Что такое еврейское счастье? Лично я, вообще не представляю где евреи и счастье пересекаются! То египтяне, то римляне, то инквизиция... Даже в век просвещения, даже в многонациональной Российской империи... Потом холокост... Потом Сталин с его "безродными космополитами"... Казалось бы вот вам государство... Своё! Так нет же, и там ни дня не было чтоб кто-то не хотел уничтожить, взорвать, стереть с лица земли... Так где же счастье? Выходит, что одно несчастье! Так вот задумаешься и получается, что мир всегда был враждебен к евреям! И что все наше счастье и есть как раз иметь такое несчастье!
И вот как-то раз, во вторник... А то что это был именно вторник никаким сомнениям подвергнуто быть не может, ибо в те досточтимые времена я с друзьями каждый вторник ходил в баню… Почему во вторник и почему в баню? И почему именно в Русскую баню? Ну во-первых, после тридцати у каждого нормального мужика должно появиться хотя бы одно увлечение не связанное с алкоголем и женщинами, и которое будет иметь ритуальный характер (т.е. должно иметь постоянную основу, четко регламентировано по дате, дню недели и времени посещения! Чтобы когда-то кому-то мужик мог сказать: «Нет, во вторник я никак не смогу… Мы по вторникам с семи до одиннадцати у меня баня!» И всё! Сказала как отрезал!), а во-вторых, русская потому, что мне так нравится когда вениками по распаренной коже бьют…
Так вот! Сижу я значит в парной и тут… И тут открывается деревянная дверь и в образовавшуюся щель протискивается голова Берковича и сквозь весь этот плотный и мокрый пар кричит:
- Мара тут? Скажите ему, что там на его отца напали!
И вот мы с Берковичем, мокрые и взволнованные, несемся через весь город по направлению к дому моих родителей, а я созваниваюсь с моей мамой и та кричит мне в трубку не человеческим голосом, что только что в подъезде нашей панельной девятиэтажки на отца кто-то напал и ударил ему по голове железным прутом... и что все стены подъезда вплоть до нашего второго этажа в крови, так как папа превозмогая боль полз домой… И что весь тамбур и стены нашей квартиры тоже в крови, так как она втаскивала его тело из тамбура (где и нашла его в бессознательном состоянии) в квартиру… А я кричу ей, что нужно помимо скорой вызвать еще и милицию, ведь папа юрист и много кому чего делает и много кто им может быть не доволен… И мама плачет, а еле сдерживаюсь… И в подъезд я вбегаю одновременно с врачами скорой помощи… И мы бежим по лестнице… Вбегаем в квартиру и… На диване у окна, с неизменной сигаретой в руке… совершенно спокойно лежит Ефим Шулимович Котляр и улыбаясь всей своей не скромной еврейской улыбкой глядит на меня и на санитаров своими удивленными еврейскими глазами!
- Где потерпевший! - кричит молодая девушка врач, - Кому плохо?
- Мне доктор! Мне было плохо! Но вот вы вошли вся такая красивая, и мне сразу стало хорошо! - отвечает мой папа и затянувшись в последний раз, тушит сигарету в пепельнице.
- Что случилось, папа!?!?!? - с криком бросаюсь я к отцу, но меня тут же останавливает девушка-врач и просит обождать до окончания осмотра.
Тут из кухни с трудом, держась за стены, выходит мама и плача у меня на плече рассказывает… Ну собственно повторяет все уже слышанное мною по телефону, но только в этот раз без надрыва… Я всматриваюсь в отца и никак не могу обнаружить следов побоев… Я вижу только маленькую, коротенькую царапину на его лбу… Я оглядываюсь вокруг и не вижу следов еврейской крови на стенках… Я вспоминаю, что и стены подъезда не пестрили кроваво-красными следами от пальцев моего папы…
- Господи, всё забрали! Всё! - слышу я всхлипывания мамы у себя на плече.
- Что забрали? Мама!?!?!? Что забрали!?!?!? Они что в дом ворвались!?!?!? Вы милицию вызвали!?!?!?!
- Да в какой дом! Кто сюда полезет! Я же тебе говорю, твой отец с магазина возвращался… Зашел в подъезд, а там… Этот бандит… Как даст ему… по башке… Забрал пакет с продуктами и убежал! Сволочи!
В этот момент в квартиру вбегают два милиционера с криками:
- Где потерпевший?!?!?! Что случилось!?!?!?
И хотя последовательность (т.е. очередность) их выкриков я помню не точно, но выражения их лиц мне не забыть никогда! Вот помните выражение лица пограничника на плакате с текстом «Мы с Мухтаром на границе» советских времен? Вот такое же выражение лица как у собаки, только еще серьезнее и решительнее!
Из-за спины склонившейся над папой девушки-врача видны были только две папины ноги в тапочках… Сомнений не оставалось, потерпевший там! Милиционеры ринулись к отцу и… Замерли с вопросом:
- А кто потерпевший? Что произошло вообще?
Через несколько минут, разочарованные милиционеры, разделившись, собирали письменные показания моих папы и мамы о случившемся.
Один увел маму на кухню и через и через три минуты уже отложив ручку и протокол, сидел с чашечкой кофе и бутербродом и слушал о хитросплетениях маминых жизненных коллизий, включая особенности её медицинских диагнозов....
Второй милиционер был настроен более решительно на раскрытие этого преступления, поэтому сев в кресло рядом с папиным диваном и положив лист бумаги на поверхность кожаной папки, серьёзно так спросил:
- Так что же случилось, мужчина?
- Вы будете записывать? - спросил папа и закурил, сладко выпустив дым после первой затяжки.
- Да буду! - голосом полным внимания и сосредоточения ответил милиционер и застыл весь во внимании с ручкой в руке.
- Тогда пишите! Бог, запретил евреям есть свинину! И вот как только я купил свиную рульку...