28
Триша остановилась у окна, разглядывая прохожих. За людьми вообще интересно наблюдать. За каждым наверняка есть какая-то история. У кого-то попроще, у кого-то позаковыристей. С кого-то вообще можно триллер писать…
Сейчас она ждала звонка по городскому телефону. До назначенного времени оставалось минут пять, и Триша, глядя в окно, просто «убивала» время.
Да, люди… Все мы, буквально каждый, приходим в этот мир на тот или иной срок, и у каждого свое предназначение. Кто-то будет лечить, кто-то учить. Кто-то кормить, кто-то убирать улицы. Кто-то полетит к звездам, а кто-то вытащит у старухи последние копейки и пропьет их тут же, купив какой-нибудь «настойки» рублей по тридцать за стограммовую бутылочку. И потом умрет в тяжких муках от этого зелья. А кто-то это зелье продаст… А кто-то его изготовит и зальет в этот «фуфырик»…
Почему так?
Из века в век люди мучаются сами и мучают других…
Грешат сами и подталкивают к греху близких и не очень людей…
Так было, есть и будет.
Только где же новорожденному человеку делают метку о его предназначении? Здесь, на грешной земле или там, на небесах, если там вообще что-то есть, кроме облаков?
Из здания редакции вышел Тимур. Триша видела, как он замешкался, доставая сотовый телефон. Поднес к уху, резко что-то ответил, остановился.
В этот момент Триша заметила на другой стороне дороги худенькую пожилую женщину в сером плаще. На улице было пасмурно, временами моросил нудный дождь, и женщина почти сливалась с окружающей обстановкой, была совсем незаметна. Впрочем, она именно этого и добивалась – Триша узнала в ней мать Закирова.
В какой-то момент Тимур повернулся в ее сторону. Даже разговаривая по телефону, он не мог ее не увидеть, сверху Трише это было очень заметно.
Увидел. Разговор был окончен, рука Тимура уже убирала телефон в карман куртки. На некоторое время он замер, Трише даже показалось, что он качнулся вперед. Два человека смотрели друг на друга не отрываясь, и Трише вдруг показалось, что между ними протянулась невидимая, но такая прочная нить, что на нее можно поставить канатоходца и он без труда по этой нити пройдет.
Но… Несколько секунд промелькнули, и в Закирове словно щелкнул какой-то тумблер – мужчина резко качнулся назад, гордо вскинул голову и, резко развернувшись, быстро пошел к своей машине, припаркованной неподалеку на стоянке. Еще через минуту его темно-зеленый «Ниссан» на довольно приличной для города скорости умчался прочь.
29
Больничный коридор пах хлоркой – полы недавно мыли и линолеум был еще влажным. Время посещений уже закончилось, но вот в дверях показалась небольшая группа людей в накинутых на плечи одноразовых халатах. Это был высокий темноволосый мужчина и двое детей – мальчик лет десяти и трехлетняя девочка со смоляными кудряшками, в нарядном платье с пышной юбочкой.
Где-то в противоположном конце коридора, в ответвлении, ведущем на лестничную площадку, послышался плеск воды и бряканье металлического ведра.
Мужчина что-то сказал детям, и они втроем медленно пошли по коридору.
Маленькая худенькая женщина в синем рабочем халате, прижав к колену швабру, отжала тряпку и разогнулась. Ей оставалось помыть только этот маленький коридорчик, а там, дальше, убиралась другая санитарка.
За плеском воды и звоном ведра она не расслышала шагов за спиной. И поэтому, когда обернулась, замерла сначала от неожиданности. Потом, сообразив, кто стоит перед нею, женщина разжала пальцы, и швабра в ее руке скользнула вниз, мягко упершись мокрой тряпкой в пол. Чувствуя, что ноги вот-вот перестанут ее держать, санитарка крепко вцепилась руками в деревянную ручку, прижалась к ней всем телом и даже щекой. Ресницы ее часто-часто заморгали.
Несколько долгих секунд они стояли друг против друга. Лицо мужчины было хмуро, дети же вели себя по-разному: мальчик в силу своего возраста понимал больше, и тоже с некоторым напряжение смотрел на пожилую женщину. Кудрявая девчушка держала отца за руку и с любопытством поглядывала на взрослых. Маленькие дети обычно или очень осторожны, или же, наоборот, слишком бесстрашны. Маленькая принцесса, похоже, относилась ко второму типу малышей, потому как ей очень быстро надоели эти переглядывания взрослых, и она, еще раз поглядев на отца, выпустила вдруг его руку и шагнула в пожилой женщине. Пухлые детские ручки обхватили санитарку, девчушка прильнула к ней всем телом и радостно выдохнула:
- Бабиська!
…Отец часто говорит ему, что мужчины не плачут. По-крайней мере, если такое и случается, то никто не должен видеть твоих слез.
Сын Тимура Закирова, сглотнув комок в горле, тряхнул головой, смахивая жаркие капли с лица, и, обнимая незнакомую, но почему-то сразу ставшую такой родной, старушку, с удивлением увидел, что отец, заключивший их всех троих в объятия, совсем не скрывает своих слез...
Продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/5d9a3989e3062c00b1acae1e/vtoroi-popytki-ne-budet-roman-30-5e2546f55d636200acbd1c4f