Слухачи. Представители этой самой, редкой военной специальности - на всю многомиллионную армию их было 2-3 СОТНИ - не имели никакого отношения ни к прослушке, ни к доносам, ни вообще к НКВД. Целью их острейшего слуха были вражеские самолеты.
Это сейчас просто. Радар видит все вокруг на сотни километров, а умные ракеты сами находят противника. Во время Великой Отечественной войны днем полагались на зрение, а ночью, когда в основном и были налеты, на слух.
Слухачи вращали многотонную установку и по горизонтали, и по вертикали, добиваясь, чтобы в ушах слышался звук одинаковой силы. Это означало - рупоры наведены точно на самолет. Затем через специальное устройство, учитывающее всякие помехи маленькую скорость звука, ветер, разные свойства воздуха зимой и летом - данные слухачей поступали на прожектор.
Внезапно ослепленный лучами света летчик терял управление, не мог вести прицельный огонь по нашим, а ярко освещенный летательный аппарат из темноты атаковали зенитные орудия советской армии.
В военной Москве за вражеской авиацией следила ВНОС – служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. Первыми противника встречали девять станций-пеленгаторов – «радио-улавливателей самолётов» РУС-1 и РУС-2, которые находились по кругу на расстоянии до 300 км от города. Это были первые советские системы дальнего обнаружения. Только поступившие на вооружение в 1940 году РУС-1 засекали цель на удалении всего 60–85 км. РУС-2 определяла расстояние, направление полёта и скорость цели в радиусе 100 км.
В радиусе 250 км и ближе Москву опоясывали семь сотен постов ВНОС визуального наблюдения. На них имелись передвижные звукоулавливающие установки с направленными в небо коническими трубами-рупорами из сосновых реек, обтянутых брезентом. За каждую трубу отвечал акустик, или, как его ещё называли, слухач, который прослушивал пространство с помощью приборов усиления звука. На посты отбирали людей с острым слухом: чаще всего это были музыканты, иногда инвалиды по зрению и даже полностью слепые. Слухач мог засечь самолёт за 5 – 15 км, а ночью установка синхронизировалась с прожектором, образуя пару «прожзвук».
Прожекторные станции были важной частью системы столичной ПВО, потому что в начале Второй мировой сложилась практика стратегических бомбардировок по ночам. До 75 процентов всех бомбардировок Москвы противник совершил именно ночью. Темнота затрудняла действия противовоздушной обороны, дезорганизовывала работу пожарных и способствовала возникновению паники. К началу налётов в столичном регионе имелось более 600 прожекторов. Дальность видимости самолёта в луче прожектора составляла от 3 до 20 км.
Первыми красноармейцами-слухачами стали Яков Львович Зобин и Алексей Федорович Бойко, — продолжает Владислав Куприянов. — И тот и другой прошли всю войну и неоднократно награждались медалями. Каждый слухач служил в паре со зрячим красноармейцем. Тот разворачивал трубы звукоулавливателя в разные стороны, а слухач лишь подносил ухо к маленькому отверстию.
Уже в первые месяцы службы незрячим красноармейцам удалось добиться невероятных успехов. Они узнавали о приближении фашистских самолетов задолго до того, как они входили в ленинградское небо.
- Их слуховые способности очень быстро развились в нужном направлении, что дало наземным службам просто невероятные возможности, — говорит Владислав Куприянов. — За несколько десятков километров слепой слухач мог не только узнать о приближении самолета, но и определить его марку. Слухачи запросто отличали советские самолеты от фашистских и, более того, по шуму мотора сообщали зенитчикам о том, что приближается «Хейнкель» или «Юнкерс». Самолеты тогда летали медленнее, чем сейчас, так что времени для подготовки к отражению налета у зенитчиков было предостаточно. В городе ничего еще было не слышно и не видно, а слухачи уже докладывали о приближении фашистских самолетов.
Понравилась статья? Поддержите проект . Ну, и по заведенной на Дзене традиции напоминаю, что лучший способ поблагодарить автора - это лайк.