Дома со ЗЛОМ существуют и имеют свойство уничтожать своих хозяев. Это "непродаваемые" дома. Дома, где сам воздух напитан тленом и смертью. О том, как мне пришлось столкнуться с подобным жильём, я и хочу рассказать в этой истории.
Всё началось отсюда:
А теперь продолжение ...
Микифор — просторечное от Никифор, от греческого «победоносный», «несущий победу».
Значит Микифор и Никифор — одно и то же имя... Никифор, да прости мне скудость ума моего от незнания.
Задав поиск нужной иконы, я растерялась. Святой Никифор, патриарх Константинопольский; святой мученик Никифор Антиохийский; святой Никифор Коринфский; святой Никифор Важеозерский; святой Никифор Соловецкий...
К лику святых был причислен не единственный Никифор. Кто же говорил со мной, и чья икона поможет очистить дом от зла.
Казалось, дух святого всё время пребывал рядом. Способ выбора иконы вопросов не вызывал.
Внеся в диаграмму всех известных мне святых с именем Никифор, беспрекословно и чётко выбор маятника пал на патриарха Константинопольского, одобрительно и без всяких сомнений.
— Никифор I Исповедник, патриарх Константинопольский, — читала я житие святого.
Родился во второй половине VIII века в семье императорского секретаря. Родители заложили в нём глубокую веру и христианское воспитание. За веру свою, они и пострадали от императора-иконоборца Константина Копронима.
Святой Никифор получил хорошее светское и духовное образование. Даже находясь в звании царского советника, он продолжал вести строгую и добродетельную жизнь, ревностно защищая почитание святых икон.
В 787 году, в Никее на VIII Вселенском Соборе святой Никифор от имени императора выступил в защиту Православия и оказал этим большую помощь святым отцам Собора.
Ещё несколько лет он осваивался при дворе, но тяготясь суетой жизни, уединился на Босфоре в безмолвии, посте и молитве, создавая свои научные труды.
Святой Никифор основал монастырь, построил церковь, и после кончины патриарха Тарасия, был избран на его место.
12 апреля 806 года, в день святой Пасхи, святой Никифор был возведён на Патриарший престол.
С воцарением императора-иконоборца Льва Армянина, еретический собор отлучил от Церкви святого Патриарха Никифора и его предшественников.
Святой Никифор был сослан в монастырь в Хрисополь, а затем на остров в Мраморном море — Проконнис. Изгнанный, святой Патриарх скончался в 828 году, прожив 13 лет в лишениях и скорби.
В 847 году 13 марта нетленные мощи его торжественно были перенесены в церковь Святой Софии в Константинополе, а затем в храм Святых Апостолов.
Удивительный человек, выдающийся церковный деятель Святой Никифор, в многочисленных трудах своих, оставил богатое духовное наследие, как богословского, так и исторического содержания [17].
Прочитав жизнеописание этого необыкновенного человека и всматриваясь в светлый лик его на иконе, я испытала поистине трепетные чувства, ощутив всей душой родство и проникнувшись безмерным уважением к его воле и духовности.
Наверно всего лишь совпадение... дом номер 13, 13 лет изгнания святого патриарха, 13 числа перенесение мощей.
Нужно было срочно позвонить Василисе и рассказать о проведении обряда.
Подруга была в ауте и возбуждённо переспрашивала подробности. Перед ней стояла задача найти две иконы святого Никифора и докупить церковные свечи. Оказалось, что дома у Василисы были привезённые знакомой свечи из Иерусалима, из самого храма Гроба Господня.
Просчитав, сколько примерно по времени занимает чтение одной молитвы, мы решили, на всякий случай, ещё запастись свечами.
День пал на субботу, и до проведения обряда оставалось двое суток. На том и остановились.
Вечером, наконец, уединившись, я со жгучим интересом начала искать труды святого Никифора. Его «Бревиарий» или «Краткая история после царствования Маврикия» захватил меня целиком. События, более чем тысячелетней давности, пронеслись передо мной описанные кратко, просто и выразительно ясно.
В четверг к ночи меня охватила некоторая тревога. Суббота — это поздно. В понедельник будет полнолуние. Читать нужно в пятницу утром. Грядущая пятница, к тому же, приходилась на большой церковный праздник.
Рано утром, ни свет ни заря, я отписалась Василисе, что чтение проводим сегодня, позже никак нельзя. Переполошённая подруга, самовольно организовав свой рабочий день с обеда, в 8.30 утра выдвинулась на поиски икон.
Примерно через час раздался звонок:
— Слушай, я не могу найти иконы! Их нигде нет! Даже не знают о таком святом!
— Как не знают? — спросила я.
— Вот так! Я обошла три церкви! Нигде нет. Что делать теперь? Куда ещё ехать? — Василиса откровенно была расстроена.
— Подожди, сейчас перезвоню, — попросила я подругу.
Набрав магазин церковной утвари при самом крупном храме города, я поинтересовалась наличием иконы. Приятный женский голос неутешительно ответил, что таких и не было никогда, но, если очень нужно, можно распечатать фотографии на холсте и освятить в церкви. Затем подобрать рамочку, и икона у вас в руках.
Другого выхода не было. Поблагодарив за совет, я тут же перезвонила Василисе:
— Где ты сейчас?
— Стою, мнусь возле церкви, — в ожидании и нетерпении ответила Василиса, называя улицу, и нервно рассмеялась.
— Есть оптимальный вариант, — сказала я и поведала ей о чудесной женщине из церковного магазина. — В пятнадцати минутах от тебя есть офис «Печать фото». Давай туда, делай две фотографии и приезжай ко мне. По пути к маме — зайдём в церковь и освятим. Рамки не обязательно.
Василиса обрадовалась обретению икон и окончанию своих мытарств и с готовностью отправилась в «Печать фото».
Через пятнадцать минут раздался звонок. Панический голос в трубке кричал:
— Меня что-то укусило! Когда делали фото, какая-то тварь укусила меня прямо в шею! Может меня хотели убить, чтобы я их не делала?! А вдруг нам мешают? Никто никогда не кусал меня в шею!
Василиса была в ударе. Настолько неожиданно и сильно произошёл этот взрыв эмоций.
Обычно, разговаривая с Василисой, мы легко смеёмся с каждого слова. Здесь же, меня с пол-оборота стало распирать от безудержного смеха.
— Ты живая? — с трудом сдерживаясь, спросила я.
— Живая! — озабоченно и возмущённо ответила Василиса. — Блин, что теперь с этим делать? Может в аптеке чего купить?
— Если анафилактического шока не случилось — жить будешь, — мой смех начал прорываться в трубку. — Придёшь, я тебя вылечу.
Услышав, что я издеваюсь, она не смогла удержаться и расхохоталась.
— Ну я серьёзно. Может что купить? — укус явно беспокоил её, ещё и в такой ответственный момент.
— Ты знаешь у нас хоть одно летающее ядовитое насекомое? — уже успокоившись, спросила я.
— Нет, — задумалась она.
— Тогда приезжай скорей, пока ты на кого-нибудь не наступила.
Хохотнув, на этот раз вдвоём, мы отключили связь.
Одеваясь, я быстро отлила в небольшой пузырёк настойку чистотела собственного приготовления, взяла вату для спасения укушенной подруги, написанную на листке бумаги — Отче Наш, 50 бобов фасоли для отсчитывания молитв и стала ждать скорого звонка.
— А укус и правда странный, — подумалось мне, — и главное — «вовремя».
Тут позвонила Василиса, и я вышла из дома.
Увидев друг друга, мы снова рассмеялись и обнялись. Утреннее солнышко внушало оптимизм и придавало сил.
— Привет, страдалица, покажи фото, — уже забыв об укусе, мне не терпелось увидеть сделанные фотографии.
— Да, сейчас, — спохватилась Василиса, улыбаясь. И бережно достав из сумочки белый конверт, она аккуратно вытащила две небольшие глянцевые фотографии. Строго и понимающе на нас смотрел святой
Никифор. Как зеницу ока мы спрятали иконы от непредвиденных напастей и пешком пошли в церковь.
— Покажи свой укус! — я вспомнила про взятую с собой настойку.
Василиса оживилась, повернула шею, указывая пальцем, и принялась рассказывать, как неожиданно это случилось.
На шее, чуть левее от горла, выделялось большое красное пятно со рваной маленькой ранкой посередине. Вокруг него расплывались розовые круги воспаленной кожи. Смочив ватный диск настойкой, мы приложили его к ранке, а остальную поверхность протёрли новым смоченным диском.
Дорога до церкви занимала минут десять, и мы не спеша шли, болтая о самом разном.
И вот, золочёный купол на здании храма, небольшая колокольня, кирпичная ограда со строгой ковкой предстали в своём торжестве перед нами.
Глядя на изменившуюся за годы церковь, я вдруг вспомнила, как в юности, в 13 лет, я по неопытности надела на крестины своего племянника короткую джинсовую юбку. В тот день, отстояв службу в платке, прячущем копну моих длинных каштановых волос, с изумлением и непониманием я принимала нападки «добрых» старушек, как змей, кидавшихся и шипевших при виде моих голых коленок.
— Дьяволица! — бросилась тогда мне вдогонку служительница храма. — Батюшку пришла совращать! — чем надолго вызвала неприятие к посещению церквей.
Для меня, 13 летней девочки, росшей в атеистической семье, где для воевавшего деда Богом был Сталин, а огромная библиотека родителей, собранная стараниями моей дорогой мамы, являлась источником шедевров мировых писателей, произошедшее на крестинах казалось каким-то средневековым ужасом. Уходила я оттуда с мыслью, что никогда больше ноги моей там не будет.
Ночью после этого мне снилась прекрасная женщина в длинных одеждах, парящая в небесах. Она нежно улыбалась и говорила со мной, дарила свою любовь и заботу. Только потом, как озарением пришло, что во сне я видела Богородицу.
И теперь я снова оказалась перед воротами этой церкви — в длинной юбке, закрытой блузке с длинным рукавом и шёлковым платком на голове, прикрывающим ниспадающие на плечи волосы. Люди постоянно перемещались из храма на улицу и обратно, собирались группами, держа одноразовые тарелки и пережёвывая пищу. Мы с Василисой попали на трапезу.
Переступая порог, я смотрела на окружающих меня людей. Каждый был со своим горем, болью, просьбами, желаниями, потребностями. В углу у икон, большая грузная женщина била челом о пол, распростёршись перед ликами, и что-то причитала. Небольшой зал были наполнен людьми. В соседнем — шла бойкая торговля инвентарём и иконами. Кто-то плакал, кто- то молился, кто-то смеялся и покупал свечи. Всё это лавиной обрушилось на меня, сдавливая напором человеческих эмоций.
— Василиса соображала гораздо быстрей. Практично и по-деловому, подвигая локтями прессующих, она протиснулась к продажной стойке и поинтересовалась у весёлой старушки, как нам освятить иконы. Улыбающаяся бабушка в платочке едва успевала продавать желаемые товары. Из всех присутствующих, она казалась самым лёгким и воздушным существом, радуя глаз своей сноровкой и чудесным настроением.
— Вон туда, девоньки, пройдите! — махнув рукой, старушка указала нам на внутренний дворик. — Там Лену спросите.
Надо отдать должное Василисе. То, что было непросто для меня, она преодолевала целеустремлённо с упорностью быка.
Пробившись, наконец, через толпу, мы вышли во двор церкви. Каким счастьем показался глоток свежего воздуха и солнечный свет. Во дворе трапеза была в полном разгаре. Люди принимали пищу в любом свободном месте, стоя или сидя. Ощущался стойкий запах борща. В центре двора женщины — служительницы из большого чана раскладывали по тарелочкам виноград и угощали присутствующих.
— Вы не знаете, где нам можно найти Лену, — подойдя к одной из них, спросила Василиса.
— Лену?.. — озадачившись и пытаясь высмотреть в толпе спрошенную, женщина покрутила головой и воскликнула: — А, вот она, — и указала нам на степенную и важную тётеньку, выходившую из кухни во двор.
Василиса устремилась к Лене:
— Здравствуйте, вы не подскажете, как нам освятить иконы? Где мы можем найти батюшку?
— Батюшку?! Батюшка сейчас занят, — категорично ответила Лена. — Это только в субботу или даже в воскресенье. Приходите через два дня.
Василиса сменилась в лице.
— Но нам только освятить, это совсем недолго. Очень срочно и очень важно. Позовите, пожалуйста, батюшку.
Лена замотала головой, махнула рукой на Василису, как на надоедливую муху, и, лениво осмотрев владения, переключилась на созерцание раздачи винограда.
Щёки Василисы зарделись от негодования.
— Но почему сегодня нельзя?! Это займёт всего пару минут! Как вы можете отказывать людям в такой просьбе? — подруга начинала закипать и вновь привлекла внимание скучающей Лены.
— Потому что у батюшки другие дела! Приходите в воскресенье, тогда и освятят. Раньше — нет.
И показав всем своим видом, что разговор окончен, повернулась к нам мощным тылом.
Состояние Василисы начало вызывать у меня опасения. Расстроенная, она едва сдерживала свои чувства и, на фоне утренних событий, готова была к дальнейшему разбирательству не только с Леной. Назревал скандал.
Люди спокойно черпали ароматный борщ из неглубоких мисок, занятые своими разговорами и мыслями. — Пойдём, — я взяла Василису под руку. — Я сама освящу.
Внутри собралась несгибаемая решимость, некая печаль и сожаление, и, закрывшись от всего вокруг, я молча пошла к выходу.
Подруга, вне себя от охватившего её негодования, вместе со мной миновала собравшихся и подошла к дверям. Молящаяся в углу под иконами ещё сильней билась челом о пол, вздрагивая и вытягиваясь всем туловищем. Тихие её причитания перешли в громкое бормотание, сменяющееся вскриками.
Мы вышли на улицу. Голубое небо, зелень, ясное солнце и лёгкий свежий ветерок.
— Чтобы я сюда ещё хоть раз пришла?! — Василиса была в бешенстве.
Как я её понимала в тот момент. Неприятный осадок остался и у меня, сдерживаемый мыслями об иконах.
— Как можно отказать?! — продолжала бушевать подруга. — Это же не служба! Только покрестить! Почему такое отношение к людям?!
Нам оставалось только надеяться, что неразумная служительница не может отвечать за волю батюшки, и будь он рядом, то обязательно откликнулся бы на обращённую к нему просьбу.
Пока подруга переживала разочарование и гнев, я искала место, где можно было присесть. Ряд частных домов перед церковью не был украшен ни одной лавочкой.
Отойдя метров сорок от храма, возле густо засаженного огорода вдоль тротуара, я увидела выложенный ряд из окрашенных извёсткой белых кирпичей. И укрывшись в тени зелёных деревьев от посторонних глаз, мы остановились у этой вымощенной дорожки, разделяющей огород от пешеходной части.
Бросив платок на гладкий камень, я присела на него, подобрав длинную юбку.
— Давай иконы, — протянула я руку Василисе. Подруга с любопытством наблюдала за моими действиями.
— Держи, — аккуратно и трепетно она достала фотографии из конверта.
Святой Никифор, казалось, был рядом, всё видел и слышал, незачем было и произносить какие-либо слова. Лик, смотрящий с фотографии, излучал необъяснимый свет мудрости и поддержки.
Сняв с шеи нитку с простым голубым крестиком, который был получен в 13 лет в этой же церкви, я положила перед собой на колени одну из фотографий.
— Благослови меня, святой Никифор, — подумала я. — Ведь Создатель в каждом сердце. Да пребудет Господь со мной.
И тихо и уверенно, с чистой душой, в честном стремлении я начала читать Отче наш.
Три раза читала я молитву. Три раза крестила маленьким крестиком икону. Над второй иконой так же трижды была произнесена молитва, и трижды окрещён был образ.
Василиса молчала, глядя на меня. По окончанию, вид у неё был заметно повеселевший.
Поднявшись и снова спрятав иконы, мы двинулись в путь. Надо было поймать идущие по маршруту автобусы. Дорога пешком заняла бы ещё сорок минут.
--------------------------------------------------------
Продолжение истории можно будет прочесть в следующей статье:
Эти мистические события, наряду с другими, вошли в мою книгу "Приключения Астралкера". Её начало о пропавших без вести кладоискателях, - Вы можете найти здесь. Я решила выложить своё издание бесплатно.
Кто хочет всё и сразу - книгу можно найти на всех книжных ресурсах Интернета - Литрес, Ридеро и т.д.
Подписывайтесь и будьте в курсе.
Кто солидарен - ставьте лайк. Вместе мы - сила.
С вами была Игрид Фюиди.