История корпоративных конфликтов последнего десятилетия демонстрирует сотни примеров рейдерских захватов крупных российских предприятий после развода супругов или смерти одного из акционеров. Домохозяйка или светская львица, имеющая возможность претендовать на долю и управление компанией, представляет собой прекрасный объект для любителей быстрой наживы.
Один законник с портфелем награбит больше, чем сто громил с автоматами.
Марио Пьюзо
ДЕЛО СЕВЕРСТАЛИ. ЗАХВАТ ЧЕРЕЗ РАЗВОД
Дело Алексея Мордашова приобрело огромный резонанс, потому что оказалось одним из первых подобных. Семейный конфликт перерос в попытку захвата одного из крупнейших предприятий в России — ОАО «Северсталь». Годовой оборот предприятия тогда достигал 60 миллиардов рублей.
Будущий владелец «Северстали» и будущий миллиардер родился в 1965 года в Череповце в семье работников металлургического комбината. Его отец был одним из строителей этого крупнейшего в мире предприятия по производству стали, а затем — инженером-электриком. Мать трудилась в отделе по поставке оборудования. Закончив школу, в 1982 году юноша поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт, став одним из лучших студентов вуза.
На втором курсе он женился. Девушку звали Елена, она была родом из Иркутска, старше жениха на три года, училась на пятом курсе. Девушка оказалась в положении. В те годы жениться по случаю нежелательной беременности было принято. Все остальное считалось «аморалкой», то есть поведением, противоречащим общепринятым нормам и правилам. А Мордашова ожидала блестящая карьера. Член ВЛКСМ, круглый отличник. Он получал максимально возможную в СССР Ленинскую стипендию — 120 рублей (средняя зарплата тогда была примерно 150). Ее давали не просто за отличную учебу, но еще и за активную общественную работу.
Через три года он блестяще закончит вуз, вступит в партию и вернется в родной город на должность старшего экономиста Череповецкого металлургического завода. Тогда заводом управлял «советский директор» Юрий Викторович Липухин. Он прошел путь от рабочего, мастера, начальника смены, заместителя начальника и начальника цеха до главного инженера, директора завода, во главе которого встал в 1981 году. Он отдал комбинату сорок лет. И отдал бы еще столько же. Но вступили новые реалии. Ваучеры, приватизация. Мало кто в этом разбирался. А указы президента требовали «ускорить и углубить».
В 1993 году Липухин поручил молодому перспективному экономисту (к этому времени уже финансовому директору) Алексею Мордашову провести приватизацию комбината. Шестидесятилетний руководитель видел в добросовестном, самостоятельном, предприимчивом парне своего возможного преемника. Деньги на приватизацию собрали следующим образом. Специально для приватизации создали прокладочную компанию «Северсталь-Инвест». Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам, «Инвест» торговал по рыночным. На огромную маржу трейдерская фирма скупала ваучеры и акции у рабочих. Так поступали многие. Государство закрывало на это глаза. Лучше так, чем владельцами основных активов страны станут иностранные компании. Это означало продать страну за бесценок. И так за бесценок, но хоть своим.
В итоге эта компания стала владельцем комбината. Мордашову принадлежат 82,4 процента акций компании, остальные 17,6 процентов — институциональным инвесторам и сотрудникам.
Так будущий миллиардер оказался в рыночной экономике. Появились первые деньги, а вслед за ними и первые соблазны. В 1996 году семья распалась. При разводе он оставил бывшей супруге и сыну квартиру в его родном городе, автомобиль «ВАЗ 2109», алименты в одну тысячу долларов в месяц и шесть тысяч долларов в год на непредвиденные расходы. При этом супруга отказалась от прав на прочее имущество.
Кризис 1998 года стал ужасом для простых людей и настоящим эльдорадо для экспортеров. Резко скакнувший курс доллара увеличил их доходы втрое в рублевом эквиваленте. Начался новый виток скупки промышленных предприятий, во время которого возникали жесточайшее конфликты интересов различных финансовых групп.
И тут внезапно в Никулинском суде города Москвы появился иск Елены Новицкой (Мордашовой). Она претендовала на 32,5 процента акций «Северстали», требовала от Мордашова ежемесячно отдавать сыну четверть дохода и… 563,2 миллиона рублей, недоплаченных за полтора года алиментов. В обеспечение иска были арестованы акции «Северстали»… Это осветили все центральные СМИ. С позиции Новицкой, разумеется.
Губернатор Вологодской области, бывший мэр Череповца Вячеслав Позгалев, один из немногих тогда, прокомментировал данную ситуацию так:
– Началась мощнейшая атака. Почти год конкуренты искали подходы к предприятию, пытаясь уличить руководство «Северстали» в чем-то криминальном. Не удалось. Тогда пошли на грязную акцию с использованием семьи и ребенка.
Но Мордашов оказался не лыком шит. Иск Новицкой оказался «по подсудности» в Череповце, и мировой судья участка № 24 по Вологодской области отказала в его удовлетворении. По ходатайству адвоката Мордашова суд взыскал с проигравшей стороны госпошлину в размере 1,5 процента стоимости предмета спора. «Северсталь» тогда оценивалась в… один миллиард долларов. В итоге Новицкая оказалась должна государству 213 миллионов рублей. Разделить с ней прибыль было много желающих, а вот разделить убытки почему-то не нашлось. В итоге в 2004 году Новицкая подала иск в Европейский суд по правам человека. Теперь она требует с Российской Федерации компенсацию в размере… 500 миллионов долларов за нарушение прав доступа к правосудию.
Когда страсти немного улеглись, сам Мордашов дал большое интервью, в котором подвел черту прошедшим событиям.
– В этой проблеме два слоя. Один, несомненно, личный, и он был умело подогрет, раскручен. Эта история перестала быть нашей внутрисемейной… К сожалению, нашлись люди, которые помогли Елене Григорьевне. Это очень подлые и циничные люди, которые не гнушаются ничем в достижении своих бизнес-целей вплоть до использования семьи... Бизнес-группировки… способны начать войну против кого угодно. И если такие «технологии» станут распространяться, никто из нас, живущих в этой стране, не будет чувствовать себя спокойно…
ДЕЛО ТЕХНОПОИСКА. ЗАХВАТ ЧЕРЕЗ НАСЛЕДСТВО
Дело петербургской компании «Технопоиск» интересно тем, что оно на сегодняшний день стало последним в череде попыток рейдерских захватов посредством бывших жен.
История эта началась в 1989 году, когда двое молодых людей, Андрей Синявин и Максим Агеенко, осуществили свою детскую мечту и поступили в ВИИККИ имени Можайского (сейчас Военно-космическая академия) на радиотехнический факультет. Тогда все мальчишки мечтали о космосе — улыбка Юрия Гагарина стала символом целой эпохи. Конкурс в Можайку был сумасшедшим. Преподаватели не скрывали своих намерений — готовить интеллектуальную элиту вооруженных сил, поэтому принимали только лучших из лучших. Кстати, после развала Союза Можайка станет настоящей кузницей кадров для петербургского бизнеса…
Андрей и Максим были круглыми отличниками, оба окончили школу с медалями, оба показали блестящие результаты на вступительных экзаменах. Оба поступили. Познакомились и крепко сдружились. Как можно дружить только в 18 лет.
Но в декабре 1991 года развалился Советский Союз, а вместе с ним и космические программы. Финансирование сократилось на 80 процентов. Предприятия закрывались или приватизировались. Специалисты высочайшего уровня оказывались просто на улице. В такой ситуации посвящать свою жизнь космосу было, мягко говоря, не совсем разумно.
Рассказывает Андрей Синявин, учредитель компании «Технопоиск».
– Мы решили продолжить учебу в гражданском вузе, чтобы иметь инженерные прикладные специальности. Ушли из Можайки, дослужили в армии в разных частях, чтобы можно было перейти на гражданку. Продолжили обучение в ЛЭТИ (Ленинградский электротехнический институт им В. И. Ленина). Началась самостоятельная работа, которая была тогда популярна у студентов радиотехников, — сборка телевизоров.
Через пару лет их пути разошлись. Максим Агеенко решил заняться собственным бизнесом (грузовыми перевозками) и вернулся домой, в Краснодарский край. Андрей Синявин продолжил работать на заводе в НИИ телевидения. Кстати, очень серьезная организация. Институт с 1935 года занимался научными разработками как для космоса, так и для оборонной промышленности. Заслуги сотрудников НИИ телевидения в советские годы не раз отмечались Сталинскими, Ленинскими, Государственными премиями, премиями Ленинского комсомола, а в 1971 году ВНИИТ был награжден одной из высших наград СССР — орденом Ленина. И все — «за науку».
Постепенно у Синявина появились собственные технические разработки, первые патенты. Его «полезные модели» по большей части относились к кухонной технике. В первую очередь — «к электрическим многофункциональным устройствам для термической (тепловой) обработки продуктов… с целью оптимизации процесса приготовления».
Ну а дальше он понял, что можно монетизировать собственные идеи максимально эффективно, если контролировать весь цикл. От научной разработки до продажи конечного продукта. Кстати, идея не так уж и нова. Этим же путем пошли Томас Липтон, Исаак Зингер, Генри Форд, наконец.
Так в 2004 году появилась компания «Технопоиск». В 2006 она стала дистрибьютором бытовой техники Redmond, американского бренда с российскими научными разработками.
Кризис 2009 года очень сильно ударил по бизнесу Андрея Синявина. Но его другу пришлось еще тяжелее. Если бытовую технику хоть меньше, но покупали, то грузовые перевозки на юге страны просто встали. А Максим уже успел к тому времени обзавестись большой семьей — любимой женой и четырьмя детьми. Сначала Андрей привлек близкую к разорению транспортную компанию Максима к сотрудничеству. А потом и вовсе предложил стать акционером и переехать с семьей в Петербург. Максим Агеенко получил должность заместителя генерального директора и возможность заниматься своим любимым делом — закупками и логистикой, но на принципиально новом уровне.
В 2012 году в компании «Технопоиск» появился третий акционер — Диана Желяскова. Говорят, что противоположности притягиваются друг к другу. Возможно. Но не в этом случае. Диана закончила физико-математический класс школы с серебряной медалью и без экзаменов, после обычного собеседования, потупила в Ленинградский институт текстильной и легкой промышленности имени С. М. Кирова. Изучала автоматизацию технологических процессов. На последних курсах талантливую студентку пригласили в крупную компанию и сразу на должность… директора департамента. В 1996 году она стояла у истоков основания компании «Балткам», одного из ведущих в регионе поставщиков запасных частей для грузовых автомобилей. В «Технопоиске» ее задачей стало управление финансами.
Так появился успешный триумвират: изобретатель, хозяйственник и финансист. Компания резко пошла в гору. Естественно, на кредитные средства.
Но тут случилось несчастье. Супруга Максима Агеенко умерла от рака. Примерно через год он женился вторично. Девушку звали Светлана, она была значительно моложе своего избранника, имела двоих детей от первого брака и сложные отношения с бывшим мужем. В 2014 году заболел сам Максим и практически перестал принимать участие в делах фирмы. С осени 2014 он лечился в Израиле, в Россию вернулся в апреле 2015 года. Вскоре наступил рецидив. Максим Агеенко вылетел на лечение в Мюнхен, где и скончался 19 апреля 2016 года.
Во время краткого визита в Россию он выдал Диане Желясковой генеральную доверенность на управление всеми своими активами. Недоверия к своим партнерам он, мягко говоря, не питал. Да и с чего бы.
Вскоре после смерти Максима в офис «Технопоиска» пришли вежливые молодые люди, которые отрекомендовались законными представителями безутешной вдовы. И потребовали… один миллиард рублей. В качестве выкупа ее доли в бизнесе. Сложно описать при этом эмоции Андрея Синявина, который потерял не только бизнес партнера, но и друга юности.
Небольшое отступление. По закону доля покойного в активах могла быть выкуплена у наследников действующими акционерами или продана третьим лицам, если действующие акционеры откажутся. Согласно проведенной независимой оценке, после кончины Агеенко в 2016 году доля его наследников измерялась примерно в 100 миллионов рублей. Андрей спокойно предложил два варианта: либо пресловутые сто миллионов, либо 240 миллионов рублей в течение 20 лет, по одному миллиону в месяц. Однако представители не согласились. И не менее вежливо намекнули, что компания может потерять больше.
И проблемы вскоре начались.
По всем законам жанра — от силовых структур, которым вроде уже было на самом высоком уровне запрещено «кошмарить бизнес».
Правоохранители провели ряд обысков в офисе компании, в офисах партнеров и по местам проживания сотрудников. Изъяли компьютеры, серверы, сетевое оборудование, личные ноутбуки и смартфоны. И так несколько раз. Особенно обидно было тем, кто решил, что изъятие — повод для смены старого телефона на новую модель. Новые модели при повторном обыске изымались еще охотнее.
В результате СО СК по Кировскому р-ну СПб возбудил уголовное дело о мошенничестве в особо крупных размерах. Среди изъятых документов был обнаружен протокол общего собрания, оформленный с небольшим нарушением. Это нарушение в обычной жизни не тянет даже на штраф. Кудесники из Следственного комитета пытаются оценить его в десять лет заключения. Спасибо, что хотя бы с правом переписки…
Параллельно с этими событиями по результатам выездной проверки налоговая доначисляет компании недоимку за прошлый период (2012–2014 годы) в размере… трех миллиардов. А управление по налоговым преступлениям возбуждает уловное дело по 199-й, «налоговой» статье УК. И снова обыски, приводы, допросы.
В конце ноября была доставлена в следственный изолятор (а потом помещена под домашний арест) генеральный директор компании Диана Желяскова. Она специально прервала зарубежную деловую поездку, чтобы дать пояснения органам следствия. Уверяла близких, что «там разберутся» и «у нас без вины не сажают». Следователи ее душевный порыв оценили. Ей запрещено покидать помещение квартиры даже для приобретения продуктов, не может принести еду и кто-нибудь иной, кроме адвоката. Прогулки, общение с родителями (инвалидами второй группы) тоже запрещены. Отклонены все ходатайства о смягчении режима содержания. А ведь еще человек не осужден…
Любопытный момент, который дополняет общую картину. Интересы наследников покойного совладельца ООО «Технопоиск» в настоящий момент представляет юрист, «в девичестве» занимавший должность старшего следователя СУ при УМВД РФ как раз по Кировскому району (то самое подразделение, которое возбудило дело о мошенничестве). А общественное мнение по данному делу формировалось с позиции этих самых представителей на сайте «Фонтанка» журналистом с милицейским прошлым...
Как тут не вспомнить слова Мордашова про моральные качества людей, способных «начать войну против кого угодно».
Может быть, действительно проще было заплатить вымогателям?.. И спокойно работать дальше. Скорее всего. Жаль только, что запрошенной суммы у компании просто не было…
Светлана Агеенко вступила в права наследования. В настоящий момент на ней лежит пропорциональная обязанность в удовлетворении требований налоговых органов. А они превышают три миллиарда рублей. Видимо, в недалеком будущем стоит ожидать появления очередного иска в Европейский суд по правам человека… Против Российской Федерации, разумеется.
«Секретные материалы 20 века» №3(493), 2018. Сергей Леонов, журналист. Санкт-Петербург