Саянский вальс 64
-На этом звере ещё мой дед катался! Потом мне отдал. Я в десятом классе почти всё лето, все каникулы с ним провозился. Хотелось же погонять! Лето! Девчонки! – он подмигнул Ладе, но она сделала вид, что это её не задевает совершенно:
-Только в сентябре он поехал как надо. А уже прохладно, дожди! Ох, мне обидно было – всё лето делал, сделал – всё, езжай! А тут каждый день дождь! Ну, ничего! Дождь – не дождь! Сел – погнал!
Он улыбнулся – несмотря ни на что, воспоминания были более чем приятными.
-Ты вообще каталась на мотоцикле?
-Почти нет. В детстве, когда маленькая совсем была, не помню даже.
-А говоришь – каталась! Не помнишь же! – засмеялся Олег.
-Так фотографии остались! Я, маленькая, за рулём!
-А, ну если фотографии… Сейчас прокатимся!
-Так он ещё и ездит? – в шутку удивилась Лада.
-Ну-ну, посмейся, - сдерживая улыбку, прищурился Олег и, склонившись над мотоциклом, подкачал бензин.
-И мотор работает? – уже смеялась в голос Лада.
Олег, не обижаясь и тоже смеясь, выпрямился и взялся за руль и Лада вдруг вздрогнула от неожиданности, когда Урал взревел и выбросил из выхлопных труб сине-чёрный дым.
-Вот так! – закричал Олег и бегом бросился открывать ворота, потом сел на мотоцикл, газанул, тронулся с места и Урал заглох.
Во дворе стало тихо, синее облако выхлопных газов понемногу рассеивалось, расползалось по углам.
Олег снова завёл мотор и со второй попытки выехал со двора, остановился и махнул Ладе рукой.
-А ворота?
-Да потом…, надень, - он достал из коляски шлем:
-Держись за меня!
Лада села позади него и обняла. Появилась мысль – а что, если его мама сейчас смотрит в окно на них? Но иного варианта не было!
Урал сорвался с места.
Два десятка буйных, резвых, диких жеребцов - мустангов понеслись по улице, свернули в проулок, разогнались по асфальтовой дороге и вынесли Урал на гору, промчавшись мимо тех самых богатых особняков с джипами у ворот.
Здесь мотоцикл развернулся и понёсся обратно. Лада, судорожно обняв Олега, закрыла глаза – так быстро и так близко летела дорога под колёса Урала.
-Ну, ты гоняешь! – пытаясь успокоить дыхание, задыхаясь, сказала она, когда Урал остановился перед воротами, не доехав до них всего сантиметров десять.
Увидев это расстояние, она покачала головой и покрутила возле виска пальцем.
-Ты сумасшедший! Как ты так ездишь? По дикому! – нашла она нужное слово.
Олег пожал плечами.
-Может быть, - он обнял её и поцеловал:
-Настоящий мужчина как дикий волк – либо один, либо со своей волчицей вместе навсегда! Ты – моя волчица!
А за овцами пусть бараны бегают! Давай, теперь ты!
-Что? – переспросила Лада, не успевшая обдумать его последние слова.
-Рулевая.
-В смысле?
-Садись, поедем на поле, за деревню. Там покатаешься.
-Да я не умею! – воскликнула она.
Но Олег, не слушая возражений, сел за руль, потянул её за руку к себе.
-Я не умею, - повторяла она:
-Ты слышишь? Ты хочешь, чтобы я разбилась?
Они тронулись с места и она замолчала, прижавшись лицом к спине Олега.
Урал, мощно и угрожающе рыча двигателем, съехал с асфальта и, раскачивая своих седоков на неровностях полевой дороги, проехал метров двести и остановился. Двигатель замолчал и стали слышны голоса невидимых птиц в рощице, стрекотание бездельников - кузнечиков, гудение трудовых шмелей и пчёл. Справа была видна деревня, а слева огромное, зелёное поле с несколькими островками деревьев уходило куда-то за горизонт.
Аромат разнотравья разливался в тёплом воздухе.
-Так, Ладуш, слушай, - Олег слез с мотоцикла:
-Вот рукоятка газа…
Лада, поняв, что ей не избежать своей участи, слушала «лекцию», честно пытаясь что-нибудь запомнить из того, что её говорил и показывал Олег.
После окончания «курса молодого мотоциклиста», Олег стукнул по водительскому сиденью.
-Запомнила? Нет? Ну и хорошо! – сделав такой парадоксальный вывод, он жестом предложил ей занять место за рулём.
-А может, не надо? – спросила Лада, всё же медленно усаживаясь на место водителя.
-Надо, Лада, надо! – засмеялся Олег и, запустив двигатель, сел позади неё.
-Поехали!
Урал дёрнулся и остановился, заглохнув.
-Давай, заводи!
Двигатель то «орал», то глох, Урал то, что называется – «брал с места в карьер», то медленно, из последних сил, «задыхаясь», полз по дороге. Но постепенно Лада приспособилась и уже почти без подсказок из-за спины, или, как она смеялась – «с последнего ряда», смогла проехать вокруг рощицы, самостоятельно переключая передачи.
Потом довольный Олег вообще «покинул» её, пересев в коляску и так они долго гоняли по полевым дорогам.
Олег с улыбкой смотрел на разрумянившееся лицо Лады с восторженно горящими глазами, на летящее по ветру пламя волос, смотрел, как её маленькие, но сильные пальчики с нежными, розовыми ноготочками крепко сжимают руль, а Лада, ни на что не обращая внимания, войдя во вкус, уже довольно уверенно включала четвёртую передачу, разгонялась перед горкой, на подъёме переходила на третью, и, влетев на самую вершину, снова врубала четвёртую и, словно рыжеволосая Валькирия, неслась по дороге, поднимая клубы пыли.
…- Смотри, - Олег показал на небо, когда они остановили Урал, чтобы немного походить, размять ноги.
- На востоке уже ночь – черным-черно всё, а на западе – ещё только фиолетовый вечер. Какие цвета! Хотел бы я быть художником, чтобы такую красоту уметь рисовать!
-Да, уже звёздочки загорелись, - тихо сказала Лада, тоже глядя в небо.
-Ну, до дома – до хаты? – спросил-сказал Олег.
-Да, там уже, наверное, волнуются.
…После неторопливой беседы за совместным ужином с родителями они ушли на берег пруда и долго сидели, говоря ни о чём, на большой чурке, явно родом из какого-нибудь ближайшего дровяника – озорники-мальчишки постарались.
В деревенских домах постепенно гасли окна, собаки, одна за другой, тоже успокаивались, замолкали.
От воды потянуло прохладой. Стало совсем темно.
-Пойдём? – спросил Олег.
-Пойдём, - согласилась Лада.
Закрыв калитку на крючок, они прошли по огороду во двор.
Олег, держа Ладу за руку и предупреждая её, где будет ступенька, а где – поворот, прошёл в летнюю кухню.
-Слушай, Лад! – вдруг засмеялся он:
-Я что-то только сейчас подумал – у нас же летний душ есть.
-Душ?
-Ну да! Пойдём! Раздевайся! – и, подавая пример, Олег сбросил рубашку и начал расстёгивать джинсы.
-Какой душ? – переспросила Лада.
-Сейчас увидишь! Раздевайся, завернёшься в простыню!
Дурачась, подшучивая друг над другом, он в широких и длинных семейных трусах, она в плавках и лифчике, пробежали по тёмному двору к бане. Он нащупал выключатель и маленькая сороковатка, прикреплённая к стене бани, осветила тусклым светом пятачок между баней и забором.
-Там, наверху, бак с водой, а сюда идёт труба. Сейчас открою, - вкратце пояснил Олег устройство летнего душа, открутил кран и первый, на пробу, встал под струйки воды.
-Эх, водичка освежающая! Здорово! – он умылся и позвал Ладу:
-Иди, Ладуш, вода классная!
Лада шагнула к Олегу.
Он обнял её.
Вода была прохладная и поэтому его руки, бёдра, грудь, живот казались ей обжигающе горячими. Когда его ладони начали путешествие по её телу, она почувствовала, что веки помимо её желания опустились, а голова стала вдруг такой тяжёлой, что пришлось склонить её ему на грудь.
На несколько секунд она словно потеряла сознание, улетела в другой мир, в другую галактику.
-Давай, я тебе помогу, - тихо, с особым выражением, сказал он и, набросив ей на плечи большое полотенце, начал ласково сушить им кожу, конечно, не упуская возможности уделить некоторым частям её тела особое внимание и усердие.
Когда это «особое внимание», на её взгляд, перешло уже все границы приличия, по крайней мере, в этой ситуации, она немного отстранилась от него.
-Ну, не здесь же, - она поцеловала его, сглаживая своё «возражение», завернулась в полотенце и потянула его за собой.
-Пойдём….
