Книга 1. Часть 1. Билет в один конец.
Глава 5
Старый больничный страх
Темно. Чарли наощупь выбрался из подземной части бункера, моргая глазами и привыкая к новой, естественной тьме. Теперь над ним находился низкий бетонный потолок, усеянный крошечными окошками. В эти окошки не спеша прокрадывался сумрачный блеск кровавой луны, надзирающей над ночным мраком. Чарли нервно подёргал самого себя за рукав, поёжился, и в спешке перезарядил дробовик. Интуиция подсказывала ему, что перестрелка будет не простой, а учитывая его состояние – сложнейшей. Следопыт, крадясь и пытаясь не шуршать травой, вынырнул из сконцентрировавшегося облака зелёного тумана и оказался перед обветшалой стеной. Вдоль были протянуты ледяные трубы с ужасно скрипящими круглыми вентилями. Наружу вела разбитая дверь с ржавчиной, которая словно кровь расплескалась по мёртвому железу и битому стеклу. Чарли медленно отворил скрипучую дверь и в предвкушении заглянул в расширяющуюся щёлку.
Он оказался перед детской площадкой. Насквозь проржавевшая карусель обречённо продолжала свой вальс по воле рвущего и мечущего ветра. Вальс, застрявший на одном движении как заевшая пластинка на одной фразе, прерывистой и искажённой. Качели, на которых ещё остались частицы затвердевшей бирюзовой краски грустно и безучастно лязгали железными цепями. Чарли глубоко вздохнул и подошёл к кукле, брошенной на землю лицом вниз. Он бережно отряхнул её посеревшее, порванное платье, перевернул и тут же испуганно отбросил от себя – её пластиковое лицо было сильно обезображено воткнутыми иглами и швами, шедшими поперёк глаз.
Как всегда – зелёный газ, серая трава и голые деревья в мгновенье окружили следопыта, словно сверля его невидимыми глазами. Корявые ветви тянулись к небосводу, образуя страшные тени и пытаясь схватить Чарли мёртвой хваткой. Серое небо заволокло тучами, предвещающими грозу. На Чарли нахлынули эмоции – предательская любовь к лихим будням, перемешанная, скомканная вместе со злостью и ненавистью к грязному, умирающему миру. Всё смешалось внутри, запуталось в витиеватом лабиринте мыслей. Одновременно хотелось кричать от радости и горькой боли. Всё сразу. Чарли стоял так, поражённый приступом, и всё больше утопал в этой недоброй тьме. Затем ветер усилился, и отвлёк его от противоречивых эмоций. Чарли закрыл глаза и глубоко выдохнул.
Он медленно двинулся вдоль разбитой дороги, поднося лицо холодному ветру, игриво перекидывающему из стороны в сторону его задеревеневшие от грязи волосы. Чарли стоял около скучной и теряющейся в облаке дыма телефонной будки. Стекло было настолько побито, что от одного только прикосновения мелкие звенящие осколки посыпались бы на землю. Чарли осторожно забрался в будку (он с трудом помещался туда и даже рисковал застрять). В гробовой тишине он поднёс к уху трубку сломанного, как казалось, телефона. Он набрал на ржавой панели с квадратными кнопками заветный код. Послышались громкие, длинные гудки.
-Алло, свяжите меня с 305-ым телефоном. Алое ружьё. Да, привет, Эндрю, это ты?
-Да, Чарли, привет. Заходи.
Резкий хлопок – связь прекращена. Вместе с тем квадратная железная дверь, служившая входом в пятиэтажку около будки, скрипнула, и со свистом отворилась. Чарли поспешил вынырнуть из стеклянной коробки и подбежал к закрывавшемуся проходу, успев засунуть пальцы между тяжёлой дверью и косяком в последний момент.
Внутри было темно и сыро. Невидимая штукатурка трещала под тяжёлыми шагами, пыль с примесью крупной грязи клубами вилась около лица и лезла в ноздри. Пахло затхлостью и падалью.
-Ох, Чарли, дружище, и потрепала же тебя жизнь!
Чарли, наконец прошёл по ступенькам вниз и оказался в светлой комнате. Она ничуть не изменилась – всё тот же расколотый пол в мелкую бело – синюю плитку, всё те же грязные, бетонные стены, всё тот же прыткий, улыбчивый вахтёр с любопытными бегающими глазами. Чарли подошёл немного ближе к решётке, за которой сидел этот сутулый человек, и улыбнулся ему в ответ.
-Твой голос я узнаю из тысячи – тихо продолжил Эндрю
Он с некой жалостью и недоумением оглядел лицо Чарли – его неопрятную щетину, длинный, горбатый нос, его засаленные чёрные волосы. Его редкие брови.
Кончики трескающихся губ Чарли едва приподнялись: он снова пытался улыбнуться весёлому Эндрю, но теперь у него это не получалось, словно свело мышцы. Лоб прорезали морщины, светлые, ледяные глаза вмиг почернели и словно впали в глазницы. Эндрю готов был вскрикнуть от неожиданного преображения Чарли. Вахтёр почувствовал, как до сих пор пылающее в глубине души юношеское пламя задора и азарта погасло, оставив на месте себя что-то очень холодное, грустное и безнадёжное. Чарли словно умер, захлебнувшись в чёрной бездне детского страха и отчаяния.
На самом деле, все эти пугающие и шокировавшие Эндрю метаморфозы произошли всего за одно мимолётное мгновение. Потом, словно подул лёгкий ветерок повседневности, и рассеял облик Чарли. Теперь он, всё такой же обыкновенный, немного грустноватый Чарли, так хорошо знакомый вахтёру.
-О чём ты сейчас думаешь? – тревожно спросил Эндрю, выждал короткую паузу.
Чарли помотал головой и тупо уставился себе под ноги
-Ни о чём… Нет… Совершенно не о чём.
Он поднял голову. Его голубые глаза начали сверлить неоднозначным взглядом смуглое лицо Эндрю. Он простоял так ещё несколько секунд, после чего глубоко вздохнул и отвернулся от товарища.
- Мне надо идти, – только и сказал он.
- А как же… - Начал было Эндрю, но собеседник уже скрылся в проходе.
Чарли находился в заброшенной больнице – ничем не примечательном месте, тёмном, промозглом и жутком. Это сейчас кроме вахтёра и пары десятков крыс здесь ни души. Раньше было не так – в здании обитали подростки, взявшие в руки винтовки и начавшие пропагандировать свои анархические взгляды. Глупые дети черпали из пустого существования смысл в мародёрстве, грабеже и отстреливании рядовых Ордена. Как ни странно, в своё время они были настоящей занозой в заднице для организации – снести здание было нельзя, ведь это привлекло слишком много внимания; с другой стороны, нельзя переделать лечебницу во второе здание Ордена, ведь она слишком ветхая.
Потом анархистов выкурили, и здание осталось пустовать – разве что одиночки, вроде Чарли, используют его для тактического обстрела целей. В этом и заключался его план.
Чарли прошёлся по цокольному этажу госпиталя – это был высокий коридор с большими готическими колоннами, горгульями и другими предметами средневекового интерьера. Причина столь странного дизайна больницы была неизвестна Чарли, но каждый раз, прогуливаясь по этому месту, он немного пугался скорчившихся крылатых тварей, кентавров и захлёбывающихся в приступе эпилепсии каменных людей. Пол был устлан дырявыми и износившимися коврами. Вдоль шли большие и светлые окна, местами битые. Здесь было светло, но очень, очень грустно.
Каждый раз, когда Чарли появляется здесь, к горлу подступает горький комок, готовый в любой момент вырваться протяжным криком. Да, вся больница была печальным местом, но на верхних этажах скорбь и горе немного заглушались предвкушением перестрелки, погони и страха перед некой потусторонней энергией этого места. На цокольном же этаже Чарли не ощущал ничего подобного, и оставался наедине со своими внутренними и, казалось, давно похороненными переживаниями. Голоса, так упорно что-то твердившие Чарли усиливались здесь, становились громче и отчётливей. Они спорили друг с другом, шептали, кричали, рыдали и рвали, метали мысли Чарли из одной стороны в другую, рассеивая их. Чарли не мог долго терпеть их, и, кажется, убился бы, если бы долго здесь оставался.
Второй этаж. Он представлял собой сеть запутанных, серых коридоров. Все они были абсолютно одинаковы. Сине белая плитка, бетонные стены, дырявые трубопроводы. Фанерные белые двери, грязные и истерзанные. Кое-где попадались железные хирургические столики на колёсах, жутко скрипящие и пугающие. На них горой были навалены шприцы с погнутыми иглами, скальпели и стоматологические щипцы. Чарли пугливо семенил от кабинета к кабинету – вдруг ночные страшилки о призраках Одиссея не выдумки? Быть может, где-то там, в пустоте, не спеша ступают полупрозрачные люди в серых халатах без лиц!? Иной раз, Чарли бы потешился странной игре воображения, рисующего в густой темноте сумрачные облики – но теперь, ходя по этим коридорам, ему было не до смеха. Голоса, то и дело вносящие свою лепту в происходящее вибрировали, словно головная боль – они становились сильнее. Они лились со слезами, выходили словами. В этом жутком месте их бурчание начинало проясняться.
Внезапно сзади посыпалась штукатурка. Громко, резко – она ударила Чарли в глаза едкой пылью, заставив вскрикнуть от неожиданности. Из-за углов начло ползти, как зараза, густое облако серой пыли. По всему потолку прошла дрожь – прямо над Чарли образовалась трещина, быстро расползавшаяся и пускающая в каждый угол свои острые щупальца. Чарли за долю секунды сообразил, что происходит, и метнулся в противоположный конец коридора, в самую гущу извивающейся, словно лукавый змей пыли, постепенно глотавшей щипцы, столики, целые стены. Вскоре, она заполонила всё пространство второго этажа. Единственное, что хитрой стихии пока не удалось заглотнуть в себя – так это увёртливого Чарли, ослепленного, но всё ещё бежавшего, уверенно бурившего себе дорогу сквозь плотный заслон. Он протискивался между плотными кучами крупного мусора, пытаясь опередить трещину, игриво разбирающую потолок по кусочкам. Казалось, Чарли бегал кругами. Лево, право – какая, к чёрту, разница!? Чарли, сохранявший спокойствие до этого момента, словно сошёл с ума – в глазах всё закружилось, завертелось; мышцы лица как будто поразил паралич, Губы Чарли дергались, изображая страшные гримасы. Ноги перестали слушаться – они бежали не по сигналу владельца, а по инерции, сами по себе. У следопыта даже не хватало сил на панику – голову словно объял металлический обруч, с силой зажавший мозг, не давая мыслям свободно перетекать из одной его части в другую. Чарли чудилось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Пальцы сжали мёртвой хваткой волосы, с силой выдирая клочья. Чарли почувствовал, как от недостатка кислорода начинает пьянеть. Он уже ничего не соображал – ни где он, ни когда он, ни что он. Он просто бежал, казалось, снося на своём пути бетонные стены.
Наконец, земля исчезла из-под ног – Чарли больно приземлился на кучу отвратительного стеклянного мусора. Ноги ещё немного дрыгались, продолжая бежать, и только потом остановились. В глазах почернело, зрачки бегали в разные стороны.
Следопыт пришёл в себя. В относительной тишине его мысли вновь смогли свободно и без отвлечения протекать в голове. Он только сейчас заметил, как ему больно – в спину словно вонзилась сотня мелких стеклянных осколков. Следопыт попробовал перевернуться на бок – колкая, мимолётная, но сильная боль протекла от ключицы до подмышки. Ворча и тяжело дыша, он приподнялся на ноги, но тут же ударился макушкой о потолок небольшой ложи, в которой он находился. Яма, в которую он свалился, оказалась невероятно маленькой и тесной, ещё и наполовину заваленной мусором. Было темно. Настолько темно, что, казалось, сам чёрт выколол бы себе глаза, окажись он здесь. Глаза, давно привыкшие к постоянной для Чарли тьме и пустоте, начали бурить это маленькое пространство. Чарли силился отыскать тут обронённый дробовик, шаря руками в пустоте, но все предметы будто увиливали от его пальцев, не давая коснуться и почувствовать.
- Проклятье! – выругался следопыт, в сердцах пнув землю ногой.
Его носок резко и больно столкнулся с препятствием. Удивлённый Чарли сел на корточки и стал ощупывать нечто, пытаясь представить, как оно выглядит. Наконец, Чарли понял, что перед ним тело.
-Труп… - прошептал следопыт, не понимая, что его настолько сильно тревожит.
Словно паразит забрался в голову - так хотелось взглянуть в лицо несчастному… Это было крайне странное, новое и потому пугающее чувство. Оно не стояло в приоритете, Чарли мог запросто отвергнуть его. Но он медлил – чувство не указывало, оно просто предлагало сделать желанное – взглянуть в манившее лицо мёртвого незнакомца. Чарли ухмыльнулся – это был никчёмный труп, просто игрушка подлой судьбы, таких много валяется на дороге. Но, нет, в этом было что-то особенное...
«Ответы в его глазах, давай же, взгляни», – прошептали в голове.
- Хорошо… - Обречённо сказал сам себе Чарли, понявший, что проиграл назойливым голосам. – Хорошо, я взгляну.
Он с усилием перевернул труп. Обшарил карманы. Труп оказался богат – в левом кармане куртки нашелся фонарик. Чарли поморгал отвыкшими от света глазами и приблизился к трупу.
На него глядели задорные мальчишеские зелёные глаза. Чистого, изумрудного цвета. С бледного, короткого носа ещё не сошли едва видные веснушки. Немного подрагивали губы, будто шепчущие старинное заклинание. Но это было не самое жуткое. Светлые волосы откинулись назад и расплескались равномерной волной по камням. Уверенно выступал подбородок, поблескивала подрастающая борода.
Чарли замер. Замер его взгляд, его ёрзающие ноги. Замерли его мысли, и, кажется, даже сердце. Всё замерло – шуршащая позади штукатурка и пыль так и остановились в воздухе, остановились дождевые ручейки, стекавшие по стене. Всё. Одни только мертвые губы шевелились, силясь что-то произнести.
Следопыт с усилием откинул от себя мёртвого Невила. Шок и паника с ощутимым холодом потекли по его венам. Мозг, неспособный дальше рождать новые мысли и новые вопросы отключился, и разум, так нужный Чарли сейчас, оставил его наедине с безумием.
*** Продолжение следует
