Николай Цискаридзе рассказывает о грузинском детстве, проведенном с няней, о первых шагах в Москве, суровой школе балета Петра Пестова, непростой жизни артиста в театре и о многом другом...
«...Мной занималась исключительно моя няня, мама мной занималась очень мало, потому что мама зарабатывала деньги. Я вырос в той части Тбилиси, где было принято, чтобы была прислуга, но я не считал свою няню прислугой, потому что она была для меня всем, она была моим самый любимым человеком. Но она выполняла огромное количество функций: стирала, убирала, готовила и еще за мной следила, она просто была женщина на все руки мастер и делала это потрясающе и быстро. Но так как она все время была занята, я целыми днями играл, развлекал себя сам. У меня было огромное количество игрушек. Я очень быстро выучился читать, не могу сказать, что мне нравилось читать, Но у меня было такое количество красивейших книг, мне было интересно все это рассматривать. Я целый день чем-то занимался, игрался, рисовал, выдумывал что-то, играл в театр...»
«...Балетом я никогда не занимался до того момента, пока не поступил в хореографическое училище, мне уже было десять лет, я никогда не думал, что это будет моей профессией. Если бы в детстве мне показали меня будущего, вот этого дядю в рейтузах на сцене, и сказали, что это моя профессия, я бы хохотал и сказал, что все сумасшедшие...»
«С первого дня, как я приехал, я был очень рад, что оказался в Москве. Было, конечно, сложно, надо было прийти в чужой коллектив и «объяснить всем», что я-то здесь не просто так. Вот это был момент сложный, потому что дети – злые, сразу распространился слух, что приняли ребенка со способностями. Дети тут же – «как это, он лучше нас?», ну бойкоты и так далее, как все бывает с новичками. Но мне было настолько все равно…»
«...Переступив порог Большого театра, я обнаружил, что против меня тут же начали строиться интриги. Но была Семенова, была Уланова – а тогда это были самые главные люди в искусстве балета и не только в России. Они сразу обратили на меня внимание, хотя их никто об этом не просил. Они просто поняли, что здесь есть материал, с которым можно работать и в который можно вкладывать. Это сейчас я могу говорить об этом легко, шутить и философствовать, а тогда я многого не понимал, но гордился...»
«...На самом деле эта профессия (педагога) очень скучная, очень сложная, однообразная, потому что одно дело, когда ты стоишь в центре сцены, когда все закручено на тебе, а тут ты даришь другому человеку «жизнь» – это совсем другая профессия. Она очень сложная тем, что она очень энергозатратная; а с другой стороны, она обыкновенная – каждый день одно и то же. И это очень сильно надоедает. Я не могу сказать, что в этом есть творчество. Творчество – это когда ставится спектакль, когда делается что-то новое, а когда ты передаешь свой опыт – в этом творчества нет никакого, в этом есть дрессура…»
Слушайте полное интервью с Николаем Цискаридзе: