Переоценить значение "Божественной комедии" Данте для мировой культуры практически невозможно. Один из наиболее ярких памятников литературы Итальянского Возрождения создал топографию Ада, Чистилища и Рая, закрепившуюся в памяти человечества. При этом произведение оказывалось в одно и то же время и философским трактатом, и великим произведением о любви, и памфлетом политического толка, отразившем актуальные процессы в Италии того времени.
Неудивительно, что к иллюстрированию поэмы обращался не один великий художник, а её мотивы и сцены становились основой для многих последующих произведений.
Сама по себе книжная иллюстрация - жанр весьма интересный. С одной стороны, книжная графика обычно расценивается как находящаяся в подчинении у "настоящей живописи", являясь техническим искусством оформительства. С другой, не стоит забывать, что европейская живопись фактически начинается именно с иллюстраций к церковным произведениям, да и многие признанные мастера не брезговали обращаться к иллюстрации книг.
Сегодня мне бы хотелось поговорить о двух, пожалуй, самых известных сериях иллюстраций к "Божественной комедии". Одна из них выполнена Сандро Ботиччелли в 1490-ых годах, другая - Уильямом Блейком в 1820-ых. Сосредоточим же мы своё внимание на ряде иллюстраций к "Аду", поскольку именно этой части посвящены работы Блейка.
Начнём с иллюстраций, выполненных Боттичелли. Сразу стоит отметить, что для них характерна повествовательность - в пространстве одного изображения перед зрителем разворачиваются событий, происходившие в самой главе. Особенно хорошо это видно на примере "Иллюстрации к 9 песне", которая на самом деле включает в себя события и из 10 песни.
Перед зрителем представлены гробы, в которых заживо горят еритики. Боттичелли предлагает нам пройти весь путь за героями - от входа в город, через удивление Данте и объяснение Вергилия к встречам с конкретными персонажами. В результате в пространстве картины возникает сложная кривая, в данном случае дополнительно подчёркнутая цветом (на самом деле практически не встречающемся в данном цикле).
"Подцвеченными" оказываются главные герои. Причём цвет - в традиции хорошо нам знакомой классической символики - "синий" разумный Вергилий и "красный" чувственный Данте.
Главным героем данной иллюстрации оказывается окружающее героев пространство. Боттичелли рисует стены города Дита таким образом, чтобы зритель невольно оказывался включённым в это пространство, смог почувствовать себя соучастником происходящего. Важно здесь и то, что стены образуют полукруг - ведь весь цикл Боттичелли посвящён не столько путешествию Данте, сколько становлению круга как совершенной формы. Именно поэтому все иллюстрации Ада изображаются с "выгнутым" горизонтом, а в последних иллюстрациях Рая количество человеческих персонажей сводится к минимуму, и на первый план выходят именно "небесные сферы"
Иллюстрация, посвящённая изображению колодца Гигантов, демонстрирует те же принципы, что и изображение Дита. За тем исключением, что теперь главный герой - это не пространство города, а сами Гиганты. Интересно, что содержание данной работы во многом сводится к любованию человеческим телом.
Колодец Гигантов Боттичелли - это образ пленённой плоти, закованной в цепи и загнанной в глубины ада. При этом, будучи верным традициям Возрождения, художник противится этому заточению. Гиганты лишены уродств, и каждый из них, по своему стремится разорвать цепи и выбраться на волю. По сравнению с их мощью даже фигуры Данте и Вергилия оказываются призраками, растворёнными на заднем фоне.
Наконец, изображение Люцифера Боттичелли интересно как итог развития всей истории Ада. Здесь мы видим иллюстрацию к одной из самых интересных идей Божественной Комедии - "чтобы подняться наверх, нужно сначала спуститься вниз". Именно поэтому мы видим целую линию из силуэтов главных героев, позволяющую зрителю повторить это движение и приобщиться к одному из самых сложных путешествий к Раю.
Уильям Блейк создал лишь иллюстрации к Аду, тем не менее, они более подробны. Художником визуализированы все основные эпизоды поэмы, поэтому мы обратимся лишь к тем, которые находят своё соответствие в работах Боттичелли.
Начнём с города Дита и иллюстраций связанных с ним. Прежде всего, стоит отметить, что иллюстрации Блейка сами по себе не повествовательны. Отдельная работа посвящена раскрытию одного конкретного события. Так, если Боттичелли, иллюстрируя Дит совмещает весь путь героев в одном произведении, то Блейк рисует три отдельные иллюстрации, посвящённые входу в город и тому, что герои встречают там.
Не все иллюстрации Блейка были доведены до конца, тем не менее, основной смысл и содержание их остаётся понятным. Английского романтика интересует столкновение человека с силами, превосходящими его. Это очень хорошо видно на иллюстрациях, посвящённых входу в адский город, где Данте и Вергилий оказываются едва заметными силуэтами, по сравнению с настоящим вихрем тёмных сил, или небесным посланцем, своими размерами не уступающим стенам города.
При этом Блейку важно подчеркнуть исключительность самого Данте. Так, изображая его, взаимодействующим с одним из еретиков (в данном случае, эпикурейцем), художник наделяет своего персонажа возвышенными чертами. Его иконография явно отсылает к некоему ангельскому персонажу. В то время как сам эпикуреец - это человек более грубого толка.
Интересно, что в этом пылающем городе все персонажи уподоблены огню. Даже в силуэте Данте можно без труда увидеть силуэт огонька свечи, противопоставленного настоящим адским огням. Такое сопоставление, опять же, сохраняет идею о существовании сил, превосходящих возможности человека.
Наиболее ярко эта идея проявлена в серии с изображениями гигантов, которые уподоблены силам стихий. Гиганты Блейка - это не проявления телесной составляющей, закованной в цепи и стремящейся вырваться из неё. Это именно стихии, которые даже будучи поверженными оказываются на несколько порядков больше, чем собственно персонажи люди. Если у Боттичелли Данте и Вергилий отступали перед Гигантами, потому что художнику было важно показать величие человеческого тела, то здесь они оказываются задавлены силами, превосходящими их масштабы.
Наконец, сцена с Люцифером остаётся самой неясной из всего, что относится к циклу Блейка. Связанно это, прежде всего, с тем, что в ней сильнее всего ощущается незаконченность работы. Тем не менее, здесь хорошо виден интерес Блейка не к человеку и его пути, а именно к адским силам и их происхождению.
Люцифер - вырастает из пространства внизу картины, собранного из человеческих тел и голов. Дьявол - это результат всей жизни человеческой, а не просто стихийная сила, в отличие от гигантов, прораставших из земли.
В результате, оказывается, что циклы иллюстраций Блейка и Боттичелли одновременно и родственны друг другу, и в корне отличаются. И того, и другого художника, интересует в первую очередь философский аспект поэмы и перенос внимания с главных действующих лиц на их окружение и те смыслы, которые в этом окружении заложены. Но, если для Боттичелли эти смыслы сосредоточены в рамках эстетики Высокого Возрождения, с обращением к телесности и поискам идеала, трактовке всего произведения как пути к высшему. При этом Блейк решает эти же сюжеты в духе романтическом, обращаясь к размышлению о ничтожности человека перед лицом неких высших сил и к вопросу о природе этих сил.