Грязный мартовский сугроб таял в лучах весеннего солнца. Из-под его основания вытекал тоненький мутный ручеёк талой воды. «Как неприлично!» - вздыхал сугроб, глядя на мокрую дорожку. Это был воспитанный сугроб. Несмотря на горечь прощания с миром (он прекрасно понимал, что его ждёт), сугроб хранил уважение к окружающей его территории. Этой территорией была детская дворовая площадка, сплошь укрытая зеркалами весенних луж. Они добросовестно отражали яркое голубое небо, и печальный сгусток бурого снега возле песочницы, выкрашенной по осени в жёлтый цвет, конечно, не добавлял красоты в палитру притаившейся до срока детской ойкумены. Это чувствовал сугроб и морщился от стыда при каждом всполохе солнца, искрящимся на голубой поверхности луж. «Поскорей бы уж что ли,- бормотал он, припоминая свою короткую, наполненную трогательными событиями зимовку-жизнь...
Снег валил вторую неделю, а дворник Семён пил, на работу выходил пошатываясь, не пройдя и десяти шагов, падал и подолгу не мог подняться. Ругался он при этом очень неприлично, но как-то беззлобно. Старушки его не перебивали и только посмеивались: «встанет-не встанет». А Семён им грозил почему-то не указательным, а большим пальцем. Порой, не имея сил подняться, он уползал на четвереньках к себе в дворницкую и там засыпал, раскатисто храпя на весь двор. Обычно запой у Семёна продолжался с неделю, но в этот раз, то ли что-то случилось в атмосфере, то ли письмо какое получил, но пил Семён целых четырнадцать дней. А на пятнадцатый день утром вышел из дворницкой потрёпанный, серый и давай расхаживать по двору. Мороз в тот день ударил под тридцать, он же в одной рубахе носится - хоть бы что и причитает по-своему, по-татарски. Побегал так, потом укрылся в дворницкой, минут пятнадцать его не было, глянь, выходит, в руках огромная лопата, на голове шапка с рассыпанными ушами и в овчинном тулупчике. Три часа без передыху снег грёб. Тогда-то и навалил Семён огромный сугроб возле песочницы. Решил он его на следующее утро перебросать на газоны, но детвора в тот же день «обкатала» сугроб, и получилась классная горка. Резвые выдались в тот год детишки! Сколько же их было – маленьких, больших, вредных, простодушных – всех помнил сугроб, всем подставлял укатанную детскими попками спину. И разговоры их помнил наперечёт. Даже с психологией подружился. Вот, к примеру, один мальчик строит снеговика, катает шары и бегает домой за морковкой, а другой отсиживается в сторонке и вроде не при чём. Только первый доделает первую в жизни скульптуру, второй с криком выскакивает из-за соседней лавочки и в хлам разваливает белоснежное чудо. Совершив акт несовершеннолетнего вандализма, разрушитель убегает с площадки и прячется где-нибудь на соседских дворах. А первый, отревев, катает шары заново. «Нет, - размышлял сугроб, - из того, второго, строитель не получится. Разве что, революционер какой или бандит». Конечно, сугроб не мог знать , кто такие революционеры и почему они разрушают то, что создали другие. А кто такие бандиты, сугроб знал хорошо. Однажды на его глазах два взрослых парня отняли у женщины сумочку. Эта женщина потом долго сидела на скамейке и горько плакала, повторяя: «Бандиты, бандиты!..» На другой день мужчина спортивного вида приволок пару сопляков, укравших ту самую сумочку, и показал их пострадавшей женщине, которая вышла из подъезда им навстречу. «Они?» - строго спросил он и хорошенько встряхнул обоих. «Они, - подтвердила женщина принимая из рук мужчина свою сумочку, - отпустите, им больно». Мужчина разжал кулаки. Один из хулиганов бросился бежать, оборачиваясь и крича непристойные ругательства, а другой подошёл к женщине и заплакав просил простить его. Мужчина в растерянности смотрел то на одного, убегающего прочь, то на другого, вытирающего рукавом слёзы. А женщина сказала: «Выходит, наш дворик – гора Голгофа! Надо же…». Что значит «гора Голгофа» сугроб не понял, но понял одно: есть такие места, где проявляется в человеке и хорошее, и плохое. И что это особенные места…
Всю зиму сугроб служил детворе первоклассной горкой. К нему пристроили подходы, в подходах вырубили ступеньки, удлинили спуск. Всё это делали сами дети. А высокие сильные мамы стояли в стороне, болтая о каких-то безделушках, и ни разу не помогли малышам в исполнении столь ответственной задачи капитального снежного строительства.
Время шло, наступила весна. Странная она, эта весна. Согласитесь, когда приходит лето, оно не обрывает весенние цветочки, а любуется на них и украшает пестики да тычинки ягодками, чтоб ещё краше стало. Правда, осень все труды летние срывает, топчет, мочит дождями, как тот злой мальчишка, что разбил снеговика. Конечно, она красивая, эта осень, но уж очень зла, особенно под старость! И только зима может укротить эту строптивую красавицу, прикрыть её наготу, унять ветер, успокоить душу. Это же ценить надо! Куда там…
Так думал крохотный бурый сугроб, утопая в собственной мокроте и оглядывая прощальным взором подслеповатых карих глазёнок голубой простор детской площадки. Последние кусочки свалявшихся декабрьских снежинок таяли и убегали прочь, пенясь в весёлом ручейке мартовской зажоры. «Ну вот и всё» - выдохнул сугроб, бросив прощальный взгляд в небо. В небе всюду кружились белые хлопья снега, и словно манна небесная, тихо падали на воспалённую жарким солнечным светом землю. «Как хорошо!- подумал исчезающий сугроб, - я в раю!»
Спасибо за дочитывание моей статьи и если понравилось статья палец в верх!!!
Подписывайтесь, канал будет специально для вас выпускать статьи!!!
В комментариях уважать автора и мнение других читателей, не нарушать оскорблением иначе буду удалять и блокировать)