Корсары царя Иоанна
Военно-политическая значимость действий миусской флотилии в этой военной кампании не уступала по важности задачам флотилии Данилы Адашева, окольничего Иоанна IV, - то есть одного из нескольких самых высокопоставленных воевод. Это как нельзя лучше подчеркивает высокое положение, занимаемое Михаилом Черкашениным в военной иерархии России того времени и доверие, которое он вызывал у царя Иоанна Васильевича. Его походам Иоанн Грозный явно придавал особое значение. Думаю, что само существование и деятельность миусской флотилии стоит обсудить подробнее.
В исторических документах XVI столетия упоминается две реки «Миюс», протекавшие в южнорусских степях. Одна из них река Миус, впадающая в Миусский лиман, далее в Азовское море у нынешнего города Таганрог. Другая река Миус, которая также впадает в Азовское море (у её устья стоит сейчас город Мариуполь), с XIII века в древнерусских летописях носила название Кала, Калка. Позже, с конца XVI, в XVII столетии её, для отличия от другой реки Миус, стали называть Кальмиус, то есть река Миус которая Кала. Обе реки берут начало на склонах Донецкого кряжа, в значительном удалении от границ московского государства того времени, протекают по жарким равнинам, где трудно заготовить качественный корабельный лес. Строить здесь суда, да ещё в отсутствие московских крепостей, для защиты от степной угрозы практически невозможно. Видимо поэтому реки Миус не рассматривались крымскими властями как источник потенциальной опасности. Устья других южных рек (Днепр, Дон) запирались турецкими крепостями. При организации военно-речных походов, кроме лобовых ударов по главным силам неприятеля, Разрядный приказ решил организовать и дополнительный рейд к побережью Крыма по малым рекам. Наиболее подходящей для этой цели была река Кальмиус (в то время Миюс).
Дело в том, что ещё с древних времен был известен водный путь, позволявший попасть в реку Кальмиус а далее в Азовское море из бассейна реки Днепр. Он проходил через реки Самара и Волчья (Волчьи воды), притоки Днепра, а затем через волоки (переволоки) между верховьями Волчьей и Кальмиуса. Этим путем ходили очень многие: киевские дружины, хазарские караваны, скифские отряды, киммерийские воинские подразделения. Здесь же, неподалеку находилась и переволока между верховьями рек Волчья и Крынка, притоком реки Миус, по которой также можно было попасть в Азовское море. Стоит отметить, что в этом же районе существовали и другие переволоки:
- между реками Оскол (приток Северского Донца) и Тихая сосна (приток Дона).
- между истоками рек Кальмиус и Кривой Торец (бассейн Северского Донца).
Для организации днепровской флотилии, как я уже писал, на реках Псел, Ворскла, Сула была организована заготовка корабельного леса и постройка судов. На берегу Днепра у устья реки Псел (на месте нынешнего г. Кременчуг) была построена московская крепость «Псельский городок», как главная база новой флотилии. Вполне возможно, что здесь находилась и основная судоверфь. С большой долей вероятности можно предположить, что суда флотилии Михаила Черкашенина строились здесь же, на днепровских притоках. Далее, спустившись по Днепру до Монастырского острова, флотилия Черкашенина уходила вверх по Самаре и Волчьей до истоков реки Кальмиус, а через неё - в Азовское море.
Пробный поход на Керчь через реку Кальмиус в 1556 году оказался весьма результативным, и Разрядный приказ переводит его в разряд регулярных. Очень важным в геостратегическом отношении оказался и участок Днепра у устья реки Самара. Появилась острая необходимость организации в этом районе ещё одной базы днепровской флотилии. Эта крепость и была заложена в 1558 году князем Матвеем Ржевским, выше порогов, на Монастырском острове и в прилегающем Монастырском урочище (в черте будущего Екатеринослава). А в 1559 году окольничий Данила Адашев уже готовился здесь дать бой основным силам крымской армии.
Как видим, Монастырский остров, на котором некогда стоял византийский монастырь, имеет свою долгую и славную военную историю. Здесь и были заложены первые камни будущего Екатеринослава, а руку к его закладке приложила не только Екатерина Великая, но и мудрый правитель Руси Иоанн IV Васильевич (Грозный).
Южная военная экспансия Москвы 1556-1559 годов вызвала волну паники в Крымском ханстве и тревогу в Блистательной Порте. После взятия Казани и Астрахани, закрытия бассейна Волги для движения турецких и крымских судов московские речные рати теперь почти полностью блокировали бассейн Дона. Это отразилось не только на снабжении продуктами питания оттоманской Порты, но и на графике постройки новых кораблей для флота султана. До этого корабельный лес беспрепятственно доставлялся по Дону к крепости Азов, откуда через Азовское и Черное моря вывозился в метрополию.
Но ведь это было не всё. Впервые со времен Киевской Руси русский военный флот вышел в Черное море, производил захват судов, атаковал крепости, высаживал десанты на Крымское побережье. Миусская флотилия в Азовском море не только воевала на Крымском побережье, штурмовала Керчь, но и вступала в боестолкновения с турецкими боевыми судами галерами.
Султанский диван отнёсся к нарастающей русской угрозе весьма серьёзно. По его команде была запущена в ход военная машина Османской империи, одного из самых могущественных государств того времени. В полную боевую готовность были приведены войска Молдавии и Валахии, это же предписывалось сделать и Крымскому хану. Бейлик Силистрия (провинция империи расположенная на территории нынешней Болгарии) перешел на военное положение, войска султана были подняты по тревоге, началась мобилизация резервистов. Призыв объявили в ещё 8 бейликах империи. Синан-Паша, бей Силистрии, был объявлен главнокомандующим турецкими армиями, которым предстояло отражать нападение «московитов». В низовье Днепра, видимо в крепость Очаков, были посланы батареи артиллерии, в крепость Азов - отряд янычар и эскадра черноморского флота султана из 7 кораблей. Спешно проводились фортификационные работы, увеличивались запасы продовольствия турецких крепостей.
Небывалый масштаб военно-мобилизационных мероприятий, проводимый Великой Портой впечатляет. А ведь Османская империя ещё считалась непобедимой. Первое поражение от сборного флота нескольких европейских стран османы потерпели только в 1571 году в сражении при Лепанто. Часть зарубежных исследователей считает, что эти военные приготовления османов не соответствовали уровню возникшей тогда угрозы со стороны Москвы. Но для такого утверждения, необходимо иметь полную картину военно-политической обстановки того времени. Разве возникший голод в столице империи и в других провинциях не является серьёзной опасностью? Или русские военные десанты на побережье Крыма, в низовьях Днепра, захват кораблей не несли никакой угрозы?
По этому поводу есть и мнения некоторых отечественных специалистов, процитирую например историка Г. В. Вернадского:
«…направленная в Ливонию русская армия первоначально предназначалась для военных действий против Крымского ханства. Во главе войск стояли служилые татарские царевичи - Шах-Али, Кайбула и Тохтамыш - московский претендент на ханский трон, вверенные им части по преимуществу состояли из соединений касимовских и казанских татар. Лишь в последний момент армия, предназначенная для вторжения в Крым, была направлена на границы с Ливонским орденом. Решив начать борьбу за Прибалтику, царь потерял интерес к проблеме Крыма. Все силы и ресурсы страны были переброшены на северо-запад, но непосредственно перед началом войны».
Напомню: русская армия во время правления Иоанна Грозного была достаточно внушительной военной силой. По разным оценкам она насчитывала от 150000 до 300000 человек, и это не считая многочисленной родоплеменной конницы степных союзников Москвы. И если Иоанн IV действительно планировал завоевание Крыма, Султанский диван принимал совершенно адекватные меры в связи с возникающей угрозой.
Начавшаяся в 1558 году Ливонская война ослабила, а затем и вовсе свела на нет южные речные походы Москвы. Построив в 1557 году московский порт на Балтике, а в мае 1558 года овладев ливонским портом Нарвой, стоящего здесь же на р. Нарове и мешавшего московским судам, Иоанн Васильевич принял ряд мер к усилению русской торговли на Балтийском море. В уже российский порт Нарва стали заходить ганзейские суда, корабли Голландии, Франции, Шотландии, все кто нуждался в русских товарах и в сбыте продукции своих стран. Балтийские порты других стран стали терять статус важных торговых центров.
В ответ шведский военно-морской флот стал нападать на торговые суда, шедшие в Нарву и попытался организовать её блокаду. Вступила в военные действия и Польша, сформировавшая на Балтике каперскую флотилию для грабежей торговых судов, шедших в Нарву или возвращавшихся оттуда. Из-за этого, морские торговцы стали нести убытки. Только любекские купцы потеряли товаров более чем на 100 тысяч талеров.
Возможно, Иоанн IV Васильевич и не хотел крупномасштабного военного конфликта, но неумолимая логика военного противостояния втягивала в свою орбиту всё новые и новые силы. В качестве ответных мер на действия Швеции и Польши, Иоанн IV принимает неожиданное для многих решение: создает на Балтике свою флотилию каперов.
Каперов (корсаров), имели в то время большинство держав, имевших выход к морям или океанам. Эти государственные пираты получали от властей своей страны разрешительную грамоту – каперское свидетельство, которое позволяло им законно грабить торговые суда вражеских государств. Вспомните знаменитого Френсиса Дрейка, капера английской королевы. Раздел захваченной добычи был регламентирован заключенными договорами, каперы получали свою справедливую часть прибыли.
Для организации московской каперской флотилии во владениях герцога Магнуса, брата датского короля, верного союзника Иоанна IV Васильевича, был завербован на царскую службу некий датский купец Карстен (Кирстен) Роде. Капитан Роде имел собственное 40 тонное судно и уже обладал опытом каперской службы. Ранее его нанимал датский король Фредерик II для организации отпора шведскому флоту. Прибыв в Москву, капитан Роде получил от имени царя Иоанна IV каперское свидетельство, позволявшее ему от имени московского государства грабить польско-литовские и шведские суда. В царской грамоте Карстен Роде звался "царским атаманом и военачальником", сам он предпочитал называть себя "русским адмиралом". На деньги русской казны корабль капитана Роде был оснащён артиллерией и всем необходимым для пиратского промысла, захваченные суда и товары он обязан был продавать в русских портах, имея право на десять процентов от добычи. Экипаж его капера права на добычу не имел, а получал "твердое жалование" в размере шести гульденов в месяц. В начале лета 1570 года русский капер вышел в море и приступил к активным действиям. Очень быстро за счет захваченных судов, в том числе одного большого 160 тонного судна, капитан Роде нарастил численность флотилии до трёх кораблей. За летний сезон русские каперы успели захватить 22 корабля, перевозивших товары на сумму в полмиллиона ефимков, но вопреки договору с Москвой всё захваченное добро и корабли Роде реализовывал не в русских портах, а в Копенгагене.
Вскоре Карстен Роде, как это очень часто бывает, перешел красную черту и стал вредить торговле даже своего датского короля. Разочаровался в «царском атамане» и сам Иоанн Васильевич. Он ненавидел людей нечистых на руку и карал их беспощадно. Изменились и внешние обстоятельства. Между Россией и Польшей было заключено перемирие. Любек и Дания заключили мир со Швецией, по которому обе стороны обязывались ликвидировать все причины, вызывавшие враждебные действия. По приказу датского короля капитан Роде был подвергнут «почетному» домашнему аресту, где, впрочем, пробыл несколько лет. Так закатилась звезда первого «русского адмирала», но идея масштабной русской торговли с Европой продолжала жить своей жизнью. Сейчас трудно сказать, как Иоанн Васильевич планировал её развивать в дальнейшем, но по отрывочным сведениям можно понять, что планы были очень большие.
Так, в 1575 году посланник немецкого императора Максимилиана при Московском дворе Иоанн Пернштейн сообщал:
«В настоящее время Московский Великий Князь строит соляные магазины на Ливонской границе, в виду получения дохода до одного миллиона золотою монетою в год, и этим он значительно подорвет Французскую промышленность, сильно торговавшую по сю пору солью в тех местах».
Иоанн IV был человеком неординарным и очень обстоятельным. Поэтому можно не сомневаться, что одной соляной торговлей с европейскими странами Москва ограничиваться не собиралась. Планировал ли он это делать через Балтику? Давайте обсудим.
Ливонская война закончилась для России крайне неблагоприятно. В её результате был потерян и порт Нарва, и в целом выход к Балтийскому морю. Однако интерес царя Иоанна к созданию морского флота ничуть не угас, что подтверждается свидетельствами иностранцев. К примеру, английский купец Джером Горсей, находившийся в России с 1572 по 1591 гг. был вхож в кремлевские палаты и в своих записках передал содержание одного из разговоров с царем Иоанном IV Васильевичем:
«…и, между прочим, он задал мне следующий вопрос: видел ли я его большие суда и барки, построенные в Вологде. Я ответил что видел. – Какой изменник показал их тебе? – Молва о них пошла, и народ сбегается смотреть на них… и я решился с тысячами других, идти полюбоваться на их удивительную красоту, величину и странную обделку… Изображение львов, драконов, орлов, слонов, единорогов, так отчетливо сделанных и так богато украшенных золотом, серебром, яркою живописью… а, кажется, ты хорошо их высмотрел: сколько их? – Я видел не более двадцати, ваше величество! – В скором времени ты их увидишь сорок и не хуже этих».
Строительство Москвой кораблей имевших «удивительную красоту, величину и странную обделку… Изображение львов, драконов, орлов, слонов, единорогов, так отчетливо сделанных и так богато украшенных золотом, серебром, яркою живописью…», тысячи россиян, приходивших подивиться необычайному зрелищу, - все это означало уже не речные суда, которые жители Руси видели не один раз. По приказу Иоанна Грозного на реке Вологде явно строились суда морские, скорее всего, уже по европейским проектам. Да сам же Джером Горсей упоминал о том, что во время одной из встреч передал Иоанну IV подробную модель английского океанского судна:
«Царь… приказал взять у меня письменно на бумаге то описание, какое я сделал о королевском флоте Ея Величества. При этом представлен был мною образец корабля, искусно и точно сделанный, разрисованный, со всеми снастями, распущенными парусами, флагами, раззолоченными орудиями и всеми другими военными принадлежностями. Модель эту я получил от мистера Джона Чапелля из Лондона и Любека»
Сложилось мнение, которое разделяет часть авторитетных и уважаемых историков, что англичанин Горсей видел в Вологде корабли строящейся эскадры Балтийского флота. Однако с потерей балтийского побережья эту затею пришлось оставить. Но действительно ли эти суда предназначались для Балтики?
Конечно, как опытный и дальновидный руководитель страны, Иоанн IV мог заблаговременно строить флот для такого важного морского бассейна как Балтийское море. А существовавший с древности волжско-балтийский торговый путь с системой волоков позволял доставить на Балтику даже крупные суда. Но более вероятным мне кажется другой вариант.
Вологда является одной из рек бассейна Северной Двины впадающей в Белое море. С глубокой древности по Двине в города Вологду и Устюг, важные торговые центры на пути в Москву, с северного побережья доставлялось множество разных товаров – соль, рыба, продукты морского промысла, шкуры убитых животных. Поскольку в устье Северной Двины уже с середины XVI века активно действовали два северных порта России: Холмогоры и Кола (ныне город спутник Мурманска), этим же путем шли в Москву и английские, голландские, французские, немецкие торговые караваны.
По мере роста северной торговли России росли и угрозы её существованию. Возможность нападения на русские порты и торговые караваны флотами неприятельских держав заставляли царя, Разрядный приказ принимать соответствующие меры. Укреплялись существующие городки и монастыри, закладывались новые крепости.
4 марта 1583 года Иоанн IV подписывает указ, предписывавший московским воеводам Петру Афанасьевичу Нащокину и Алексею Никифоровичу Залешанину-Волохову в кратчайший срок построить на крутом берегу мыса Пур-Наволок, в устье той же Северной Двины, крепость Новые Холмогоры (будущий Архангельск): «…город делать на том месте и по той мере, по росписи и чертежу, какову есть роспись и чертеж к вам прислали, наспех, теми посошными людьми, которую посоху к тому городовому делу есмя указали…».
Было бы странно, если бы оборонительные мероприятия такого важного направления, приносившего стране большую валютную выручку, ограничились бы только строительством или усилением крепостей. Страна уже могла строить боевые флотилии, имелись мастера, опыт, материалы, производственные мощности. Вполне возможно, что сорок кораблей строившихся в Вологде и предназначались не для Балтийского, а для Северного флота. Вероятен и другой вариант: суда строились для посещения Иоанном IV Васильевичем Англии, или для организации доставки в Туманный Альбион русских товаров (возможно для того и другого одновременно). Суда строились и на самом Русском Севере. Так, в 1548 года были открыты судостроительные верфи в Соловецком монастыре. Сооружались ли там кроме торговых и военные суда, неизвестно.
Читая эти старинные страницы полные удивительных событий, ещё лучше понимаешь, что история России началась совсем не с Петра Великого. Что русские богатыри это не только сказка, что множество забытых русских героев сражались, проливали кровь и отдавали жизнь за свою Родину, за нашу с вами страну. Малая их часть: Матвей Ржевский, Данила Чулков, Иван Мальцов, Михаил Черкашенин, Василий Хрущов, Юрий Булгаков, Данила Адашев, Андрей Щепотев, Данила Кобяков, Ширяй Кобяков, Яков Бундов, Игнатий Заболоцкий, Тимофей Игнатьев, Василий Пивов и другие, приложили много сил к созданию русского флота. Вечная им слава и вечная память.
Литература.
Акты археографической экспедиции. С.-Петербург. 1836. Т 1.
Александров-Дольник К. Второв Н. Древние грамоты Воронежской губернии и Азова. Т 3. Воронеж. 1853.
Аристов Н. Промышленность древней Руси. С.-Петербург. 1866.
Археографический ежегодник за 1963 г. Наука. Москва. 1964. Торопецкая книга за 1540 г.
Багалей Д.И. Очерки из истории колонизации степной окраины Московского государства. Москва. 1887.
Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России. Москва. 1830.
Богославский П. А. О купеческом судостроении в России речном и прибрежном. С. Петербург. 1859.
Брокгауз Ф. А. Эфрон И. А. Энциклопедический словарь.
Буганов В. И. Разрядная книга 1475-1598 гг. Наука. Москва. 1966.
Буслаев Ф. Историческая хрестоматия церковно-славянского и древне-русского языков. Москва. 1861.
Бычков А. Ф. Материалы военно-ученого архива главного штаба. Т 1. С.-Петербург. 1871.
Вернадский Г.В. Московское царство. Ч.1. Тверь: Леан; М.: Аграф, 1997.
Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV – XVII веков. Наука. Москва. 1975.
Волков В. А. Войны и войска московского государства. М. ЭКСМА. 2004.
Висковатов А. В. Краткий исторический обзор морских походов русских. С.-Петербург. 1864.
Военный Энциклопедический Лексикон. С.-Петербург. Т 5. 1854.
Даль В.И. Толковый словарь живого Великорусского языка. С.-Петербург. — Москва. 1903–1909. Т 1–4.
Дополнения к актам историческим. Археографическая комиссия. С.-Петербург. 1853. Т 5.
Записки о Московии XVI века сэра Джерома Горсея. С.-Петербург. 1909.
Зайцев И. В. Астраханское ханство. Москва. Восточная литература РАН. 2006.
Калачов Н.В. Писцовые книги XVI в. Т 1. С.-Петербург. 1872.
Карамзин Н. М. История государства Российского. С.-Петербург. 1819. кн 8.
Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. князь Дмитрий Вишневецкий. Франко – Русские экономические связи. М. – Париж. 1970.
Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. Петербург. 1888.
Маркевич Н. История Малороссии. Т 1. Москва. 1842.
Наука и жизнь. 2003. № 12.
Неволин К. А. Полное собрание сочинений. С.-Петербург. 1866. Т. 6. Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого.
Новиков Н. Продолжение древней российской Вивлиофики. Т 10. С. – Петербург. 1795.
Огородников C.Ф. Очерк истории г. Архангельска в торгово-промышленном отношении.
Пернштейн Иоанн. Донесение о Московии. ЧИОИДР. Москва. 1876. Кн. 2
Полное собрание русских летописей. С.-Петербург. 1846– 1910. Т 13. Ч 1, 2. Т 20. Ч 2.
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской Ордами и с Турцией. Т 1–2. СИРИО. Т 41; 95. С.-Петербург. 1884; 1895.
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско – Литовским. Т 2. СИРИО. Т 59. С. – Петербург. 1887.
Паншин А. В. История города Екатеринослава. Кн.1. Монастырское урочище. Москва. 2016.
Поспелов Е. М. Географические названия мира. Москва. 1998.
Пугач И.В. Устюжна Железопольская и уезд в XVI — первой половине XVII в. Диссертация. Вологда. 1999.
Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. «Русская метрология». Издательство «Высшая школа». 1975.
Середонин С.М. Известия англичан о России. Путешествия м. Антона Дженкинсона. Москва. 1884.
Стороженко А. В. Стефан Баторий и днепровские козаки: исследования, памятники, документы и заметки. Киев. 1904.
Словарь русского языка XI–XVII вв. АН СССР. Институт русского языка. Москва. 1975–2008. Т 1–28.
Сочинение Боплана. Описание Украйны. С.-Петербург. 1832.
Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 2. т VI - X. С.-Петербург. 1896.
Татищев В. Н. История Российская. Кн. 5. Москва. 1847.
Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. Москва. 2002.
Устрялов Н. Сказания князя Курбского. Изд. третье. С.-Петербург. 1868.
Хмыров М. Д. К. Скальковский. Металлы, металлические изделия и минералы древней России. С. – Петербург. 1875.
Черников. И. И. Русские речные флотилии за 1000 лет. С. – Петербург. 1999.
Чернов А. В. Вооруженные силы Рyccкого Государства в XV-XVII вв. М. Воениздат, 1954.
Эварницкий Д.И. История запорожских козаков. Т 1–3. С.-Петербург. 1892–1897.
Энциклопедический лексикон. С.-Петербург. Т 4. 1835.