Дилемма диктатора - или сохранить безраздельную власть до конца, но с риском непредсказуемых последствий после ухода, или поделиться с преемником. Нынешний нефтяной конфликт с Россией для Лукашенко - переговорная тактика «дипломатии скандала»
Или преемник Лукашенко способен будет вести такие игры на острие лезвия - это для нынешнего главы Беларуси неочевидно
« Я не хочу быть последним президентом Беларуси. Почетно быть первым, но в последнее быть я не хочу »- заявил Александр Лукашенко, выступая сегодня в Шклове.
Это заявление - не только демонстрация воли не поддаваться политическому давлению со стороны России, нежелания существенно ограничивать суверенитет Беларуси, но и свидетельство раздумья о будущем Беларуси без нынешнего главы государства.
К этим раздумий склоняют Лукашенко и возраст (не очень для политика и постоянный, но и не юношеский), и год президентских выборов, и политическая реформа в России.
Цель скоротечная политической реформы в РФ в значительной степени покрыта тайной. То, что Путин предложил не смещать ограничения на количество президентских сроков, а наоборот укрепить их, то, что он заявил, что не собирается стать « мэнтарам », «аятоллы» при следующем президенте, не позволяют дать однозначное и ясное объяснение планов нынешнего хозяина Кремля.
Они выглядят выдержанными в Византийским Царям стиле властных шматхадовак, в стиле царя Ивана Грозного, который якобы передавал власть «преемнику» Симеону Бекбулатавичу. А потом народ и бояре упросили Ивана Васильевича не оставлять царство и править до конца.
Есть и очень небанальная интерпретация властной реформы Путина: он действительно хочет реально уйти в 2024 году и реформой сжигает мосты, лишая себя и лябисцкия группы варианта продолжения его власти.
Но представляется, что реформа власти в России - она в любом случае о России после Путина.
Лукашенко в этом смысле более прямолинейный, по крайней мере, был им до последнего времени: его конституционные реформы и в 1996 году, и в 2004 году были направлены на укрепление и продолжение собственной власти.
Дилемма диктатора
Но проблема преемственности власти так просто не решается. Здесь налицо дилемма диктатора.
Либо диктатор держит всю власть в своих руках и не выпускает ее из рук до конца - но тогда судьба системы после его ухода делается неопределенным, негарантированная. Либо диктатор-то гарантирует (не на 100%, разумеется) будущее после себя путем определения легитимного преемника, но еще во время своего правления до определенной степени перераспределять если не реальную, то по крайней мере символическую власть в пользу этого предназначенного наследники.
В других системах гарантией преемственности если не политики, то образа являются институции - другие ветви власти, свободные выборы. При диктатурах самостоятельность всех институтов, кроме одного, мнимая, а выборов нет. Поэтому в диктатурах выбор - преемник или неопределенность, угроза войны всех против всех после ухода «стержня» всей властной системы.
Сталин держал все власть в руках до смерти, легитимного преемника не установил, но после началась драка - Берию расстреляли, Хрущев сверг формального преемника Сталина Маленкова.
В последние годы правления Мао легитимного преемника у него тоже не было. После смерти «рулевому» в политбюро ЦК КПК началась драка, сначала расправились с «бандой четырех» во главе с вдовой Мао Цзян Цин, потом Дэн Сяопин отодвинул от власти Хуа Гофэн.
Если не смотреть в такую старину, то ушел Вседержитель хозяин Узбекистана Ислам Каримов, и при преемнике его дочь оказалась за решеткой, а относительно самого Каримова происходит истинное « разоблачение культа личности ».
Ни Лукашенко, ни Путин не хотят таких сценариев развития событий после них реального ухода от власти.
Как собирается решать дилемму диктатора Лукашенко пока неясно. И заявление в Шклове о «неапошняга президента», и уже многолетние заявления об изменении Конституции, свидетельствуют о том, что он осознает проблему. Но пока, судя по всему, не более того.
Нефтяной конфликт и «дипломатия скандала»
Его заявления в Шклове поводу белорусско-российского нефтяного конфликта скорее подтверждают это.
Различные источники сообщают, что норвежский нефть, которую Беларусь закупила вместо русского, стоит на 130 долларов или на 75 долларов за тонну дороже, чем российская нефть при самых худших для Беларуси условиях.
Тогда что означают объяснения «несогласие и конфликт с Россией произошли из-за того, что от нас потребовали платить за нефть по ценам, выше мировые», что означают обещания наладить альтернативные поставки нефти?
Россия и действительно ставит Беларуси политические условия, обещая компенсировать Минске убытки за налоговый маневр только в случае углубления интеграции.
Но цена, на которую Лукашенко не согласился в разговорах с Путиным в последние дни 2019 года - она разве выше норвежского? Она разве обусловленная интеграционными предпосылками? Программа углубления интеграции не была же подписана. Если предложенная Москвой цена выше норвежского, то почему в Норвегии купили всего 80 тысяч тонн? Если ниже, то тогда в чем цель конфликта, на который пошел Минск, зачем назло Москве покупать нефть более дорогую, чем предлагает она?
Ну такая переговорная тактика, война нервов, «дипломатия скандала». Наверное, есть расчет такой демарш все же сбить цену российской нефти, выиграть если не экономическую спор, то дуэль свобод. И не факт, что ничего не получится. Может и получится. Но у президента Лукашенко.
Сумеет и захочет вести такие игры на острие лезвия второй президент Беларуси?
Следует заметить, что весь мир - в том числе и страны, с которыми у России очень плохие отношения, то договаривается с ней о нефтяных поставки заранее. Кроме ближайшего союзника. А союзник уже не первый раз обостряет спор до максимума, надеясь, что Москва уступить.
Этот сюжет объясняет, почему Лукашенко до сих пор не озвучил свои конституционные предложения, почему не сделал выбор в дилемме диктатора. Последним президентом он, видимо, и в самом деле быть не хочет. Но, наверное, мои сомнения в том, что таким, как он, второй президент в любом случае не будет.
А потому и гонит от себя мысль о том, что с назначенным преемником придется делиться пусть и только символической властью. Ведь для него никто не равен ему. Поэтому и риски сценариев ухода Сталина, Мао и Каримова выглядят неизбежными.
Поэтому и отношение к будущему - как в стихотворении его оппонента Владимира Некляева: «Так или иначе - как-то будет. Эй, жить - нет умирать, Играть так играть! »
Вот он и играет. Пока сил хватает.