В принципе, вполне детальный ответ на этот вопрос уже дал Евгений Буянов, ссылаясь на данные специалиста РК «Энергия» доцента А.Б.Железнякова, которого Евгений привлек к работе над своей версией трагедии. Собственно говоря, именно на основе материалов Буянова, слегка дополненных информацией от ветеранов «байконурцев», хронология запусков различных модификаций наиболее известных всему миру ракет Р-7 с полигона «Тюра-Там» (Байконур) за период 1957-1959 годов предусматривает «всего лишь» 37 ракетных запусков. Причем календарные даты и время пусков всем нам достоверно известны (Читайте предыдущие публикации «Уральского Следопыта»).
Согласитесь сами – это более чем серьезные сведения. Должен сказать, что данная информация приводится по материалам Евгения Буянова а также по книге Олега Ахметова «Самый близкий к космосу аул» (Печатный Дом «ПАПИРУС», Байконур, 2009 г.) Можно их только поблагодарить.
Тем не менее, я вовсе не собираюсь утверждать, что за указанный период в СССР не проводилось никаких других ракетных запусков. Я лишь перечисляю те пуски с космодрома Байконур (Тюра-Там), о факте проведения которых сегодня всем достоверно известно. Сторонники ракетной версии вполне могут попытаться дополнить данный перечень, но только не своими абстрактными предположениями типа «могли быть еще какие-то ракеты», а лишь вполне конкретной надежной информацией. Лично я иного просто не приемлю.
Другими словами, необходимо искать достоверные данные о таком ракетном запуске в ночь на второе февраля 1959 года, расчетная траектория которого проходила примерно через район горы Холат-Чахль. Нет никаких сомнений в том, что если такой пуск проводился, то материалы о нем вполне реально найти, было бы только желание. Просто их действительно надо серьезно искать, а не ждать, когда «добрый дядя» принесет их кому-то из нас «на блюдечке».
А уж если таких данных нет, то значит, что не было и никакой «случайной» ракеты. Не знаю, как других, но меня устраивает только такой строгий и предельно корректный подход к проблеме.
Между прочим, именно в этой связи лично меня всегда удивляло: почему активные сторонники ракетной гипотезы (в основном, правда, из разряда тех, кто «в этом вопросе – не специалист») буквально зациклились на трагической версии ракетного запуска с Байконура в сторону «боевого поля» Кура на Северной Камчатке? Вообще-то в нашей стране было принято стрелять и по другим районам, некоторые из которых, правда, я и теперь готов обозначить вслух лишь в весьма расплывчатых формулировках типа «где-то на Таймыре», «на самом севере Урала» или «в водах Тихого океана». Вполне возможно, что в интересующий нас период в СССР существовали и другие подобные «боевые поля», которые были совсем не сельскохозяйственными.
Кроме того, примерно в это же время уже начал действовать космодром «Плесецк», который и до сих пор находится лишь в персональном ведении РВСН и о пусках с которого лично у меня никаких данных просто нет. Дополнительно очень серьезные запуски проводили и моряки, которые испытывали свои ракеты класса «подводная лодка – вероятный противник». Поскольку в открытой печати никаких материалов о таких морских запусках я никогда не встречал, то пока могу только сказать, что эти пуски проводились «примерно со стороны Белого или Баренцева моря» в сторону нашей же территории СССР.
Но ведь тогда же разрабатывались и всевозможные оперативно-тактические ракетные комплексы, и серьезные зенитные варианты, и ракеты хорошего класса «воздух – воздух», и, наверное, даже какие-то прототипы нынешних крылатых ракет. А ведь все эти виды ракетной техники тоже должны были откуда-то взлетать и перемещаться в небесах по каким-то своим траекториям.
Почему же никто из фанатов ракетной темы всерьез этим даже не пытается интересоваться?
Прошу понять меня правильно: я вовсе не призываю кого-то раскрывать наши российские стратегические секреты. Тем не менее, напоминаю всем, что устаревшая военная техника полувековой давности уже ни для кого в мире не представляет никакой государственной тайны. И нет никаких проблем в поиске реальных технических специалистов тех лет, которые уже давным-давно не связаны всевозможными «подписками» о неразглашении работой действительно надо всерьез заниматься, не ограничиваясь лишь озвучиванием своих очередных сугубо частных «фантазий».
НЕМНОГО О ЛИЧНЫХ ВПЕЧАТЛЕНИЯХ
Поздним вечером 17 сентября 2009 года с космодрома Байконур был проведен успешный запуск РН «СОЮЗ-2», о чем сообщалось во многих СМИ и были сделаны живописные телерепортажи практически по всем ТВ программам.
Находясь в это время в Екатеринбурге, за этим запуском очень активно следил и я, правда, не по телевизору, а с ближайшего от дома детского стадиона. Дело в том, что траектория полета этой ракеты была весьма специфической, и проходила она буквально над нашими с вами головами. Более того, разделение ступеней ракеты-носителя было запланировано всего лишь в нескольких десятках километров от «столицы Урала», хотя и происходило это исключительно высоко, как минимум, в сотнях километров от поверхности планеты.
Во всяком случае, постепенно снижаясь, останки уже отработавшей второй ступени должны были упасть где-то на самом севере нашей области, но нашли службы МЧС эти обломки или их так и не обнаружили – я просто не знаю.
По крайней мере, в СМИ никто из руководителей МЧС подобным фактом не хвастался. О возможных аналогиях с историей 1959 года пускай каждый из читателей составляет свое собственное мнение.
Тем не менее, мне очень хочется поделиться с читателями некоторыми своими личными впечатлениями, полученными «в кустах детского стадиона».
Они были следующими:
1. Зная точное время запуска (об этом, кстати, сообщалось и в СМИ), я очень активно всматривался в южный сектор небосвода, рассчитывая увидеть там «звездочку» от ракеты, летящей в нашу сторону прямо с Байконура.
Естественно, ничего там я так и не увидел, ведь «факел» от работающего ракетного двигателя всегда направлен только строго назад и становится виден наземному наблюдателю лишь «сзади» – т.е. после того, как РН пройдет мимо и начнет от него уже удаляться. Честно говоря, в тот момент я об этом как-то просто позабыл.
Так и получилось. Совершенно неожиданно прямо надо мной (буквально над головой) проявилась какая-то светлая туманность, которая почти мгновенно превратилась в мощное огненное пятно, которое лично я оценил бы примерно в 1/4 или 1/5 лунного диаметра. Появившись практически в зените, этот «факел» прошел надо мной почти строго на север (точно в соответствии с запланированной траекторией) и максимум через 20-25 секунд исчез за городскими домами.
А ведь я, с учетом известной мне траектории полета, специально выбирал точку наиболее благоприятного обзора и честно надеялся, что «угол затенения» от ближайших ко мне домов по направлению движения ракеты никак не мог превышать десяти градусов над горизонтом.
2. Вначале я очень удивился, а потом вспомнил, что, действительно, на всех многих ранее виденных мной запусках ракет подобный пуск выглядел со стороны лишь как полет обычного реактивного самолета без всякой дополнительной «подсветки». И только при значительном удалении от уже улетавшей от меня РН в небе возникала либо постоянно горящая «звездочка» от «факела» нормально работающего ракетного двигателя, либо периодические яркие вспышки, означавшие, что РН перешла в режим неуправляемого полета и начала «кувыркаться». При этом яркие вспышки говорили только о том, что именно в эти конкретные моменты двигатель аварийной ракеты поворачивался ко мне (наземному наблюдателю) своим огненным «факелом».
3. В момент моих вечерних наблюдений 17.09.2009 небосвод был еще весьма светлым, благодаря чему мне очень быстро стало понятно, что видел я совсем не саму РН «СОЮЗ-2» (которая в это время уже находилась в «ближнем космосе»), а лишь ее вторую ступень, уже отделившуюся от основной РН и вырабатывавшую остатки сохранившихся в ее баках и трубопроводах компонентов ракетного топлива в режиме простого баллистического падения в верхних слоях атмосферы.
Эта ступень РН, кстати, и должна была упасть где-то на Северном Урале, но в момент моих наблюдений она летела еще очень высоко. По крайней мере, ее инверсионный след в верхних слоях атмосферы я сам прекрасно видел. Тем не менее, за линией «городского горизонта» она исчезла очень быстро. А ведь свидетели событий 1959 года наблюдали пресловутые «огненные шары» в течение целых 15-20 минут.
Тут было над чем задуматься…
ОТКУДА ЖЕ ЛЕТАЮТ РАКЕТЫ?
Заранее вынужден сделать принципиальную оговорку: в своих рассуждениях я могу говорить лишь о пусках достаточно мощных баллистических ракет примерно такого же класса, как и легендарная Р-7. О зенитных, авиационных, крылатых и прочих других типах ракет я, в основном, могу лишь рассуждать на основе аналогий, поэтому предлагаю наиболее активным сторонникам ракетной гипотезы обратиться еще и к другим серьезным источникам.
Что же касается запусков мощных баллистических ракет, хочу обратить внимание читателей на следующие чисто технические моменты:
1. Во второй половине 1950-х годов советская ракетная техника фактически делала лишь самые первые шаги. Шла разработка надежного мощного «носителя» и совершенствовались его характеристики, для чего приходилось пользоваться всевозможными техническими ухищрениями и уловками.
Например, запустить на большую дальность тяжелую боеголовку или вывести в космос очередной спутник было действительно очень трудно. Вот тогда и решили обратиться за помощью… к самой планете. Точнее – к попутному направлению вращения Земли. Поэтому с тех пор практически все ракеты у нас именно так и запускают – приблизительно на восток. А вращающаяся планета их как бы слегка подталкивает, облегчая вывод полезной нагрузки в космос.
Из этого вообще-то следует, что на самой начальной стадии испытаний (конкретно в 1959 году) запуск ракеты с Байконура в сторону горы Холат-Чахль (почти строго на север) был не только весьма сложным, но и едва ли кому-то интересным. Необходимость в подобных запусках возникла значительно позже, уже в эпоху выведения на орбиты спутников разведки, космической связи и навигации, которые должны были работать в самых высоких широтах Земли.
2. Организация «боевого поля» на Северной Камчатке, скорее всего, была определена не только «восточным» направлением пусков, но еще и исходя из соображений максимально возможной безопасности обычных граждан страны. Ведь именно в этом случае, при любых авариях в полете, остатки ракеты Р-7 или ее отработанные ступени должны были падать в стороне от наиболее населенных районов. При этом характерно, что ракета, летящая с Байконура на Камчатку по баллистической траектории, должна была подниматься в апогее очень высоко – как минимум, на несколько сотен километров. Напоминаю: апогей орбиты «гагаринского» полета превышал 500 км! Именно поэтому такая ракета действительно могла быть прекрасно видна в ясную ночь с Северного Урала, даже находясь на расстоянии более тысячи километров от наблюдавших ее людей. Читайте об этом все у того же Евгения Буянова.
Да ведь и очевидцы «летающих шаров» свидетельствовали о том, что их полет был ориентирован с юга на восток-северо-восток, при продолжительности наблюдения порядка 15-20 минут. Но при огромной «ракетной» скорости (которая, кстати сказать, измеряется не в километрах в час , а в километрах в секунду!) это означает огромное удаление от наземного наблюдателя (буквально – сотни километров), а при линии превышения над горизонтом «всего» в 20-30 градусов – такую же громадную дальность – никак не меньше тысячи километров.
Причем, как прекрасно показал в своей статье все тот же Евгений Буянов («Уральский Следопыт» за январь 2009 года), все эти наблюдения и по времени, и по направлению весьма хорошо согласуются именно с известными нам запусками ракет Р-7 с Байконура на Северную Камчатку.
3. И теперь, наверное, самое главное.
Кто-нибудь из фанатов ракетной темы вообще задумывался о том, что означает пресловутый «летающий шар» или знакомая многим из нас «звездочка» в небе?
Ведь при работающем ракетном двигателе любая яркая небесная «звездочка» однозначно говорит только о том, что от наземного наблюдателя «объект» уже начал удаляться. Другими словами, все «летающие шары со звездочкой» от запущенной с Байконура ракеты могли быть видны с Земли лишь тогда, когда РН от зрителя «уже улетала». Только в этом случае «факел» от ее двигателя становился виден наземным наблюдателям. То есть все очевидцы «летающих шаров» могли видеть данный феномен лишь тогда, когда смотрели на него уже сзади! О чем же это нам говорит?
Правильно: «огненные шары», уже улетавшие от наземных зрителей, находившихся в момент наблюдения на огромном удалении от «шара», в принципе не могли нанести им хоть какого-то ощутимого вреда, кроме чисто психологического эффекта!
Таким образом, все легенды и домыслы об опасном влиянии на погибших туристов каких-то никому непонятных «огненных шаров» – чистейший миф, который технически вообще ничем не обоснован!
4. Хорошо, пускай «шары» с Байконура тут действительно ни при чем.
Но давайте задумаемся: разве, хотя бы чисто теоретически, туристы не могли пострадать из-за какой-то совсем другой ракеты, траектория полета которой проходила не где-то бесконечно далеко, а именно над районом горы Холат-Чахль? Ведь вполне возможно, что на этапе подлета, когда «факел» от работающего двигателя был еще никому не виден, туристы просто не могли заметить подобную ракету, которая летела прямо на них, пускай даже и очень высоко.
Откуда же тогда могла взяться такая ракета? Давайте еще раз вспомним про традиционный принцип ракетных запусков «с запада на восток» и внимательно посмотрим на карту нашей страны.
Что же интересного мы увидим к западу от района горы Холат-Чахль? Посмотрели? Нашли? Правильно – примерно там и находится и город Мирный (полигон РВСН «Плесецк»), и те же самые районы Белого и Баренцева моря, о которых я упоминал ранее. Соответственно, с технической точки зрения, поиск «ракетных» корней трагедии 1959 года следовало бы начинать именно с этих стратегических направлений.
Правда, вначале придется опять-таки искать достоверные ответы на те же самые вопросы, которые уже были поставлены ранее автором этих строк:
а) когда вообще были созданы эти полигоны и когда с них начали проводить самые первые запуски ракет?
б) проводился ли с них пуск какой-нибудь ракеты в восточном направлении в ночь на второе февраля 1959 года в интересующее нас время?
Лично у меня никаких конкретных данных по этому поводу просто нет.
Правда, есть множество косвенной информации для размышлений.
Например, прекрасно известно, что не далее, как в 2007 году космодром «Плесецк» отмечал свое 50-летие. Во всяком случае, именно тогда в городе Мирном было выпущено множество сувениров со следующими праздничными девизами-слоганами: «Город Мирный – космодром Плесецк. Пятьдесят звездных лет. 1957 – 2007».
Подобные вещицы во множестве лежат в моей домашней коллекции.
По этому поводу лично я не берусь ничего утверждать о начале проведения ракетных запусков именно с полигона РВСН «Плесецк». Вполне возможно, что в 1957 году там заложили только пресловутый «первый камень». Тем не менее, свой полувековой юбилей в Плесецке отмечали на два года раньше, с чем все мы встречались по поводу 50-летия известной нам трагедии.
Это заставляет задуматься…
Также весь мир знает, что самый первый запуск баллистической ракеты с подводной лодки был проведен именно в СССР, и произошло это знаменательное событие 16 сентября 1955 года. Правда, в тот легендарный день подводная лодка находилась в надводном положении, но находилась-то она не где-нибудь бесконечно далеко от Урала, а именно в Белом море, о котором автор этих строк уже говорил!
Конечно, испытывавшаяся тогда ракета Р-11ФМ была всего лишь «морским» вариантом оперативно-тактической ракеты Р-11 (позднее Р-11М), приспособленной к запускам с подводных лодок и имевшей, по современным понятиям, поистине смехотворную дальность в 150 км. Тем не менее, уже в 1959 году этот самый ракетный комплекс (Д-1) был принят на вооружение ВМФ СССР, и пять подводных лодок типа «Пикша» именно тогда были вооружены этими «всего лишь тактическими» ракетами Р-11ФМ.
Следует отметить, что, согласно официальным данным, разработка ракетного комплекса Д-1 проводилась в период 1954-1959 гг., комплекса Д-2 – в 1956-1960 годах, а комплекса Д-4 – в 1959-1963 годах. А ведь это была уже весьма впечатляющая по тем временам дальность до 1420 км, которой, кстати, вполне хватало для того, чтобы долететь от Белого моря до северной оконечности Свердловской области. И не просто «хватало». Это было конкретно «тик в тик» от Белого моря до района горы Отортен!
Это опять-таки настораживает, потому что перед запусками с подводных лодок всегда было традиционно принято испытывать те же самые ракеты (например, Д-2 и Д-4) с сухопутного основания на так называемом «этапе наземного стенда». И находился этот самый «наземный стенд», опять-таки, практически в том же самом районе Архангельской области – именно на побережье Белого моря, где лично я бывал неоднократно.
Должен отметить, что подобная практика испытаний (этап «наземного стенда» и этап «подводной лодки») успешно существует до сих пор.
А КАК ЖЕ ОНИ ЛЕТАЮТ?
Вот теперь и пришла пора хотя бы в самых общих чертах поговорить о том, что же происходило с типовой ракетой «Р-7» эпохи 1959 года во время ее полета по баллистической траектории от точки запуска до точки прицеливания. Вопросы предстартовой подготовки оставим в стороне, ведь это совершенно отдельная техническая проблема.
По данному поводу, кстати сказать, настоятельно рекомендую всем читателям еще раз вспомнить кадры из эпохального советского фильма «Укрощение огня».
Помните команды: «Протяжка один», «Протяжка два» и, наконец, знаменитое гагаринское «Поехали!»?
Специально обращаю внимание всех потенциальных зрителей: во время создания того самого фильма никакой компьютерной графикой еще и не пахло. Соответственно, все «технические» кадры ракетных запусков являются не «фанерой», а подлинной съемкой. Конечно, скорее всего, эти кадры сняты вовсе не при тех самых пусках, о которых идет речь в фильме, но, тем не менее, это все-таки самая настоящая натура…
Однако вернемся все же к нашей ракете Р-7, на которой в это время уже запускались двигатели первой ступени. В итоге ракета отрывалась от стартового стола (срабатывал «контакт подъема») и носитель устремлялся в открытое небо. Разгон РН обеспечивали мощнейшие маршевые двигатели, а небольшую корректировку траектории – весьма скромные рулевые двигатели. Далее, после выработки компонентов топлива I-ой ступени, происходило ее отделение от основной РН и запускались двигатели следующей ступени. И так далее.
Между прочим, этапы разделения ступеней РН до сих пор являются наиболее проблематичными стадиями всего полета. Именно в этот момент обычно и происходят всевозможные «неувязки», технический смысл которых не имеет никакого отношения к содержанию данной статьи.
Итак? в результате последовательной работы всех ступеней ракеты ее «полезная нагрузка» с максимально возможной точностью выводилась на заданную траекторию. На этом активная часть полетной программы заканчивалась и начинался пассивный участок полета. Теперь головная часть продолжала двигаться к точке прицеливания как самый обычный артиллерийский снаряд – по тривиальной баллистической траектории. В итоге, если все системы ракеты работали нормально, габаритно-массовый макет боеголовки прилетал на боевое поле и попадал в цель (например, на «боевое поле» Кура, расположенное на Северной Камчатке) с самыми минимальными отклонениями.
В подобной ситуации Члены Государственной Комиссии были в восторге. Правда, все это – в идеале.
А что же происходило с ракетой в случае каких-либо отклонений от расчетной программы полета?
В принципе, все было продумано до самых незначительных мелочей: специальная автоматика системы управления ракеты на протяжении всего полета оценивала состояние основных систем и реальные параметры ее движения в сравнении с рассчитанной заранее траекторией полета. При необходимости реальная траектория в определенных пределах могла корректироваться при помощи рулевых двигателей («движков» – в национально-ракетной терминологии). Если же на ракете возникала какая-то аварийная ситуация или ее отклонение от заданной траектории начинало превышать допустимые параметры, то система управления формировала команду на прекращение полета или, попросту говоря, на аварийный подрыв ракеты. При этом где-то очень высоко (фактически в открытом космосе) происходил мощный взрыв, в результате которого аварийная ракета превращалась в кучу сравнительно небольших обломков. Затем весь этот «ракетный мусор» на огромной скорости входил в плотные слои атмосферы и постепенно сгорал, хотя какие-то наиболее крупные детали вполне могли достигать и земной поверхности.
Представляете: собираешь в лесу ягоды или грибы, а тебе на голову падают детали ракетного двигателя? Жутковатая картина. Именно поэтому все траектории ракетных запусков рассчитывались и рассчитываются до сих пор таким образом, чтобы сравнительно населенные места оставались от них максимально в стороне.
Тем не менее, в этом плане с 50-х годов прошлого века ничего не изменилось, и всевозможный космический металлолом регулярно падает буквально на наши головы. Просто нам с вами об этом никто ничего не говорит, а мы сами об этом как-то даже и не задумываемся.
Правда, если на кого-то из нас рухнет из дикого поднебесья сопло от ракетного двигателя, то никто этого даже не почувствует. Раз – и все.
Такой момент едва ли может кого-то сильно успокоить, зато вполне объясняет, что к трагедии 1959-го года аварийная ракета не могла иметь ни малейшего отношения. Ведь если бы какая-нибудь настоящая космическая «железяка» упала бы сверху на палатку дятловцев на настоящей космической скорости, то туристов бы просто «размазало». Либо всех, либо, как минимум, кого-то одного. Причем «размазало» в самом буквальном смысле этого слова, ведь подобные железки при своем падении зачастую уходят в толщу земного грунта на глубину нескольких метров.
Но тела всех погибших были все-таки практически целыми…
Ну а что, если никакой аварии не было, и полет ракеты проходил совершенно нормально? Что, если около палатки туристов УПИ упала не какая-то отдельная ракетная железка, а вполне конкретная ступень ракеты-носителя, после того, как она полностью отработала свою полетную программу?
Ведь если ступень РН уже выполнила свои задачи, то взрывать там было уже практически нечего – таков стандартный алгоритм самоуничтожения наших отечественных тяжелых жидкостных баллистических ракет.
Другими словами, после «штатного» разделения ступеней отработанную ступень никто не подрывает, и она спокойно падает вниз одним «большим куском». Именно за этими ступенями (точнее, за имеющимся в них цветным металлом) до сих пор активно охотятся местные жители в предгорьях Алтая, не обращая никакого внимания на то, что даже после завершения полетной программы и падения любой ступени РН на землю в ее трубопроводах может сохраняться до полутонны исключительно токсичных компонентов ракетного топлива.
А ведь достаточно только пару раз вдохнуть пары такого топлива, как через несколько часов любому «очевидцу» будет гарантирован летальный исход от обширнейшего отека легких. Это – без всяких дурацких шуток.
Так, может быть, «дятловцы» пострадали именно от «компонентов»?
Оригинал статьи размещен в февральском номере журнала Уральский следопыт за 2011 год здесь
http://www.uralstalker.com/uarch/us/2011/02/8/
Автор Дмитрий Тиунов
Подписывайтесь на материалы, подготовленные уральскими следопытами. Жмите "палец вверх" и делитесь ссылкой с друзьями в соцсетях.