Глава 3
Василий с интересом наблюдал за тем, как жена неторопливо передвигается по комнате, легко касается попадающихся под руку вещей: вот узкая ладонь с длинными пальцами скользнула по краю стола, задержалась на скатерти и перелетела на пустую фарфоровую вазу.
- Тебе нравится? - слегка охрипшим от волнения голосом спросил он.
Последовала пауза. Евдокия смотрела в пол. Но вот она подняла голову, голубые глаза остановились на его лице и сразу потеплели.
- Да, мне здесь дышится свободно. Что ты? Думал, что я не оценю?
- Нуу,... то, как ты жила и это... Это совсем разные вещи, здесь нет роскоши, всё просто и...
- Шшшш! - Евдокия приложила пальчик к губам мужа. - То, что было раньше я забыла. Мне хорошо там, где ты. Я выбрала тебя... и ничего не потеряла! В жизни моих родителей всегда были роскошь и достаток, но не было теплоты. Только лицемерие, семейные тайны, неудобные темы и постоянный страх. Я устала. Хочу быть просто женщиной!
Василий вздохнул свободнее. Евдокия ворвалась в его жизнь внезапно. Их союз был невозможен: она дочь питерского аристократа, богатая и избалованная; он - из простой рабочей семьи, работяга, который получил образование, всегда стоял за справедливость и бился за права обычных людей.
К своему тридцатилетию Василий Лышников занимал руководящую должность в типографии, где работал и подавал надежды на то, что это только начало.
Как было не влюбиться Евдокии в высокого и стройного брюнета с горящими глазами, которого она увидела на литературном вечере в одном из многочисленных питерских кафе!
Их брак - настоящий скандал. Переезд в Москву в простую квартиру, хоть и свою собственную, заработанную молодым супругом своим трудом, воспринялся в семье Горловских как трагедия.
Уже полгода отношения между "новыми" родственниками отсутствовали. Даже смерть бабушки Дарьи, после которой все вздохнули свободнее, ничего не изменила.
Маргарита не желала принимать зятя, а Евдокия не собиралась сближаться со своей семьей пока они не примут в нее Василия.
- Куда ты повесил зеркало? - спросила Евдокия.
- В спальню. Идем, я покажу.
Вася приоткрыл дверь в комнату, и Евдокия увидела свое отражение в большом старинном зеркале, которое досталось ей от бабушки Дарьи. Рама с затейливыми изгибами мягко мерцала в лучах заходящего солнца, а дымчатое зеркальное полотно словно туманом окутывало отражавшиеся в нем предметы.
- Ему не место здесь. Оно должно оберегать нас, но не использовать, как источник жизни.
- Меня порой пугают твои слова, - мягко начал Василий. - Это всего лишь зеркало, да старое и, наверно, дорогое, но я не понимаю этой суеты вокруг него. Твоя бабушка верила в сказки, но ты умная женщина...
- Это не сказки. Зеркало особенное. И я его не выбирала, у меня просто не было выхода. Оно "моё" и всегда им будет. Пока не настанет момент найти новую хозяйку.. И не говори о нем так, пожалуйста. Оно запомнит.
- Дунечка, я порой поражаюсь тебе! Хорошо, больше не слова об этом антиквариате. Куда его?
- В прихожую, чтобы "смотрело" на входную дверь.
Вася снял зеркало со стены и вынес из комнаты. Евдокия открыла сумочку, достала из нее маленькую шкатулку с булавками. Взяв одну, она начала монотонно что-то шептать. Глаза ее потемнели. В комнате сразу стало прохладно, а в зеркале, которое Василий нес в прихожую, туман стал клубиться и собираться в центре.
- Твое место там, - жестко прошептала Евдокия. - В этой комнате мы в безопасности.
Она резко воткнула заговоренную булавку в дверной косяк. Обессилев, девушка опустилась на стул, по ее спине тек холодный пот. А сгустившийся в зеркале туман медленно распадался на хлопья, напоминавшие грозовые облака.
***
Продолжение следует...