Написала я книгу. Давно написала. Она рвалась наружу. Я уже не могла НЕ писАть, и пришлось выпускать её на бумагу. При этом герои иногда вели себя совершенно для меня неожиданно.
Потом прошло много времени, когда мне было не до неё. Я сменила место жительства, сменила работу, вышла замуж, родила детей, получала дополнительное образование. И вот сейчас наступило время, когда книга захотела быть изданной. Надоело ей быть черновиком в тетрадях и электронной версией самой себя.
В этом журнале буду выкладывать книгу по частям. И начинаю разбираться в том, что нужно сделать, чтобы книга обрела печатное воплощение и своих читателей. Потому что книги пишутся для того, чтобы их читали.
Анна Рахманина
Право быть рядом
В кабинете, отделанном в серо-белых тонах – пластик и никель, - сидели два человека. Один, находясь в ярко освещенном углу, был бледен и взволнован. Его тонкие пальцы нервно теребили ручку «Паркер» с золотым пером, а под снежно-белыми манжетами сшитой на заказ сорочки были видны платиновые часы. Он сидел на краешке стула, отделанного натуральной кожей и казалось, что он готов вскочить при малейшей опасности. Напротив него в глубоком кресле сидел другой человек. Освещение было устроено таким образом, что он почти полностью находился в тени. На свету были только его длинные скрещенные в лодыжках ноги, обутые в дорогие туфли ручной работы. И эти ноги, равно, как и их владелец, были абсолютно спокойны.
Нервный человек с платиновыми часами откашлялся и заговорил:
- Шеф, мы не можем больше так работать. Один их них снова попытался бежать, и охранник пристрелил его.
- Кто конкретно его пристрелил? – поинтересовался Шеф хорошо поставленным красивым голосом, покачивая носком туфли.
- Он уже наказан за это. Но ведь попытка может повториться. Мы не можем снова рисковать такими мозгами.
- И что вы предлагаете? – тон оставался все таким же спокойным, только носок туфли дрогнул.
Человек с платиновыми часами судорожно вздохнул и выпалил:
- Нам нужны собаки, много собак и хороший дрессировщик.
- Ну и…? – лед в голосе способен был заморозить что угодно.
Человек с платиновыми часами слегка поежился и достал папку с бумагами.
- Я тут подготовил бумаги обо всех дрессировщиках, которых можно найти поблизости. Имеются в виду действительно хорошие дрессировщики.
- Нам нужен лучший, не так ли? Читай! – и Шеф приготовился слушать.
Человек напротив читал о людях, которые занимались такой непонятной для него работой. Он – Шеф, - делал деньги, и его нисколько не волновало, какими путями они к нему приходят. А эти мелкие людишки пределом мечтаний считают подчинение собаки! Ничтожества! Но он слушал. Если благополучие его дела хоть в чем-то зависит от этих существ, он будет работать с ними. Он слушал, и его цепкая память запоминала факты из жизни этих людей, чтобы потом его изощренный ум смог сделать выводы и принять решение. Когда его подчиненный закончил читать, он жестом приказал ему подождать и начал думать. Через четверть часа неторопливых размышлений он сказал:
- Я хочу четвертого! Иди!
Человек с платиновыми часами встал и вышел, не сказав больше ни слова. Он всегда четко выполнял все, что говорил ему Шеф. Именно поэтому он был богат и … жив.
***
Она в очередной раз отряхнулась и на мои и без того грязные колени снова шмякнулась липкая ленточка собачьей слюны. Эта псина просто чудо! За неделю она научила меня подавать ей воду в тарелочке, отпрыгивать от летящих капель слюны, упирать в землю левую ногу, когда она усаживалась по команде «рядом», говорить команды тихим голосом и не гладить ее по голове. И хотя, в общем-то, я не очень люблю ротвейлеров, эта Донна Флор вызвала мое искреннее и глубокое уважение довольно быстро. На большее ни она, ни я, скорее всего, способны не были, но уважали мы друг друга крепко. И все-таки не стоит меня недооценивать - за это время мне удалось научить ее садиться и ложиться, ходить рядом, уходить на место, сидеть на выдержке и говорить «В-у-у-ф-ф» (лаять по команде «голос» она категорически не желала).
А последние 20 минут мы пытались прийти к единому решению – стоит ли ей все-таки вставать по команде «стоять» или можно лечь и перевернуться на другой бок. Весила она килограммов 50 и уже через 10 минут упражнений под названием «как лучше изобразить домкрат» пот лил с меня градом.
Так великолепно начался этот июльский день …. года. На улице стояла необычная для наших мест жара +32С в тени и даже натянутый шатер от нее не очень-то спасал. Каждые десять минут я водила Донну в специальный вентиляционный бокс и протирала ее голову смесью воды и спирта, самой же мне влезть в этот бокс удавалось весьма слабо, и очень скоро мне стало казаться, что я вся покрыта разогретым канцелярским клеем – пот, пыль, собачья шерсть и слюна превратили меня в персонаж фильма ужасов – склизкие голливудские монстры просто отдыхали! Я их превосходила по всем статьям! Волосы спутанными пыльными прядями прилипли к голове и шее, белый топ и светло-кофейного цвета шорты нагретым пластырем облегали тело. До того, как начать занятия с Донной, я дважды пробежала полосу препятствий с полицейскими псами и в качестве «отдыха» полчаса отсидела в «засаде» с каждым из них. Мышцы слегка ныли, и ужасно хотелось в душ, но уж если чему и научила меня моя работа и мои подопечные за восемь лет, так это терпению и выдержке. И это пройдет… И еще находчивости. И, в конце концов, мы с Донной договорились: она выполняет команду, а я веду ее в вентиляционный бокс. Вот так я и стояла около бокса, довольная и уставшая, когда услышала хлопок автомобильной дверцы. Как подъехала эта машина, я не заметила, так как полностью была поглощена переговорами с Донной.
Донна Флор, ротвейлер (фото из открытых источников)
От неожиданности, жары и усталости я, наверное, совсем отупела, так как стояла и смотрела, как в мою сторону направляется группа из нескольких мужчин весьма настораживающего вида. Донна опомнилась раньше меня (хотя обычно и я не «торможу»), уселась мне на тенниски, завалилась спиной на меня и, зловеще ухмыльнувшись во всю свою ротвейлерную пасть, произнесла свое коронное «В-у-ф». Надо отметить, что я не из слабонервных, когда дело касается собак, но, впервые услышав этот звук…. В общем, мне стало жутковато. Вот и на них это произвело должный эффект. Они остановились.
- Мисс, уберите собаку, - сказал один из них. По-моему не самый главный.
- И не подумаю, - ответила я не очень вежливым тоном. - Вы на моей территории, я вас не приглашала, и вы даже не поинтересовались, можно ли войти. А еще воспитанные люди обычно звонят и договариваются о встрече. – и Донна очень весомо и к месту добавила «В-у-ф!».
Пока они совещались, я наконец-то вытащила свои ноги из-под ротвейлерного зада, вытерла набежавший пот пропахшей сыром ладонью и принялась их рассматривать. Их было четверо, двое крайних были похожи друг на друга как близнецы, но близнецы весьма бандитские – коренастые, с короткими стрижками, черные очки, джинсы и помятые подозрительно оттопыривающиеся пиджаки поверх футболок. Бедняги! Мне и в такой минимальной одежде было жарко, а они вынуждены были париться в пиджаках и джинсах… Неужели какие-то положительные эмоции от обладания огнестрельным оружием настолько положительны, что ради них стоит так страдать!? Третий тип был очень маленького роста, в костюме для верховой езды и тоже в очках. Хотя их поголовная очкаризация (а четвертый тоже был в очках) вполне понятна – солнце светило абсолютно немилосердно. А когда я посмотрела на главного, а он однозначно был главный, мне право слово стало нехорошо и пришлось опереться на стенку вентиляционного бокса тылом, так как ноги у меня чуть не подкосились. Он был откровенно и даже как-то вызывающе красив. Высокий, мускулистый и стройный, черные волнистые волосы лежали небрежной волной на высоком гладком лбу. Его просто безупречная фигура была облачена в джинсы и чуть распахнутую на груди рубашку. И кроме всего прочего, у него были очень спокойные руки с длинными артистичными пальцами и великолепная шея. Прекрасная голова на прекрасной шее… Жаль, что глаз не видно за очками.
Глядя на него, я еще больше отупела и поглупела, а, вспомнив о своем внешнем виде, еще и покраснела, и тут он улыбнулся. «И улыбка у него тоже потрясающая» - отметила я уже с какой-то обреченностью. А он самым приятным голосом, какой только можно себе представить, произнес:
- Если не ошибаюсь, мисс Йорк? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Извините за вторжение. Мы, конечно, не должны были так к вам врываться, даже не предупредив о нашем визите. Извините нас! – и он снова улыбнулся.
Я откашлялась и как можно более сухим тоном произнесла:
- Ладно, ваши извинения принимаются. Но собаку я все равно не уберу. Что вам нужно?
- Я слышал, что ваша школа является одной из лучших. Я бы хотел воспользоваться вашим талантом.
Он замолчал, стоял и улыбался. Вероятно, я должна была обалдеть от его улыбки и неземной красоты и растаять от его комплимента моей Школе, что я, в общем-то, чуть было и не сделала, но, немного подумав, не стала. И держала паузу. Пусть сам выкручивается. И он немного погодя начал выкручиваться, идеально оправдав мои ожидания.
- У меня есть четыре молодых добермана, их необходимо выучить для охраны дома и выслеживания, и еще мне нужна собака-поводырь.
Тут уж я не выдержала, хрюкнула, чихнула и брякнула:
- Это еще зачем?
- А затем, что я слеп, мисс Йорк, - ответил он спокойно и снял очки. Мне, наконец, стали видны его глаза – большие, пронзительно синие, лучистые, в обрамлении длинных черных ресниц. Такие прекрасные глаза и слепые?! Почему природа бывает так несправедлива! Мне вдруг стало так больно где-то внутри, что пришлось глубоко вздохнуть и проглотить ком в горле.
- Итак, я слеп, мисс Йорк. И мне нужна собака-поводырь. Неделю назад я купил девятимесячного щенка лабрадора изумительного, как мне сказали, золотистого цвета. Его уже можно дрессировать?
- Д-да, м-можно.., н-но.. – я, наконец, справилась с заиканием и продолжила: - Но это займет не менее десяти-двенадцати месяцев. Смотря, как дело пойдет, собаки бывают очень разные.
- Вот поэтому мне и нужно было поговорить с вами лично. У меня есть для вас одно предложение, правда, я не уверен, что вы его примите, но все-таки…
И тут заговорил мой внутренний голос. Он обычно начинал вещать в ответственные моменты моей жизни и почему-то говорил с интонациями моей тетушки:
- Детка, по-моему, тебе стоит быть поосторожнее с этим джентльменом. Он слишком красив, а ты уже, помнится, как-то решала, что не стоит связываться с красивыми мистерами.
К внутреннему голосу я решила прислушаться обязательно, но немного погодя и лениво поинтересовалась, какое такое предложение у него для меня есть.
- Я предлагаю вам переехать в мой особняк и вплотную заняться дрессировкой моих собак. Плачу много.
- Моя Школа приносит достаточный доход. Привозите своих собак сюда, и мы ими займемся.
- Я хочу, чтобы вы работали с моими собаками лично, – и он назвал сумму, услышав которую, я впала в состояние полного обалдения и частичной невменяемости. И хриплым голосом переспросила:
- Сколько?!
- Вы думаете, этого мало за вашу работу? Назовите свою сумму?
Ничего себе утро начинается! Он что и больше мог бы заплатить?! В каком сумасшедшем доме случился День открытых дверей? Это же и так огромные деньги!! Если он не псих, то, наверное, миллионер с прибабахами! Нормальный человек не станет разбрасываться такими деньгами! Я, конечно, хороший дрессировщик, но столько мне никогда и никто не предлагал… И, поломавшись немного для вида, я нейтральным тоном (очень надеясь, что он получился действительно нейтральным) сказала:
- Ну, в общем, это будет зависеть от собак. В общем и целом, это вполне нормально, но я не могу пока дать вам окончательного ответа. И вообще, неужели вы не смогли найти другого дрессировщика, который за такие деньги согласился бы нянчиться с вашими собаками?
- Любой другой дрессировщик и за меньшую сумму согласился бы. Весь вопрос в том, захотелось бы мне ему платить, как вы премило выразились, такие деньги? И вообще я хочу, чтобы с моими собаками работали, а не нянчились, именно вы!
По его тону в принципе стало абсолютно понятно, что терпение не самое главное его достоинство. Но он улыбнулся, и замораживающий эффект последних фраз улетучился.
- В общем, вы можете обдумать мое предложение. Но желательно сообщить ваше решение в течение недели. Я был бы вам очень благодарен. Вот моя визитка. И не могу не сказать вам, что, судя по голосу, вы очень привлекательная женщина. Буду ждать вашего звонка.
Один из его спутников протянул мне пластиковую карточку, вся компания погрузилась в машину и они укатили. Не попрощавшись…
А я осталась стоять на дрессировочной площадке – грязная и еще более уставшая с блестящим кусочком пластика в руке. Вздохнув, я уселась по-турецки на траву и, наконец, взглянула, что написано на этой пластиковой штуковине: мистер Ральф Кристиан Броуди и номер телефона. И больше ни слова! Оригинальная визитка… Специально для доверчивых дур-дам типа меня, падких на мужскую красоту. Я, может быть, еще долго размышляла бы над этим вопросом, вспоминая его глаза, улыбку и прочие не менее красивые подробности, но меня от этого отвлекла Донна – она все еще сидела рядом со мной и начала пыхтеть – скулеж был ниже ее достоинства. А я выбросила из головы мысли о мистере Броуди и замечтала о двух очень приятных и главное реальных вещах: о прохладном душе и чистой одежде. Поднявшись одним движением, я поплелась к дому, оставив по пути Донну в ее вольере.
***