Я с детства люблю зиму. Совершенно серьезно говорю. Какой еще чудак в средней полосе России не любил с детства четыре месяца каждое утро надевать штаны на штаны, сбрызнувшись антистатиком для пикантности.
С тех пор, как у меня появился ребенок (кодовое имя — Пассажир), мы полюбили зиму вместе, я — еще больше. Веселее этого нет ничего, спросите Джейми. Надеть тонкий комбинезон, потом еще промежуточный комбинезон с начесиком, на него большой комбинезон, если б увлеченная мать могла надеть четвертый, и надела бы, но третий и так достаточно хорош, чтоб невозможно было шевельнуть собой. Это ребенок конечно не знает, как было в нашем постсоветском детстве, еще в сто раз лучше. Монолитная шубейка из искусственного меха, под ней - шерсть. Массивы колючей шерсти. Свитера, штаны. Державная шапка-шлем, отрезающая слух и пришлепнутая к голове резинкой, и все это сверху полировали шалью. Собирали тебя, втыкали совок и со спокойной душой выставляли на мороз. Можно было быть уверенным — не денешься никуда. Даже если захочешь пойти побродяжничать в силу недоразвития интеллекта в свои три года, физически это неосуществимо. Если потерял равновесие в этом обмундировании, больше ты его не найдешь, будешь лежать в сугробе, не выпустив совок, и философствовать, пока тебя не поднимут. Поэтому наше поколение очень созерцательное. Одно преимущество в этом было — не замерзнешь, хоть до весны лежи.
Наш папа всегда удивляется. “Как это ты не любишь зиму? Ты же родилась в России” Ребенку он вменяет то же самое. В его понимании русские, если умудряются выживать зимой каждый год, то наверняка получают от этого удовольствие, иначе зачем. Не может же такая огромная куча народу страдать добровольно?
Его можно понять. Он родом из такого места, где, по его словам, лета нет. Вернее сказать, слова такого нет, потому что лето не надо каким-то образом выделять, оно просто существует весь год. Конечно, папа в этом не виноват, но в такие моменты мы с сыном смотрим на него чуть-чуть искоса и прикидываем, жалко ли нам будет стукнуть папу. Обычно все-таки жалко, папу мы любим, он у нас один.
Я, впрочем, тоже в какие-то моменты слабости не понимаю, зачем, если есть Куба, наши предки вот сюда пришли и начали тут жить. Хочется вернуться к предкам с картой и сказать: ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ ПРЯМО СЕЙЧАС! С другой стороны, говорю ему я, если все отсюда сейчас переедут, то слишком резкое смещение массива специфической русской духовности может вызвать еще более странные климатические изменения. Жители Кубы например полюбят страдать. Если это вообще возможно на Кубе.
Но ладно, человек вообще животное недовольное. Зима без снега нам не нравилась до того дня, когда снег выпал. Мы шли с коляской в детский клуб особого сенсорного развития, и наш папа в эти момент наверняка перебирал в голове все те причины, что заставили его приехать из страны вечного лета вот сюда и сделать мне тут ребенка, чтобы мы его потом в единственный снежный день за всю зиму везли в детский клуб особого сенсорного развития. В субботу с утра. Спойлер: довезли. В детском центре папа оттаял во всех смыслах и сказал, что идея, в общем-то, была неплохая, и мать я вполне ничего. Только ему непонятно мое стремление каждый раз по утрам вставать и куда-то переть ребенка в трех комбинезонах. В детский центр, в поликлинику, на поезд к бабушке, еще куда-то к черту. “Ты просто не любишь спать”, говорит он. “Вы оба не любите”. В этом доля правды все же есть. Если никогда не спать, то вообще ничего не пропустишь. Сейчас же так интересно. Гнутый смартфон изобрели, конец света скоро настанет. Такие вещи когда без тебя случаются, очень неловко. Весь Нетфликс опять же за всю жизнь не обойдешь. Да и мамки в декрете вообще не любят спать. Прямо до отвращения. Потому и не спят никогда. Да, мамки?
И вообще, зима, весна, все пройдет. Главное — не унывать.
