Память о прошлом рвет сердце
Продолжение.
Очень выручала рыба. Неводили в дождь. Солили, сушили. Папка не давал никому отдыхать ни в дождь, ни в «вёдро». Давал только день, два для себя. Сделать домашние дела, набрать ежевики, которую сушили на солнце. Сахара-то не было.
В общем колхоз набирал обороты, стал уже заметной единицей в районе. Построена семилетняя школа, клуб. Культурной жизнью заправляли учителя. К каждому празднику были концерты. Уж какие – не мне судить с колокольни 10-летней девчонки ничего в жизни еще не видавшей, кроме тяжелой работы. Летом, в горячую пору проходили колхозные собрания. Нас сажали в президиум и, как взрослым давали премии за работу. То ситцевый платочек, то чулки, а то и отрез на платье (2 метра!).Надо было видеть глаза тех ребятишек!
К Октябрьской (7 ноября), ставили кадки браги и гуляли 3 дня. Сообща накрывали столы и собирали нехитрую снедь. Жили очень дружно. У нас не слышно было мата, как теперь. Не было и воровства, хотя двери не знали замков. Их попросту не было. Люди были бесхитростные. Делили пополам радость и горе. Семьи вдов не обходили вниманием, помогали из колхозной кладовой тем, у кого были дети, а рабочих рук не было. Некоторые держали по «половинке» коровы: две семьи ходили за одной коровой, один день ухаживал и доил один, на второй день другой хозяин.. Своих коров кормили больше соломой – давали мякину, тоже на трудодни, делили овощи с колхозного огорода.
Бессменным бухгалтером колхоза был Черкасов(инициалы не помню). Были у него один учетчик и наша звеньевая Кельман Ираида Александровна. Бригадир – Чуксин Савелий Алексеевич, под окошками не бегал. По радио давал наряд, кому на какую работу идти.
Старики работали, пока могли и всем находилось дело: делали хомуты, сани, телеги. Так и жили.
По-моему в 1948 году пришел указ о реабилитации. Но сразу уезжать не разрешили, чтобы не разрушить колхоз. Половина комаринцев выехала в Иванов Мыс во главе с Топольковым,
http://www.retromap.ru/m/#0020090_1419461_z10_57.655688,73.162078&p=10
а через год остальные выехали в Бакшеево с моим отцом – Николайчуком Федором Илларионовичем. А в Комаринск наслали калмыков, бандеровцев, немцев.