часть 2
Примерно в таком наряде, например, мы отправились с другом Димой Лебедянцевым к Чендекскому горному озеру Зимой у озера вид совершенно невпечатляющий. Это обыкновенная поляна, засыпанная снегом. Зимой за день до самого озера не дойдешь. Зато мы в валенках по сугробам чуть ли ни по колено в снегу перли, пробивали тропу, пыхтели потому, что жизнь моего друга Димы Лебедянцева - сплошное пыхтение. С ним даже просто ходить надо минимум семь километров в час. Идешь как бежишь за ним. Для него это нормально. Он так живет. Дмитрий меня затащил далеко в горы. Точнее, принимающей стороной был я, но мне приходилось только догонять. Все это было с такими атрибутами, как термос; в нем был чай из шиповника. Дима - традиционный человек мы добрались до лога, где на горы становились стенами. Я знал это место, видел много раз летом, ездил верхом на лошади, ходил пешком. Там есть тропа; зимой эта тропинка совершенно не нужна потому, что снег очень хорошо держит. Две удивительные вещи обнаружились только зимой. Первое – это то, что горизонт настолько высокий; Солнце в горах так поздно выходит, что рассвет, например, можно встречать в час дня. Когда мы пришли к этому месту была четко видна граница восхода Солнца. Когда попадаешь на эту границу, то оказываешься в таком состоянии, как фильме «Золушка», в волшебной стране. Помните, как волшебник подарил 5 минут прибывание какой-то волшебной комнате, когда вокруг искрился воздух? Также и у нас снежинки, пронизанные солнечным светом, на морозе имели четкие грани и правильную форму. В воздухе они искрились на Солнце. На одном месте получается минут пять такого волшебства. Да, действительно ты будто находишься в волшебной комнате. Свет настолько рассеивается, Солнца не видно; оно пробивается через фильтр; через облака; воздух насыщен этими снежинками, которые поднимаются снизу. Они не опускаются сверху, а с гор как-то ветром задуваются. Хотя ветра тоже нет. Второе, даже первое волшебство заключалось в том, что пять минут закончились; мы немножечко сползли в ватных штанах и продолжили наслаждаться снежинками и рассветом. Был довольно лютый мороз снежинки воздухе они образуются не столько от ветра, сколько от лютого мороза за 30 – 40. Такой был холод. У нас до ближайшего океана в любую сторону 4000 километров поэтому очень сухой воздух; мороз переносится сравнительно легко, совсем по-другому дышится сухим, горным воздухом. В мороз нужно следить, чтобы кожа на лице не обморозилась. Было так хорошо! Можно было просто ни спускаться, ни подниматься, перекатываться, как панды. У них жизнь заключается в том, чтобы покакать, поспать, поесть. Также здесь: тоже можно было лежать и наслаждаться Солнцем. Еще одно обстоятельство, которые меня тоже поразило – это то, что кедровые боры осыпались. На снегу лежали шишки. Можно было протянуть руку, грызть спелые кедровые орехи, смотреть на пробивающийся сквозь облака Солнце.Даже не столько сквозь облака, как сквозь мороз. Наверное, морозный воздух — это настолько поразительное зрелище, что даже такой скупой на мужское слово Дима столько раз вспоминал этот поход! Для него это очень трепетное воспоминание, так же как для меня.На Алтае, по сути, девять месяцев в году зима в том понимании как Москве, в Европе зима. Читатели, которые были только у нас не поймут московской зимы. Это как будто взять не крысу, а человека поместить его банку или в бочку. Будет тепло, темно и сыро. Это будет московская зима: Солнце нет; только на самолете поднимаешься сквозь облака 4000 метров, то Солнышко видно. Самолет в закатных лучах сияет; на крыльях отражается розовый свет; ты понимаешь, что это вся каша облачная вниз лучи не пропустит, что в этой кастрюле парятся миллионы «счастливых» европейцев, которые света белого, конечно, не видят; или что-то выглядывает изредка. Я никогда не придавал значения пасмурным дням. Здесь на Алтае Солнышко светит часто. В декабре прошлого года, когда я просидел, а точнее, пробегал по Европе целый месяц и ни разу не увидел Солнца, то тогда я оценил нашу погоду, когда вернулся домой. Здесь Солнце светит, жить можно. Такого Солнца у нас 300 солнечных дней в году. На Алтае бывают такие лютые морозы, что аж жуть. До пяти десяти градусов доходит.В общем то человек, который приезжают сюда, наверное, проходит одинаковые этапы так же, как я.У меня было такое время, когда, я здесь просто жил; просто стоял вопрос: я здесь прижмусь или нет? Буду здесь жить или нет? Основная масса людей на вопрос отвечает отрицательно. Через два года в основном люди уезжают. Это не бегство, а взвешенное решение. По-другому думают только такие придурки как мы, которые остались здесь жить на все время в этом медвежьем углу. С обыкновенной точки зрения здесь действительно жить странно. Когда я там жил, то я набирался опыта. Мы развели лошадей. Мне было интересно все попробовать. У меня получится? Конь пройдет в граблях? Оказалось, что не пошел; чуть не разнес эти грабли. С телегой по этому логу конь пролезет или нет?
Как я в мороз ездил в санях?
Одно из таких заданий, ответов на такой вопрос было - я доеду в дикий мороз до Мульты, соседней деревни на расстоянии 17 километров от нас. Что поразительно? Это как можно согреться? Мерзнешь 40 или сколько там градусов? Даже 29 – это уже холодно. Когда лежишь санях, чтобы согреться держишь вожжи, такие веревки, которыми управляют. Конечное, не веревка. Вожжи — это очень ценная вещь., как и вся конская сбруя.Выпрыгиваешь из саней, держишь вожжи, бежишь за конем как конь по сугробам. Бежишь, бежишь, потом бабах! Прыгаешь в сани, по сути, в какие-то палочки с железяками, которые ползут вдоль земли. Практически ты летишь по снегу и чувствуешь всеми костями все ухабы.Огромные виды и просторы. Можно четко увидеть знаменитую гору Белуху, которая в шестидесяти восьми километрах или 62 от тебя находится в прямой видимости или всю Уймонскую долину 50 километров в длину.Где - то стоит в этой степи лиственница. Раздается ружейный выстрел «бабах»! Это от мороза взорвались капилляры, которые засосали воду. Эта вода превратилась потом от мороза в лед. Дерево не выдержала такого холода. Вода взорвала дерево одномоментно. Не просто расковыривала древесину, а какая-то реакция происходит, что дерево взрывается ружейным выстрелом.И вот ты приезжаешь, а конь боится моста. На высоте метров 20 в 50 30-градусный мороз. Это почти не важно. Разницы никакой уже не чувствуется. Горная река не замерзает. Лед, который все равно схватывается, разрывается напирающей водой. Идет борьба: лед хватает, потом вода пройдет; лед разобьет, получаются льдины. Они бьются друг об друга. Поскольку круг — это самая либеральная, самая дружелюбная геометрическая форма, они такими кругляшками обстрагиваются. Конь это видит, что-то движется на высоте 20 метров по щелям моста, храпит. Конечно же, кнута он боится еще больше.Едешь на этом коне под грохот копыт по мосту. В общем впечатление очень сильное от зимних конных прогулок. Необходимости острой не было куда-то ехать. Хлеб мультинский тоже один из брендов был. Можно было на эту булку хлеба сесть, она поднимется. Эти женщины в 4 часа или в 5 утра приходили, делали вручную опару; замес теста поднимался; они в это время топили березовыми или лиственными дровами глинобитную старинную печь; под разогревался; женщины выгребали оттуда все угли, помещали туда формы с поднятым тестом; потом запекались хлеб. Он действительно был как в советское время коньяк. Взятки давали, подарки, шоколадки секретаршам. Здесь на местном уровне, чтобы что-то решить или чтобы выказать свое благое настроение или уважение, приносили булочку мультинского хлеба. Это действительно было шикарно. Такой вкусный хлеб с такими огромными пузырями внутри! О том, что еще есть хорошего на Алтае, поговорим после.