Мариям Кабашилова как яркая комета пронеслась по небосклону дагестанской литературы в начале нулевых. Ее первая книга «Мне бы…» вызвала много самых разных откликов в прессе, Мариям на некоторое время стала запредельно популярной. О ней говорили – о ней спорили, о ней выдумывали разные небылицы… А потом Мариям уехала в Москву, где живет последние 7 лет. Там она продолжает писать стихи, и иногда, редко приезжает в Дагестан. Недавно Мариям представляла Дагестан на 4 совещании молодых писателей Северного Кавказа, прошедшем во Владикавказе. Организаторы данного мероприятия вручили ей приглашение на ежегодный Форум молодых писателей России, который пройдет в конце октября в Подмосковном пансионате «Липки». Что думает о себе и о вещах, которые ее окружают эта девушка, хрупкая внешне, но такая талантливая и сильная внутри, до сих пор непонятая на своей родине?
Справка: Мариям Кабашилова. Родилась в 1980 году в Буйнакске. Окончила филологический факультет ДГПУ. Публиковалась в дагестанской периодике, в газетах "Литературная Россия", "МОЛ", альманахах "Словесность" и др. Автор сборников стихов "Мне бы..." (2002 г) и "Вода" (2011 г). С 2005 года живет в Москве.
Ты недавно была на совещании молодых писателей Северного Кавказа. Расскажи про это мероприятие…
Совещание проводится Фондом Социально-экономических и интеллектуальных программ в разных республиках Кавказа уже в 4-й раз. На этот раз принимающей стороной была Северная Осетия. В течение четырех дней в одном из пансионатов живописного Цейского ущелья проходили семинары по поэзии и прозе, круглые столы на актуальные для кавказских писателей темы и встречи с известными литераторами. Я участвовала в Совещании в первый раз. Самое яркое впечатление от поездки - величественная природа этих мест, грандиозные горы, изумрудные реки, чистейшая родниковая вода. Ну и, разумеется, знакомство с интересными людьми. Поэт Максим Амелин очаровал всех волшебной декламацией стихов на греческом, латыни и даже на корейском. Леонид Юзефович покорил своим буддийским спокойствием, безграничной добротой и естественностью. Если говорить об уровне поэтического семинара, то, разумеется, он слабее, чем поэтические семинары в тех же Липках. И в этом нет ничего удивительного, проблемы многих кавказских стихотворцев в элементарном недостатке знания русского языка. Но хочу выделить Зинаиду Купееву из Владикавказа, у которой, несмотря на представленный на обсуждение пока еще сырой материал, чувствуется серьезный потенциал. Я услышала яркий поэтический акцент, интересные емкие метафоры. По завершении форума Сергей Филатов объявил, что следующей республикой, в котором пройдет Совещание, будет Дагестан…
О чем твоя новая книга? Как ты думаешь, будет ли она востребована дагестанским читателем?
Сложно ответить однозначно на вопрос, о чем поэтическая книга. Это же не роман или повесть. Сборник называется «Вода». В нее вошли в основном стихи, написанные за последние два-три года. Я очень скрупулезно отбирала произведения для книги, пришлось исключить практически все, что было написано в промежутке между 2003 и 2007 годами, поскольку они не вписывались в общую концепцию сборника. Да и некоторые эмоции, доминировавшие в моих старых стихах, настолько мне теперь чужды, что я с трудом признаю своими некоторые стихи. Я очень благодарна писателю Асару Эппелю, который помог мне в работе над композицией сборника, дал много ценных советов по составлению книги, объяснил как важно, чтобы она получилась цельной. Конечно же, я не ориентировалась исключительно на дагестанского читателя. «Вода» адресована всем ценителям поэзии. Думаю, таких в Дагестане немало. Другое дело, что книжка вышла ограниченным тиражом, и, очевидно, не все любители поэзии в Дагестане смогут приобрести ее. Но я передам ее в Национальную библиотеку в Махачкале, где каждый желающий сможет ее прочитать.
Кто тебе близок из предшественников - дагестанских поэтов и поэтесс 19-20 веков?
Боюсь, что я не являюсь продолжателем дагестанской поэтической традиции, скорее –русской. Хотя бы потому, что я использую в написании стихов русский язык и опираюсь на литературный опыт российских и иностранных поэтов. Поэтому искать предшественников в дагестанской литературе не совсем правильно. Из дагестанских поэтов мне близок Махмуд из Кахаб Росо, за его искренность, глубокие чувства, смелость и хорошую одержимость словом. Его я читала не только в переводе на русский, но и на аварском – языке оригинала. У нас дома до сих пор есть книжка со стихами Махмуда, написанных на аджаме. Правда, папа не очень одобрял мое увлечение творчеством Махмуда, считая его стихи слишком откровенными для детского восприятия.
Ты уже почти 7 лет живешь в Москве. Планируешь ли когда-нибудь вернуться? Что тебе дала столица, (в творческом плане)?
Я пока не знаю. У меня иногда возникает желание уехать куда-нибудь подальше от больших городов, ближе к лесу. Но вряд ли это будет высокогорный аул в Дагестане. Там люди проявляют к подробностям жизни друг друга излишний, патологический интерес, мне было бы некомфортно от этого. Хотя, полагаю, что когда-нибудь я научусь совсем не реагировать на подобные внешние раздражители, и тогда будет все равно где жить. А в творческом плане… Раньше, в Махачкале стихи были для меня формой протеста. Часто посредством них я декларировала личную свободу, независимость от местных предрассудков и нежелание следовать принятым в дагестанском обществе стереотипам поведения. В Москве в этом необходимости нет. Теперь это поэзия в чистом виде, служение Прекрасному.
Каково ощущать себя дагестанской поэтессой? Как на тебя реагируют и реагировали в Москве?
В столице много приезжих, и далеко не все из них русские и православные, это очень многонациональный и мультиконфессиональный город. И есть какие-то общечеловеческие нормы поведения, нарушение которых в любом обществе вызывают совершенно конкретную предсказуемую реакцию. Если дагестанец в Москве не оставляет мусорных пакетов в подъезде, не танцует лезгинку на Манежной площади, не отправляет религиозные обряды прямо на улице, не ворует и не убивает - у него не возникнут проблем с местными жителями. Есть, конечно, и идейные «анти-кавказцы», замороченные проблемой спасения русской нации и проч. Но такие не попадают в круг моего общения. Я как в Дагестане не общалась с глупыми людьми, так не общаюсь и здесь. Хотя это категория людей очень для меня интересна как объект психологического наблюдения.
Каковы - на твой взгляд - перспективы дагестанской литературы? Кого из современных дагестанских молодых литераторов ты знаешь? (и как можешь охарактеризовать их творчество?)
К сожалению, перспектив у дагестанской литературы нет. Вряд ли уместно определение «дагестанский» применительно к литературным произведением, написанным на русском языке. Но я против реанимации дагестанских языков. Это естественный процесс этногенеза, когда пройдя все стадии развития, народ исчезает и вместе с ним исчезает язык. Все решилось тогда, когда Шамиль сдался в плен русскому царю. Ты не находишь странным то, что дагестанцы совершенно спокойно живут на российские дотации, но очень кручинятся, когда речь заходит об исчезновении языков, национальных литератур, ремесел и т.д. Этнос нельзя считать полноценным, если он не в состоянии себя прокормить. Утрата языка - всего лишь неизбежные последствия. А что касается литераторов из Дагестана, на мой взгляд, очень любопытные вещи делали когда-то Тимур Мусаев и Эмир Махтиев. Но последние лет пять я не слежу за их творчеством, и даже не уверена, что они продолжают что-то писать.
Статья опубликована в 2011 году в дагестанской газете "Настоящее время"