...Вообще-то, в Леселидзе я приезжал с группой Алексеева, еще учась в девятом классе. Хронология за давностью лет перепуталась, но общее впечатление сохранилось. Жили в частных домах, рядом со стадионом, где тренировались разные команды, включая и взрослую сборную. Обеды нам готовила абхазская женщина. В домах было сыро, тренировочная одежда не успевала высохнуть. Днем часто моросил дождь. Усиленные тренировки давались с трудом, но было крайне интересно – ты, как бы, изучал, испытывал возможности организма под руководством великого тренера. Будучи действующим спортсменом, мой тренер Виктор Ильич Алексеев постоянно экспериментировал со своим телом. Став тренером большой школы, Алексеев просто продолжил искать идеальные движения в большем количестве физически развитых тел. Теперь я думаю, что путь, поиск, движение к открытию его интересовали больше самого результата, хотя от крупного специалиста, конечно, требовались и места на пьедесталах. И еще мне думается, Алексеевым двигало самолюбие самоучки, понявшего законы движения чуть ли не на планетарном уровне.
Случился в Леселидзе со мной и ставший классическим курьез. На спортивной базе, расположенной между стадионом и морем, почти каждый
день показывали фильмы. Виктор Ильич ухватил меня как-то за локоть и усадил рядом в кинозале. Олимпийцы и чемпионы, Трусенев и Михаилов, заулыбались, увидев нас рядом. Во время сеанса Виктор Ильич все время поддавал своим локтем в мои ребра, приговаривая: «Смотри! Смотри! Вот это да! Во дает!»
Это позже мне стало известно – Алексеев страстно любит смотреть комедии, старается кого-нибудь посадить рядом, для, так сказать, сопереживания. Почти все алексеевцы прошли подобную инициацию, старательно избегая ее повторения.
Там же, в Леселидзе, в педагогических целях Виктор Ильич сымпровизировал, и появился знаменитый рассказ. Одна спортсменка, мол, очень хотела выступить на соревнованиях, и серьезно готовилась. Она была беременна, боялась, что ее не допустят до соревнований, и поэтому сильно затягивала живот, а на соревнованиях после победного прыжка у нее начались схватки, и она родила прямо в прыжковой яме. У Виктора Ильича своих детей не было. Впрочем, история, по-своему, удалась…
В юности моими конкурентами обычно становились воспитанники Виктора Лонского, тренера из украинского города Бердичева, создавшего школу прыгунов, базой для которой стал зал, оборудованный в местном костеле, где, по преданию, с польской графиней Ганской венчался классик французской литературы Оноре Бальзак. Многое Лонский перенял у Алексеева, добившись феноменальных результатов. Бердичев постоянно поставлял кадры прыгунов не только на пьедесталы молодежных первенств, но и во взрослую сборную.
Из Бердичева приехали Ахметов и Кирнасовский. У первого я выиграл, а второму проиграл, завоевав в итоге второе место.
Мое «серебро» расценивалось всеми, как большое достижение. Шеф был рад, а газета «Смена» опубликовала большую фотографию «серебряного» прыжка.
Скажу честно, вся эта разом нагрянувшая слава не рассматривалась чем-то неожиданным, случайной удачей. За достижениями стояла большая работа, уверенность, привитая Алексеевым. Стать узнаваемым мне нравилось, нравилось то почтение, с которым ко мне стали относиться. Нравилось, когда ко мне на стадионе подходили тренеры Школы, поздравляли или спрашивали о планах на будущее.
После окончания школы я решил поступать на исторический факультет Ленинградского университета. Можно было использовать спортивный блат, но тогда предстояло б перейти из родного «Зенита» в общество «Буревестник». Предательство и олимпийские идеалы - вещи несовместимые! И тут сказалось освобождение от выпускных экзаменов в школе – к университетским готовлюсь я довольно размягченно, читаю учебники, сидя на скамейке в Летнем саду. В итоге - пролетаю по баллам. Меня зачисляют на вечерний факультет, а отец говорит:
- Вот и отлично! Пора начинать трудовую жизнь! - и отводит к себе в секретный институт, куда меня принимают учеником слесаря.
Три месяца драю напильником металлические кубики. Великий тренер Алексеев приезжает к родителям спасать олимпийскую надежду и скоро меня оформляют на Государственный Оптико-Механический завод (ГОМЗ) такелажником третьего разряда. Эта комбинация называется «подвеской». Я тренируюсь. Бегаю, прыгаю в высоту с разбега за маленькие, но - деньги. Мне это очень нравится. Именно так начинается профессиональный спорт.
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!