***
Когда мы придем к власти мы отменим
Все цвета кроме белого
Все события кроме встречи и смерти
Все слова и дела кроме прикосновений и междометий.
Вся власть снегу! Хижины и дворцы снегу!
Снег превыше всего! Да святится имя его!
Да приидет царствие снега
На ладонь на голову и на веки!
* * *
дом обесточен мир не светел подними листочек с полу напиши кому позвонить в случае ночи и положи так чтобы я заметил
я ведь никаких передач не слушаю и не знаю что делать в этом случае говорят что самое лучшее спать лечь - так ли?
извини что я тебя этим мучаю, беспокою и всё такое...
Эти стихи вошли в новую книгу Михаила Гронаса «Краткая история внимания» — второй сборник поэта спустя 17 лет.
На фото №3 — короткая справка о Михаиле Гронасе.
О текстах
«О стихах Гронаса сложно писать. Анализ, сколь угодно точный, затрагивает только периферийные их свойства».
<...>
Можно попытаться описать механику поэзии Гронаса. Язык здесь — не культурная, дискурсивная вещь, не божественный дар, но и не биологическая функция. Это нечто, что возникает на границе тела.
— пишет обозреватель «Коммерсанта» Игорь Гулин, и он абсолютно точен. Поэт и критик Лев Оборин говорит об одном из «экономных гронасовских текстов» как об «апофатическом акте творения-припоминания» — любопытное замечание, но в целом в обзоре Оборина больше Оборина, нежели Гронаса.
Некоторые исследователи «слышат» во многих стихах нового сборника «Целановское» (= влияние немецкого поэта Пауля Целана, которого переводил поэт):
«Мы стояли в очереди за
Молоком в криницах
И держали очи и глаза
Глубоко в глазницах.
Что же происходит, небеса?»
Как будто мы еще раз читаем целановскую «Мандорлу», вспоминая и «черное молоко раннего утра».
Влияние Целана несомненно, как и влияние всей предыдущей мировой литературы на последующую:)
На мой взгляд, Линор Горалик дает ёмкий и самый точный отзыв о книге и ее авторе:
Новая книга Mikhail Gronas, которая «Краткая история внимания», кажется мне совершенно потрясающей, - и, среди прочего, совершенно цельной книгой, а не «сборником стихов»; у меня осталось впечатление, что в голове у автора существует ясно видимая им космогония, и сама фигура автора в ней - очень малое небесное тело: от всего удаленное, всему открытое, во всем потерянное, ничему не подчиненное - и со всем связанное. Спасибо, дорогой Миша.
Читая тексты сборника в прямой последовательности от первой до последней страницы, попадешь в новое авторское измерение с его парадоксами времени, логики, пространства, существования я во всем этом. Такая вот новая вселенная, которую рассказал Гронас, как некогда Хокинг в своей «Краткой истории времени».
Гронас работает с языком — создает свой синтаксис, чтобы сказать о том и так, о чем нельзя сказать иначе. Он выходит за привычные принципы построения предложений и слов, дальше знакомых нам лексических значений, изобретает новый способ извлечения смыслов. Мне кажется, в этом видна аналогия с пониманием связи языка с действительностью по теории Витгенштейна. Приведу цитаты из трактата философа:
2.18. То, что каждый образ, какой бы формы он ни был, должен иметь общим с действительностью, чтобы он вообще мог ее отображать — правильно или ложно, — есть логическая форма, т. е. форма действительности.
<...>
2.2. Образ имеет общим с отображаемым логическую форму отображения.
<...>
3.02. Мысль содержит возможность того положения вещей, которое в ней мыслится. То, что мысленно, также возможно.
Бертран Рассел о теории Витгенштейна:
Чтобы некоторое предложение могло утверждать некоторый факт, должно быть нечто общее — как бы ни был построен язык — между структурой предложения и структурой факта. Это, может быть, основной тезис теории м-ра Витгенштейна.
Цитирую по изданию: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. Сер. «Памятники философской мысли». — М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2019. С. 50.
То есть существует связь между структурой факта (образа действительности) и структурой предложения. Гронас как бы проговаривает реальность, о существовании которой мы не знали и которая проявилась через его язык. И очень круто, что мы теперь тоже можем ее проживать.
