В канун 2020 года я осознал, что мои знания о набирающем силу с каждым днем феминизме ограничиваются мемами. Желая восполнить пробел в картине мира, я обратился к нашей аудитории, спросив, с кем же в Волгограде стоит поговорить о феминизме. Большинство наших читательниц порекомендовали к разговору Анжелу Датскую, феминистку, режиссерку и активистку.
Этот текст – не интервью, в нем мало инфостиля и привычной верстки. Это диалог дилетанта со знающим человеком. Как и обещали, без предвзятости и стереотипов. Приятного чтения.
Когда мы спросили читателей, кто в Волгограде шарит за феминизм, большинство ответило, что ты грамотно и толково можешь объяснить его суть. Почему?
Не знаю. (Смеется). Если говорить о главном моем феминистском творении, это фем-группа «Подружба». Мы поставили спектакль этой весной и продолжаем развиваться в направлении перформансов и спектаклей. Наш проект нацелен на то, чтобы аккумулировать все творческие женские силы Волгограда и делать что-то связанное с феминизмом, развивать фем-повестку в Волгограде.
В чем сегодня заключается фем-повестка?
Мне кажется, что правильнее будет сначала рассказать про историю, потому что важно понимать, с чем боролись и сталкивались женщины на протяжении всей истории человечества.
Принято говорить, что патриархат образовался с начала времен, и что это правильно. Но ученые говорят что нет, так было не всегда, а первобытные общества разделяли обязанности без гендерного различия. А патриархат появился вместе с освоением и захватом новых земель.
По одной из теорий, женщин начали использовать в качестве репродуктивного товара, для кровного родства во имя экономического и политического сотрудничества. С тех пор субъективность женщины упала до нуля. Даже в славянской истории после смерти мужа женщина должна была совершить акт самосожжения. А в семьях, где слишком много детей мальчиков сохраняли, а девочек убивали «за ненадобностью».
Патриархат – власть отцов, власть мужчин, где место женщины второстепенно.
Есть условно три волны феминизма, но началось все в XIX веке с появлением суфражисток и борьбы сначала за права на политическое голосование, трудовое право и антимилитаристскую повестку.
А причем тут антимилитаризм?
При том, что патриархат диктует токсичную и неправильную модель поведения не только для женщин, но и для мужчин, говоря, что ты должен быть воином, защитником без страха и эмоций.
Женщины борются против милитаризма, потому что война – это плохо и навязывать мужчинам то, что воевать надо, тоже плохо. Война – насилие и патриархат весь в принципе строится на насилии.
Для мужчин отказаться от милитаристской повестки сложно. Это означает потерять свою власть, влияние.
Но ведь эти требования были выполнены. За что стали бороться дальше?
Да, юридически женщины смогли работать, добились права голосования, в конституциях, в том числе и российской, прописано равенство мужчин и женщин, но теперь мы столкнулись с новой моделью поведения.
Она говорит, что «да, ты можешь работать, но при этом обязана следить за собой, выглядеть в соответствии с придуманными стандартами, следить за детьми и выполнять домашние обязанности».
Это называется «вторая смена», когда после работы женщина обязана обслуживать еще и мужа, в том числе и сексуально.
В общем, на первый план вышли не юридические, а семейные проблемы. Женщинам дали права, но нагрузили их только больше. И, к сожалению, возникло ложное ощущение, что бороться за права уже не нужно.
Хороший пример – праздник 8 марта, который изначально был днем солидарности женщин, но под давлением патриархата, превратился в единственный выходной в году, который по большому счету иллюзорный.
Если возвращаться к истории, то в начале XX века, Советский Союз был достаточно прогрессивен и очень профеминистически настроен. Так, СССР был первой страной, в которой женщинам разрешили голосовать на выборах.
Так было, пока не наступили сталинские времена, а вместе с ними консервативный откат и запрет женщинам делать аборты.
Но разве это не было в духе времени? Гражданская война, затем голод, демографический спад, потом Вторая мировая. Тогда не жалели ни женщин, ни мужчин. Критическое положение.
В любом случае это не повод запрещать женщине обращаться со своим телом так, как она хочет. Ее беременность, это ее право и ее дело, а не чье либо еще.
Такое давление на женщин привело ко второй волне феминизма. Они выдвигали лозунг «личное это политическое». Его суть в том, что если мужчина не берет никаких обязанностей по дому, может бить тебя, унижать и насиловать, то это не частный случай, а система проблем, которую нужно решать.
Третья волна идет сейчас. Появилось такое понятие как интерсекциональный феминизм.
Что это такое?
Это позиция, которая говорит о том, что все формы угнетения пересекаются. Ведь одно дело, когда тебя угнетают как женщину, а другое, когда как темнокожую женщину.
Расизм, сексизм и гомофобия – связанные формы угнетения, которые диктует патриархат.
Третья волна феминизма занимается тем, что, например, борется с такой масштабной проблемой, как домашнее насилие. Эта огромный спектр проблем, включающий в себя не только побои, но и эмоциональное, экономическое и сексуальное насилие внутри семьи.
Как отгородить человека от такого насилия внутри семьи?
Законодательно. У нас, в России, сейчас рассматривают законопроект «О профилактике домашнего насилия», который предусматривает работу с абьюзерами и агрессией в момент предпосылок, а не по факту совершенного насилия.
Как по мне, он слишком мягок. В Америке и Европе женщина может обратиться в полицию и получить охранный ордер, который запретит насильнику приближаться к тебе и обязует его пройти курс терапии по борьбе с его агрессией.
И это помогает?
Конечно. Нужна просто работа с агрессией. Почему такой большой процент насильников среди мужчин? Потому что патриархат диктует токсичную маскулинность, для мальчиков и мужчин.
Даже если тебе больно или плохо, скорее всего, уже родители скажут тебе «не ной, ты должен быть сильным». Мужчины вырастают с пониманием, что эмоции проявлять нельзя, и когда сталкивается со стрессом, то вернее всего приходят к выпивке или насилию.
Что кроме домашнего насилия? Против чего еще борются женщины?
Против любого выделения женщин в категорию «слабых». Вот, например, в России есть список запрещенных дня женщин профессий. Среди них есть такие профессии, связанные с реально тяжелым физическим трудом, но есть и абсурдные, на мой взгляд, вещи.
Например, женщина не может быть дальнобойщиком. Это объясняется заботой о репродуктивной функции организма, но это неправильно.
Получается, что ты имеешь ценность, только если родишь ребенка.
Но и вопрос физической силы, которая нужна для той же работы в шахте, субъективен. Есть более сильные женщины и более слабые мужчины. Тут скорее стоит говорить о полной свободе выбора профессии.
Даже, если женщины никогда это не выберут?
Даже если не выберут, конечно. Главное не выбор, а свобода выбора. Вот представь, мы запретим тебе сейчас устраиваться на какую-то работу «потому что вдруг ты не справишься». Это дискриминация.
Нельзя запретить человеку пить чай. Даже если он ненавидит чай, он должен иметь право его пить. А делать это или нет – ему решать.
И вновь и вновь, это оправдывается тем, что это забота о репродуктивной функции женщины. А то, что женщина может совсем не хочет рожать – будто неважно.
Далее. Что еще?
Еще… право на аборт. Например, сейчас, когда ты приходишь в женскую консультацию и хочешь сделать аборт, тебя ставят в сложную ситуацию, несмотря на то, что ты и так в сложной ситуации.
Говорят, ты иди сначала посоветуйся с мужем, с родней, поговори с врачом и батюшкой, которые будут тебя отговаривать, вместо того, чтобы воспользоваться своим естественным правом.
И еще есть такая проблема, как «стеклянный потолок». Это ситуация, когда юридически женщина равна с мужчиной, но в определенных сферах она не может достигнуть тех же высот, что и мужчина по негласному определению. Например, политика считается «неженским» делом, и нам туда лучше не лезть.
Мужчины могли заниматься тем, чем они хотят, практически с начала истории, а у женщин только с начала двадцатого века появилась возможность куда-то пробиться.
Нам не давали доступа, элементарно, к учебе. Сейчас дают, но стереотипы все равно слишком глубоко сидят в головах людей. Когда девочки берут инициативу, им говорят «давай-ка ты уступишь мальчику». В то же время, любая активность мальчика поощряется. И эти девочки вырастают в женщин, с ощущением того, что максимум, чего они могут добиться – выйти замуж.
Это во-первых, а во-вторых, женщине, которая захочет пробиться в какую-то непривычную сферу деятельности, ее там тоже «загасят», говоря, что ей здесь не место.
Раньше феминистки боролись против понятных вещей. Нельзя было голосовать, теперь можно. Нельзя работать, теперь можно. Были понятны победные «ачивки». Теперь, когда юридически все можно, а сложности негласны, как понять, что феминизм победил хоть в одной из сфер?
Это хороший вопрос. Такие вещи происходят. Уже очень многого феминистки добились с начала существования. Но, не смотря на это, насилие продолжается, а значит, феминизму будет, с чем бороться.
Непозволительно мало, например, информации о том, что женщин буквально убивают собственные партнеры. Об этом просто не принято говорить. А ведь домашнее насилие, как эпидемия. Женщины гибнут, только потому, что они – женщины.
Каков сейчас феминизм в действии?
Условно его можно поделить на две части: политическую и культурную. С политической стороны все понятно. Это привлечение внимание федеральных властей к той или иной проблеме.
Культурный феминизм занимается замещением токсичной, патриархальной культуры, продвигает свободу выбора. Когда ты говоришь, что можно «по-другому», что можно жить спокойно, без установок, кричащих о необходимости насилия.
Чем феминистическое искусство отличается от любого другого?
Феминизм, это же не какая-то субкультура для избранных. Это борьба за равноправие. И если я позволяю себе говорить о своем мировоззрении как хочу и без стереотипов, это уже феминистическое искусство.
Я феминистка, а значит то, что я делаю по определению феминистическое.
Если ты живешь с ощущением, что все должны быть равны, ты тоже придерживаешься феминистических взглядов. Искусство патриархальное говорит, что женщина – дополнение к мужчине. Когда ты в своем произведении отображаешь, что это не так, это уже феминизм.
Суть в том, что такое творчество не делит своих героев на стереотипные роли. При этом герои, условного фильма, не обязаны призывать к какой-то борьбе. Достаточно будет того, что женщина будет играть главную роль или одну из таких ролей. А вот «старые-добрые» сказки типа «Красавицы и чудовища» или «Золушки» – стопроцентно патриархальные.
В общем, в таком искусстве женщина должна быть героем?
Быть героиней.
Окей, давай про феминитивы.
Не использовать феминитивы ужасно. У нас в языке есть мужской и женский род. Вот, в некоторых языках нет гендерной окраски, а у нас есть. И то, что не ко всем словам есть аналоги женского рода отлично передает наш исторический опыт.
Еще двести лет назад не было слова «студентка». Потому что женщин просто не допускали к учебе. Но все меняется. И язык тоже.
Тогда это слово было в новинку. Его, как и феминитивов сейчас, не было в словарях. Язык – гибкий и живой организм. Новые слова могут стать нормой, но нужно время.
Феминитивы нужны, чтобы отражать опыт работы женщин в самых разных профессиях и любых занятиях.
-Ка или -ша?
Я не лингвистка, но считается, что окончание на «-ша» носит уничижительный характер. Хотя, конечно, в ситуации, когда нет нормированных правил, допускаются разные вариации.
Все должно устаканиться со временем так, как будет приемлемее и благозвучнее, с точки зрения произношения.
Почему сегодня о феминизме часто говорят как о чем-то негативном и сумасбродном?
Я думаю, что это часть уничижения женщин, навязанное патриархатом. В этой системе устоялась власть отцов и мужей и им теперь очень сложно принимать женскую волю.
Сами феминистки не дают для этого почву? Ведь часто фем-акции достаточно провокационны.
Такие провокации связаны с тем, что сексуальность женщины очень сильно табуирована. Тело женщины очень сильно контролируется. Если она носит слишком открытые наряды или имеет много половых партнеров, то ее осуждают. А если она отказывает мужчинам, то начинают считать фригидной. Феминистки проводят против этого акции протеста.
Но почему они часто такие фриковатые?
А почему нет?
Это разве не дискредитирует все движение в целом?
Понимаешь, сегодня женское тело принято считать либо прекрасным, либо ужасным. А это неправильно. Многие темы цензурируются без особой надобности. Например, менструацию обсуждать нельзя. Почему? Это нормальный, естественный процесс. Но по телевизору в рекламе прокладок показывают жидкость синего цвета.
Да и в принципе сами месячные никогда так не называют. «Эти» или «критические» дни. Почему нельзя говорить прямо? Это жесткая тема, которая требует жестких акций.
Говорить надо о том, что табуировано. О том, что замалчивалось веками. Сейчас об этом нужно говорить. Любыми способами, даже самыми кричащими.
Кстати, следующий спектакль, который мы делаем – пьеса про месячные.
Такие темы должны подниматься для того, чтобы уравновесить права мужчин и женщин, начиная, хотя бы с чисто физиологического уровня. Не должно быть такого жесткого гендерного деления, когда речь идет о физиологии.
Один из последних таких громких случаев, когда девушка испекла хлеб, используя в качестве закваски грибок из вагины. Разве это норма?
Это норма, потому что это протест. Протест против того, что в обществе открыто не поднимают тему женской физиологии и молочницы в частности.
А ты не думаешь, что пройдя через множество СМИ, пабликов и каналов, эта акция теряет свой протестный смысл и в итоге люди говорят о ней не как о бунте, а как о поступке сумасшедшей?
Нет. Это ведь не фрик-шоу. Мы же должны рассматривать это с позиции борьбы за права на свою телесность. Даже если это будет неправильно или негативно трактовано, это будет обсуждаться. Так мы пытаемся добиться эмансипации.
А если вырвать поступок из контекста, его же можно обернуть против самой феминистки.
Обернуть сегодня можно вообще все, что угодно, если постараться. Но «в войне все средства хороши» и если такой поступок заставляет задуматься и начать рефлексировать на эту тему, значит, акция прошла успешно. Мы сейчас обсуждаем его. Вот и все.
О табуированных темах. Почему феминистки всегда встают на сторону женщины, если происходит какой-то конфликт, связанный с сексом?
Потому что в обществе, к сожалению, принято защищать насильников. Это проблема патриархата. Всегда ищут какие-то оправдания: надела короткую юбку, вызывающе себя вела, просто пошла не с теми людьми. Все это несуразица. Мужчины не имеют права на такие оправдания. А мы встаем на логичную и правильную сторону. На сторону жертвы насилия.
Но ведь не всегда жертва – действительно жертва?
Если говорить о случаях, когда обвинение в изнасиловании используют, как манипуляцию, то я считаю, что этот разговор в принципе не очень честный. Потому что статистически это настолько малый процент от случаев реального насилия, что даже упоминать о нем просто не следует.
А что, если секс был по обоюдному согласию, а потом женщина просто решила защитить репутацию?
Вот видишь! Ей нужно защитить репутацию. То есть, парню можно просто переспать с ней, а для нее это удар по имиджу. Ее тут же начинают считать проституткой и все такое.
Но парня ведь из-за такой защиты имиджа могут реально посадить. Даже если он не виновен.
Нет. Поверь, с изнасилованиями, как правило, никто не связывается и до тюрьмы это не доходит. Такие случаи получают огромный резонанс, и это вызывает удивление: «Посмотрите, женщина сманипулировала мужчиной». А то, что обратные манипуляции происходят каждый день – никого не задевает и не волнует.
Даже взять недавнюю ситуацию с Маратом Сафиным. Слышал? Он напоил ее вином, снял квартиру и изнасиловал, а в комментариях потом все равно писали, что «она сама виновата».
Кстати, показательный случай. Ситуация ведь спорная. Каждый может трактовать ее по-своему, разве нет? Ведь в итоге получается, что та девушка была не против?
Насилие, это не всегда избиение. Это может быть и принуждение. Они изначально находились в неравных позициях. Он известный фотограф, она девушка, которая пришла к нему на съемку.
В данном случае, он мог оказать на нее давление. Он мог бы как-то испортить ее репутацию и жизнь в целом, так как более влиятелен и имеет общественное признание. Просто так, она уже не могла отказать.
Но это ведь гипотетически.
Почему гипотетически? Это было психологическое давление. Давай разберем ситуацию. Он известный фотограф, принес вино на съемку, не согласовав это с моделью. Но, даже если они были очень пьяны, но не было активного согласия с ее стороны – это изнасилование.
И сейчас мы видим в основном поддержку Сафина, а не изнасилованной девушки. А зачем бы ей было врать? Пропиариться? Это только привлечение негатива, никому это не нужно.
И, тем не менее, она на слуху.
Даже если так, в результате выяснилось, что он регулярно носит вино на съемки и домогается их. Большое количество женщин смогло после этого поста открыть правду о том, что их тоже насиловал Марат Сафин. Они хотели, чтобы он их пофоткал, а потом не смогли ему отказать, потому что он влиятельный и не ставил перед ними выбор. Для того чтобы сказать «нет» в таком случае, нужно очень набраться храбрости. Есть шанс, что тебя зашеймят.
Обратный сексим существует?
Нет, потому что патриархат диктует токсичную модель поведения и для мужчин и для женщин. Если говорить о том, что «феминистки разжигают ненависть к мужчинам, как к социальной группе», то это не так. Все, что может сделать женщина – ненасильственно.
Женщина может сделать мем, где обсмеет мужчину. И это в сравнении с реальными убийствами и насилием.
А женщины не убивают мужчин?
Десять процентов против девяноста. Это огромная системность. Есть угнетатели – это мужчины. Есть угнетаемые – это женщины.
Есть впечатление, что разговор идет исключительно о цифрах, когда статистическое преобладает над частным.
Понятно, что далеко не все мужчины – патриархальные изверги.
Но мы имеем право на ненависть за века угнетения.
При этом ненависть от угнетаемой группы – не тоже самое, что ненависть от угнетателей.
Если я родился представителем группы угнетателей, меня можно за это угнетать?
Тебя можно за это стыдить. Есть такое хорошее правило «чекать свои привилегии». Перед любым спором и конфликтом, нужно спрашивать себя, а не имею ли я право говорить те или иные вещи, и не являюсь ли я при этом угнетателем?
Конечно, не все мужчины – насильники, но каждому нужно задуматься о том, какой след тянется за мужчинами в принципе. Мы же топим не за новый виток ненависти, а за равноправие и отсутствие любого насилия.
Текст: Иван Козлов
Иллюстрации: Юлия Чудеса