4. Виниловый рай у Инженерного замка
В каком бы столетии ни жил человек, его в юные годы всегда обуревают жажда познания мира и избыток энергии. А юность автора данного сообщения выпала на 60е годы прошлого столетия.
Занятие спортом, конечно, доминировало, но увлечение битлами и гитарой все больше давало о себе знать. Могу смело сказать - музыкальная бит-лихорадка охватила широкие массы учащихся. Проявление себя на данном поприще становилось эффективным способом самоутвердиться. Мой отец умел неплохо играть на мандолине и научил меня кое-чему. На гитаре же отец играл семиструнной, а для того, чтобы стать «битлаком» требовалась гитара шестиструнная. На нее можно поставить звукосниматель и включить гитару в приемник. Звукосниматели продавались в музыкальных магазинах и стоили девять рублей.
Появление и популяризация нового музыкального жанра – бит-музыки – было, конечно же, связано с техническим прогрессом. Я еще помню, как дед крутил пластинки на патефоне. Пластинка крутилась со скоростью 78 оборотов в секунду и отчаянно шипела. На сторону большой пластинки помещалась только одна песня. Потом стали появляться первые примитивные проигрыватели. На них скорость регулировалась от 78 до 45 и даже 33 оборотов в минуту. 33 – это уже международный стандарт долгоиграющей пластинки, лонг плэй. На первых порах все пластинки, которые я видел, были «моно». Магическое стерео появилось на рубеже 60-х - 70-х годов.
Настоящих электрических гитар в официальной продаже сперва не было вообще. А самодельная «доска» имелась у моего соседа по двору, на которой мне по праздникам давали поиграть. Заодно я старался запоминать аккорды, которые брал сосед. Постепенно начали появляться отечественные гитары. Известны марки «Ленинград» и «Урал». Иногда попадались в магазинах гитары из стран Варшавского договора – болгарские «Орфеи», чешские «Иоланы», гэдээровские «Музимы». Несколько человек в Ленинграде имели инструменты западного производства – эти гитары я видел пару раз издалека.
Где-то в шестьдесят седьмом году я дебютировал на рок-сцене в поселке Пери. Рок-сцена – громко сказано. Просто танцы в поселковом клубе. Директора этих культурных заведений, стараясь привлечь публику, разрешали выступать на танцах идеологически сомнительным ансамблям.
Не помню уж, на чем я первый раз играл. Кажется, на барабанах. Гитаристом я еще был никудышным. В зале под мутной лампочкой все время дрались хулиганы из-за местных красавиц.
Мой старый товарищ доктор химических наук Коля Баранов однажды рассказал мне, посмеиваясь, как ездил в поселок Кузьмолово слушать ансамбль под названием “Прохор Харин”. Этот «Прохор Харин» звучал похоже на название британской группы «Прокл Харум» и тем привлекал зрителей… На кривую сценку вышел немолодой уже человек с чемоданом. Чемодан состоял из двух половинок, акустических колонок. Человек включил в чемодан микрофон, гитару и объявил прокуренным голосом:
- Ка- ра- ван
- «О!» - подумали Баранов и его студенты-приятели. - Дюк Эллингтон!”
В ответ человек со сцены завыл:
- Вез караван! Кашгарский план!
На второй строчке в зале махач и начался.
Поселки Пери, Васкелово, Ольгино, Саблино, Красное село, Юкки. Так, сквозь мордобой, наступала на Ленинград битломания.
Но я совсем забыл рассказать про одежду. Ведь молодежь во что-то одевалась. Это важно и теперь, и, понятное дело, было важно тогда. Советские времена, в этом смысле, особо не баловали. А хотелось принарядиться. Помню, я учился в седьмом классе. Тогда по школе прошел слух о джинсах. Мол, есть такие штаны особого цвета, которые не нужно гладить. В них, мол, ходили ковбои, а теперь и не только ковбои. О ковбоях сверстники имели представление из некоторого количества фильмов, проникших в Советский Союз. Особенно прославилась «Великолепная семерка» с Юлом Бриннером в главной роли. Подобные фильмы показывали в апреле, дабы отвлечь население от православной Пасхи…
Однажды после занятий, классе в восьмом, я долго ходил с товарищем вокруг школы и слушал рассказы о джинсах. Стоят они, мол, двадцать пять рублей, а слаксы стоят пятнадцать.
- Что такое слаксы? – спрашивал я. – Может быть, ты достанешь мне слаксы за пятнадцать? А я попрошу денег у родителей на день рождения?
- Я могу узнать, - отвечал тогдашний мой товарищ. – Но я их еще и сам не видел. Но много слышал хорошего…
Также я знал про тонкие синтетические свитера «бандлоны» и рубашки с пуговками на воротнике – они назывались «батниками». Иногда с кем-нибудь из друзей я отправлялся в выходной день на Невский проспект. Мы шли по солнечной стороне от площади Восстания до Гостиного двора и с завистью вглядывались в проходящих модников, стараясь уловить свежие веяния…
Где-то году в 65-ом стали появляться первые клеши. Становились они все более угрожающей ширины. Такие брюки можно было заказать в ателье, но самые экстремальные по виду шили частные портные на дому.
Когда я поступил в Университет, то горизонты мои значительно расширились и в смысле моды. Весной 1968 года мне удалось выменять у товарища студента настоящие джинсы. Это был синий, почти новый «Ранглер». Проявив красноречие, я выменял культовый предмет на английский свитер, который мама мне достала по случаю.
Продолжение тут
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
