Начало здесь
Народ кетов уже достаточно давно откочевал с этих мест на север в низовья Енисея. Лишь их, ранее многочисленный род, остался в этих местах. Они были хранителями этого камня. Кеты считали, что дух, живущий в этом камне питается болью, болезнью, дурными помыслами. Кеты приносили сюда своих больных на лечение. В замен дух камня даровал дар предвидения, способность принимать правильное решение. Однако, нельзя перекармливать духа, иначе камень треснет, и дух будет вынужден уйти в нижний мир. Кеты выбрали род, который будет за этим следить. Но их род умирал, и дух камня разрешил им уйти. Дух камня видит, что новые люди сильны смелы и смогут быть хорошими хранителями.
-Посмотри! Это камень заставил вас обоих сюда прийти - тихо добавила иноверка, рукой махнув в сторону Миланьи. Якимка встал, вгляделся в лицо лежащей на камне жены и изумился. Пергаментная её кожа разгладилась, наполнилась жизнью. Тени, вокруг глаз пропали, дыхание частое и неглубокое, стало спокойным и глубоким. Понимание, что быть хранителем это правильно, озарило мозг Якимки и он, откинув все сомнения, глухо сказал:
-Сохраним.
Ведь ради Миланьи, что не побоялась, пошла за ним, кандальником, в глубь Сибири, что стойко переносила все тяготы пути и его поддерживала, он, оказывается, готов на многое. Иноверка объяснила, что Миланья выздоровеет со временем, а пока будет спать. Якимка поднял жену с камня, и они повернули обратно. Уже на выходе из болота, Якимка обернулся, и увидел, что в сумерках камень подсвечивается голубым цветом. Пока ещё окончательно не стемнело,они вышли к лошади, сгрузили Миланью на волокуши и отошли подальше от болота, чтоб расположится на ночлег. В деревню вернулись пополудни следующего дня. Миланья. хоть и была слаба, но быстро шла на поправку. Кеты откочевали по своему обыкновению на другое место. По зиме Миланья родила сына, её болезнь не сказалась на ребенке. Кеты больше не появились у деревни, поговаривают, что они откочевали на север в низовья Енисея, туда где жил весь народ. Ушли туда же и прикемские кеты, кочевавшие недалеко от Енисейска, оставив богатые и плодородные земли новым поселенцам. Как грибы после дождя вокруг Енисейского острога росли деревни и распахивалась земля. Тунгусы шалить перестали, по первости жили ещё на правом берегу Енисея, но вскорости свои стойбища отодвинули севернее.
Позже Миланья родила ещё одного сына и дочь. Потомки Якимки землею не жили. Они были хорошими охотниками, и поговаривали на деревне, что знали дескать, какое то слово. Никогда не оставались без добычи. Якимкина правнучка, была знахаркой, о которой знала вся Енисейская губерния. Лечила травами и мазями, кои сама и составляла. Говорят, ставила на ноги даже неизлечимо больных. А один год спасла всю деревню, В тот год верховой пал пошел с востока в сторону Большой Кети, а знахарка собрала мужиков, и вывела на старую просеку. Мужики не дали перепрыгнуть огню на эту сторону, а там и ветер поменялся - пал ушел на юг, и затух в припойменных болотах в верховье реки. В советских годах в деревне много было охотников, но кто пошел от Якимки да Миланьи, никто уже не помнил. Когда неподалеку вырос леспромхоз, деревня обезлюдела, и прекратила свое существование.
Однако, когда лесозаготовители стали в 80-х годах подбираться к тем болотам, по району пошли слухи. Неспроста, ой неспроста, стали говорить, что де охотники видели, что над теми болотами зависали вертолеты, прилетавшие из Красноярска, и сбрасывали железные бочки в топь. Что в тех бочках были радиоактивные отходы, и в том месте так опасно находиться, что болото ночью светится синим светом. То ли совпало, то ли действительно леспромхозовские власти от греха подальше, сдвинули лесозаготовки севернее, за Тархово.
Да и в наше время лесозаготовители отказываются брать деляны в той стороне, находя разные причины. Значит, хранят Якимкины потомки тот камень, хорошо хранят
