Он наш герой. Тамаз Зурабович Джегнарадзе работает на кафедре камерного ансамбля и концертмейстерской подготовки 40 лет. У него есть общее увлечение с композитором Шостаковичем. Их роднит не только музыка, но и страсть к футболу. Заметки Дмитрия Дмитриевича о футболистах публиковались в Советской прессе, бывало и на первых полосах. Но если он был сконцентрирован в основном на событиях в отечественном футболе (в том числе и по объективным причинам отношения к нему), то наш профессор горяч за итальянский футбол со времён голландской тройки "Милана".
Заслуженный артист России, лауреат премии "Русское исполнительское искусство" имени Петра Ильича Чайковского был принят в доме клубов "Милан" и "Интер". Летом 2019 года он осуществил свою мечту и посетил великую спортивную арену Сан-Сиро.
- С удовольствием расскажу. У меня музыка, фортепиано и футбол в жизни переплелись. Я даже не знал, куда я пойду. Я занимался с 5 лет музыкой.
Это было где?
- В Батуми. Я родом оттуда. Уникальный город с особым географическим положением. Рядом Турция. Из Батуми столько фантастических музыкантов вышло! Я могу перечислять нескончаемо. Сказка. Меня учили великолепные педагоги. И так у меня пошло: школа музыкальная, школа средняя, в которой я играл в футбол, и секция юного динамовца. И занимался футболом по-настоящему. Ходил на тренировки. Тренером у нас был нападающий батумского "Динамо" Абушев. То есть, любовь у меня к футболу началась сразу. Сам понимаешь, что если я играю в него, то и интересуюсь. И тут случилось слияние итальянской музыки с катеначчо. Вот отсюда и пошла моя мечта.
- А дальше это какое-то предназначение судьбы, Аслан. Дочка у меня выросла пианисткой. Она закончила Саратовскую консерваторию у Анатолия Скрипая, затем уехала в Италию к профессору Константину Богино, а потом в аспирантуру Московской консерватории к Элисо Вирсаладзе, в пианизм которой я влюблён с детства. И так сложилось, что она живёт там, замужем за итальянцем. Всё, чего она добилась, она достигла своим трудом. И осталась там, потому что итальянцы души не чаяли в ней за её работу и отношение к стране. Италия ответила ей взаимностью. То есть, сегодня её нельзя отличить от итальянцев. Она вошла в их культуру. И я очень счастлив этому. У неё международная академия музыки, которую она создала в Бергамо, ученики и она постоянно даёт концерты в Европе. А Сан-Сиро - мечта моей молодости. Гуллит, ван Бастен, Райкард. Сам знаешь, кто это такие. Со времён голландской тройки я этим стадионом заболел.
Это конец 1980-х. Получается, для Вас Сан-Сиро это больше "Милан", чем "Интер"?
- А-а! Это очень компетентный вопрос. Совершенно разные миры. Когда я приехал туда, мне показывали разделение чётко, что вот это "Интер", а это - "Милан". У них разные входы и выходы. Мне даже было показано, что тут едят "миланцы", а там - "Интер". И разные раздевалки. Там это всё очень чётко.
А у администрации стадиона какие предпочтения? Возможно ли, чтобы сотрудник стадиона открыто болел за какую-то команду?
- При мне это не афишировалось. Они просто были в восторге оттого, что я был в восторге. Говорили: "Тамазу всё, что хотите". Ну моя любовь, честно, больше к "Милану".
Как получилось, что Вы туда поехали? Это именно дочь Ваша организовала?
- Она и моя жена. Первое, что мне сказали: "Ничего не бойся". Дальше буквально всё было расчитано. Начиная от аэропортов Саратова, Москвы до Милана, где меня уже ждали на машинах. В Италии, на стадии подготовки визита, дочь со своим мужем - инженером-конструктором - сказали, что сделают для меня всё. Они пришли в администрацию стадиона и поведали, что есть такой-то музыкант, профессор, давно хочет познакомиться с легендарным местом. Там восторженно отреагировали и тут же сказали: "ДА". Был выбран выходной, когда там туристические потоки и специально для меня - Тамаза Джегнарадзе - организовали экскурсию на Сан-Сиро, представляешь? И буквально с машины нас уже ждали. Меня работник стадиона за руку повёл по всем местам. Там шла реконструкция. Ради меня остановили все ремонтные работы. Меня водили и рассказывали: "Вот здесь сидел Месси, а здесь Роналду". А теперь и я могу сказать, что я там сидел.
Вообще, вся эта экскурсия сколько заняла?
- С 11 утра до 3 дня. Были в субботу.
А персонал где Вас встретил?
- Там было так. Есть специальный въезд на 5-этажную парковку на территории стадиона. И когда мы поехали, я там был с дочерью и её мужем. Втроём, без моей жены. Нас встретили ассистенты, которые специально для этого были выделены. Это была, конечно, сказка.
Что посетили первым делом?
- Музей клуба "Милан". Кстати, его посещала и известная всему миру пианистка Марта Аргерих, которая также обожает футбол.
А встретил ли Вас там Андрей Шевченко? У них специальная голограмма должна быть настроена.
- Да, там всё это есть и сегодня. Он как будто рядом с тобой ходит в 3D-проекции. Фантастика!
Он большой след оставил в их истории, получал Золотой мяч...
- Да, он и Каладзе - 2 выдающихся наших в "Милане".
Что ещё запомнилось в музее?
- Все игроки "Милана". Я всё трогал руками. Протирал штаны на всех стульях, где сидели великие. Счастье от того, что здесь кто-то из них был. Там везде потрясающие фотографии! Ну и вот после этого меня тут же привели в клубный магазин. Я закупился всем, что можно было приобрести - формой, часами и прочим... Меня водил повсюду их сотрудник Марио. Он брал меня за руку и терпеливо меня проводил. Я же медленно хожу. Специально подали для меня колясочку и катали меня.
То есть, постоянно пешком Вам ходить не пришлось?
- Почему, я проходил там какое-то расстояние, но когда далеко, меня везли...
А что там было далеко?
- Расстояние от "Милана" до "Интера".
Ах-ха-ха!! ПРЕКРАСНО сказано! Вы же ещё зашли в раздевалки. На фото везде висят формы. Специально развешаны? Ведь Вы были там летом, да ещё и шла реконструкция стадиона. Футбольного сезона нет... Их выставляют специально к экскурсиям?
- Я думаю, что да. Формы там висят не именные, а просто без фамилий игроков. То есть это чисто для антуража... Вот кстати, как надо учиться зарабатывать. Даже в выходные дни клубы получают деньги на туристах просто за счёт того, что те приезжают смотреть на формы, образно выражаясь.
То есть, получается, что экскурсия на этот стадион состояла из музея, магазина, раздевалок...
- Мне ещё показывали дорогу футболистов от раздевалки до поля.
И как ощущения, когда идёшь по этому коридору?
- Слёзы и дрожь. Это что-то. Я кричал: "Bravissimo! Milano!" У меня было ощущение, что я вообще сам играю там. Я вышел на это поле, поцеловал его. Это была сказка, я ревел буквально, хотя мне это несвойственно.
Вы мне прислали фотографии, где его вообще там нет...
- Меняли почву.
А на что Вы тогда вышли?
- Остался островок, где было поле ещё. Я его поцеловал.
Как это? Неужели наклонились?
- Да!
А как поднялись обратно?
- Элементарно. Я же тренируюсь каждый день. У меня шведская стенка дома, велосипед. Я спортсмен ещё тот!
А как реагировали сотрудники стадиона, когда Вы так сделали?
- Я стал их родственником. Считаю, что оттуда я ушёл здоровым.
А Вы побывали на тренерских мостиках?
- Нет, туда я не дошёл. Это было далековато для меня. На стадионе были ещё какие-то туристы, но с моей экскурсией никак не пересекались. Но я стал для сотрудников самым желанным, мне кажется! (смеётся)
Не сомневаюсь. (вместе смеёмся)
- У меня настолько слились в одно музыка и футбол... Я вообще считаю, что футбол очень интересная вещь. Вот методика в нём и методика организации работы с музыкальными учениками очень похожи. Обрати внимание, кто достигает самых высоких точек: те тренеры, которые понимают в методике. Это особая система. Кстати, кто ещё у нас в консерватории любит футбол - это Альберт Михайлович Тараканов (Народный артист России, профессор, заведующий кафедрой специального фортепиано СГК им. Л. В. Собинова - прим. автора).
Серьёзно?!
- Да! Он действительно знаток. Всегда болел за московское "Динамо" и "Реал". А вот и моя спутница к нам присоединилась. Ольга Валерьевна. Благодаря ей у нас получилась такая гениальная дочка. (дальше беседа проходила втроём - прим. автора).
Вот только благодаря ей! А Вы так!
- Рост от меня. А собранность и устремлённость - это от неё. Поэтому она добилась всего, чего хотела. У неё была цель, после окончания Саратовской консерватории поехать учиться в Европу. И она вышла на это. Хотела учиться у Вирсаладзе и достигла этого. Это мы поговорим отдельно потом, в другой раз... Ну сам понимаешь, я вошёл на стадион с криками. Когда это увидел мой Габриэле (супруг дочери - прим. автора), он тоже начал кричать Bravo от восторга.
Он сам тоже болельщик?
- Ещё какой! За "Милан" и "Аталанту". "Ювентус" он не любит, хотя его работа связана с Турином.
Вообще в целом, архитектура Сан-Сиро - вот эти колонны, они как-будто... У меня общее целое ассоциируется с воображаемым оперным театром времён Римской империи.
- Совершенно верно. Вот ты сейчас опередил меня. Кстати, потом уже, с Ольгой Валерьевной видели ARENA DI VERONA. Были на "Трубадуре" в постановке Дзефирелли. Этот визит тоже организован моей дочерью. Ну там чудо. Ни одного микрофона, но слышно как будто рядом. А в какие годы это строилось!
Так в Италии до сих пор сохранились многовековые дороги и по ним реально ходить и ездить...
- Единственное, я очень переживаю, что сейчас не играю в футбол.
Я тоже сейчас не играю в футбол и я не переживаю.
- Ты меня успокоил! (вновь смеёмся)
Вы знаете, в нашей консерватории очень положительно приняли новость о готовящемся материале про Сан-Сиро.
- Отношение консерватории ко мне очень важно. Консерватория для меня не просто слово. Они ценят меня и знают, что я могу дать то, что никто. И я это делаю. Сейчас у меня огромный класс, много хороших студентов.
Но за пределами консерватории мнения людей разделились. Не могу не озвучить этого по социальным и концептуальным соображениям. Я Вам расскажу. Вы выскажете свою позицию насчёт услышанного, а я завершу своей и мы обе включим в текст. Я говорил не консерваторским людям (все они взрослые мужчины), что готовлю о Вас материал. Что есть такой профессор, который поехал туда-то несмотря на трудности и физику. Одни высказались, что материал ценен тем, что далеко не каждый профессор в Саратове побывал там и что знакомство с Вашей историей отложится в памяти читателей.
- Да. Так. Я думаю, очень важно, чтобы люди видели такие факты.
А была ещё озвучена другая позиция. Что если бы я взял, скажем, какого-нибудь руководителя фанатского движения, отвёз бы его на Сан-Сиро и написал об этом, то все бы прочитали такой материал и восторг. А вот что музыкальный профессор туда поехал это никому не интересно и никто не посмотрит. И вообще, зачем пиарить такого человека - саратовского педагога.
- Ха-ха-ха! Дело в том, что пиарить меня не надо. Меня знают не только в России. Я играл во многих странах. У меня такое прошлое, что в пиаре не нуждаюсь. (иронично улыбается)
Мне это понятно. Я передаю Вам их формулировки.
- Широкого круга людей?
На мой взгляд, их вряд ли стоит относить к широкому кругу людей. Отвечать за массы - это никак. Никогда не известно, что кому понравится. Так вот, говорят, смысла нет делать о Вас материал. Не надо рассказывать, а стоит придерживаться позиции, что в подвале есть картофель на завтрашний день и мне не важно, что рядом.
- Вот это нас губит... У меня позиция одна. Во-первых, наш аэропорт саратовский сделали так, чтобы там было удобно - людей провожают, встречают. Я о системе помощи инвалидам. Нам помогли и в Москве, и в Саратове...
(слово берёт Ольга Валерьевна) То, что Тамаз Зурабович в нынешнем состоянии... Не в здоровом, когда он мог бы спокойно купить туристическую путёвку, поехать к дочери в гости, приехать в Милан и съездить на Сан-Сиро. А в состоянии, когда человек... ну понимаете, находится в замкнутом пространстве. Ездит на работу, домой. Иногда в местный санаторий. Но когда открывается возможность полететь в Европу. Возможность поехать на тот стадион, о котором ты мечтал с детства!
ТД: При том, что мой интеллект не пострадал. Я вот сейчас, например, слышу сильнее и память лучше, чем раньше. Это феномен данной болезни. Ты сам понимаешь, что у меня жизнь разделена на ДО и ПОСЛЕ. Вся эта история со мной известна. Она интересна и показательна, как можно жить после. Оказывается можно и ещё как! Вообще считаю, что я как педагог сейчас лучше, чем был раньше.
Почему?
ТД: Потому что я раньше занимался собой, я много играл. А сейчас ушёл в педагогику полностью. И у меня результаты. Ты знаешь, что у меня ведущие студенты консерватории? Они мои. Если я их начну перечислять, то не остановлюсь до утра.
ОД: А мысль такая, что преодолев эти физические трудности и барьеры, Тамаз Зурабович увидел то, о чём мечтал всю жизнь.
ТД: Ещё и потрогал!
ОД: То есть, возможность ЧЕЛОВЕКА не ограничена.
ТД: ДА!!
ОД: В практически любом состоянии если ты хочешь и если рядом твои близкие, которые заинтересованы в этом, то всё возможно.
ТД: Ты знаешь, Аслан, когда я выхожу на работу сюда в консерваторию и вижу добрые глаза коллег, я хочу сюда возвращаться. А часто первым, кого я вижу, приезжая, это наш ректор (Александр Германович Занорин - прим. автора). Мы видимся на парковке во дворе консерватории. Своей активностью он напоминает мне меня в молодости. Он всегда меня обнимает, а я его. Я никогда не видел у него угрюмого лица.
Ваш ответ тем людям, которые говорят: не нужно.
ТД: Это ИХ беда. В таких случаях считаю, что это у них ограниченные возможности, а не у меня. В голове. Проблема с интеллектом. Вот и всё. Ты понимаешь, в чём дело... В Европе, где я общался - там таких позиций вообще не возникает и не может быть даже. НИКОГДА.
Зайду дальше. Когда я говорил объявившимся скептикам, что этот материал, прежде всего, человеческая история борьбы и силы, ну они буквально бросали в ответ, зачем писать о подобных людях, потому что на них... Я даже озвучивать не стану конец предложения.
ТД: Да. Может быть и такое мнение. Это психология ограниченных по мышлению и никуда не движущихся. А я люблю не только музыку, но и люблю спорт. А что означает спорт? Движение к здоровью. После этой беседы я иду заниматься спортом, кстати; у меня в 7 вечера.
А теперь я озвучу свою позицию.
ТД: Мне очень интересно. Слушаю внимательно.
Важен не просто охват или гонка за просмотрами. За границей механизм информационного поля настроен на то, что человек ВИЗУАЛЬНО ВИДИТ и для них это принципиально. Они понимают, что те вещи и знания, которые вкладываются в коды, сыграют роль в подходящее время. Они осознают, что если сегодня выложат фото Тамаза Зурабовича, который приехал на Сан-Сиро и ходит там, это увидят маленькие дети. Это вложение в перспективу детей, к тому же. Нематериальный капитал.
ТД: Совершенно верно.
А если на завтра есть картофель и довольно, то получается, пространство человека сужается до понятия субъекта, который нуждается только в средствах на картофель. И вот это, образно говоря, прямой путь к "рабству": на работу каждый день только для того, чтобы получить зарплату на картофель. Получить. Купить. Прийти домой. Поесть. Лечь спать. Дальше по кругу. Это путь, который никуда не ведёт. А когда человек хочет что-то потреблять помимо еды в принципе, когда он обращается к духовно сильным вещам, видит как живут другие, может сопоставить свой жизненный опыт с чем-то новым и с сильными искренними историями - эта схема работает. Именно поэтому истории, подобные Вашей, необходимо передавать всегда, как я думаю.
ТД: Абсолютно верно! Я вообще считаю, что моя история может быть поучительной.
Думаю, Ваш опыт будет полезен для тех людей, кто стремится к внутренней свободе.
ТД: Гениально... Ты знаешь, Аслан, эта болезнь дала мне силы познать то, чего я раньше не знал. Как ни странно.
Фото: Анастасия Белова и личный архив Тамаза Зурабовича Джегнарадзе
