Накануне ночного дежурства по больнице я простудился. Голос охрип и стал похожим на рёв недовольного буйвола. Кашель смахивал на собачий лай. Горло болело. Меня постоянно знобило. Насморк и головная боль на фоне этого были уже пустяками…
Однако же заменить меня было некем, и я, наглотавшись таблеток и взяв с собой три лимона, заступил на дежурство. Дело происходило как раз в межсезонье, когда отопление ещё не включили, а в отделении было уже не жарко. Поэтому я надел на себя самый толстущий свитер, какой отыскал. Этот свитер был просто огромным, таким огромным, что мой пижонский белый халат едва на него налез и даже не застегнулся. Зато мне было тепло и приятно, и даже голос после пары стаканов горячего чая вроде бы помягчел.
Наверное, кто-то там, в заоблачных сферах, призре́л на моё состояние, и дежурство было не из тяжёлых. Только где-то к полуночи привезли молодого парня, пьяного до бессознательного состояния. В те времена таких везли в терапию – ни вытрезвитель, ни наркология не хотели связываться с мало-мальски серьёзным случаем. А мы оставались последней инстанцией.
Ну, дело было привычное. Уложили прибывшее тело на кушетку в приёмном покое, чтобы не беспокоить нормальных больных, подключили капельницу. Медсестра с санитаркой остались болезного сторожить, а меня отпустили доедать остатки лимонов. Однако минут через двадцать медсестра прибежала ко мне и выпалила:
- Доктор, он пришёл в себя и буянит!
Я поперхнулся лимоном и побежал к пациенту. Собственно, такое развитие событий было логичным, только вот сознавать себя трезвеющие герои начинали попозже. И, чаще всего, понимая, что очутились в больнице, вели себя более-менее адекватно. Однако этот случай оказался иным.
Нашего подопечного я увидел ещё на подходе к приёмному, из тёмного коридора. Он как раз вырулил из-за двери, скрипя зубами и подтягивая спадающие трусы. Больше на нём, кроме тюремных татуировок, не было ничего. Щуря глаза, он всматривался во тьму, откуда услышал наши шаги, и заранее заносил кулак для удара…
Медсестричка спряталась за меня. Санитарка, как выяснилось потом, укрылась от пьяного в туалете. Я оставался один на один с супостатом. И, пока меня ещё не увидели, попытался его вразумить.
- Это что тут такое? – гаркнул я из кромешной тьмы. И сам испугался собственного голоса. Это был даже не рёв буйвола, а скорей трубный глас простуженного слона. Лимоны почему-то действовать перестали.
Пациент как-то сразу сделался ниже ростом и разжал кулаки. А я, развивая успех, продолжил свой натиск:
- Тебе здесь больница или бардак? Ну-ка, марш в койку!
При этом я, хоть и неторопливо, продолжал продвигаться вперёд. Это решило исход инцидента. Представьте, из темноты на бедного дохляка в одних трусах с растянутою резинкой надвигался этакий шкаф из трёх отделений, на котором даже халат не сходится – и орал совершенно кошмарным басом!
- Я… Ничего… - пискнул наш дебошир и юркнул назад, на кушетку.
- Ну, вот и спи! – рыкнул я, погасил ему свет и захлопнул двери.
- Я уже сплю… - донеслось из приёмного. Медсестра с санитаркой, вновь появившейся, беззвучно смеялись.
- Вы последите за ним, - нарочно громко и хрипло гаркнул я им. – Если что, сразу зовите…
***
Меня позвали минут через пять. Оставленная в коридоре охрана услышала звук открываемого окна. Но, когда они заскочили в палату, ни перепуганного пациента, ни охапки его одежды там уже не было – благо, этаж был первым. Впрочем, в нашей помощи он уже не нуждался.
12.01.2020
Благодарю за прочтение! Если понравилось – ставьте «лайки», заходите в гости, подписывайтесь на канал.