В СССР в сельхозработах принимали активное участие не только студенты и трудовая интеллигенция, но и вооруженные силы. И если для первых двух категорий это была не более, чем трудовая повинность, то для солдат и сержантов срочной службы это был просто праздник какой-то!!! Никаких подъёмов-отбоев, зарядки, построений, политзанятий и всяких прочих нарядов.
Вот и я в прекрасные солнечные майские дни наслаждался посадкой картошки в деревне Подгалье Гомельской области в составе ограниченного контингента военно-воздушных сил Прикарпатского военного округа. Командировка только начиналась, сельский быт и знакомства с женской частью местной комсомольской ячейки только начали налаживаться, как вдруг…
Как вдруг приехала машина из части с приказом отбыть к месту постоянной дислокации. На сборы 10 минут.
По приезду в часть нас, неумытых и пропылённых, ставят в строй, на центральном проходе казармы. По пути, за стеклом дежурки, наблюдаем вовсе непонятную картину – разобранная кровать, матрас, тумбочка. И капитан из особого отдела полка, внимательно изучающий вытащенную из тумбочки полочку.
А вот события, которые предшествовали этому.
На аэродроме на дозаправку приземлился истребитель СУ-27. На вооружение официально он тогда ещё не был принят, но в войска этот истребитель четвёртого поколения уже стал поступать.
Получить возможность украсить дембельский альбом фотографией секретного пока самолёта – это как угадать шесть цифр в «Спортлото». И это счастье выпало младшему сержанту Гойничу, которому со дня на день предстояло отбыть с места службы в рiдну Львiвщiну.
- Слышь, земляк, а можно я самолёт сфотаю?
На что часовой, в нарушение Устав караульной службы, ответил:
- Тогда ты и меня на его фоне сфотай.
Да не вопрос. Сказано – сфотано.
Но – Большой Брат не дремал.
Прямо с аэродрома дембель был препровождён на гауптвахту гарнизона города Овруч, а рота возвращена на базу.
Потайного дна в тумбочке не обнаружили. В матрасе не оказалось шифровок с явками и паролями. Да и агентурная сеть, похоже, после отсидки шпиона до конца июня в одиночной камере, сдана не была, поскольку младший сержант был всё же отправлен на гражданку. С характеристикой, вполне позволявшей устроиться на низкоквалифицированную работу.
Всё-таки, думаю, середина восьмидесятых – очень гуманное время.
Ну, и в качестве хэппи – энда – капитан-особист вскоре получил майорские погоны.