Сегодня мы поговорим о знаменитом случае Сергея Панкеева – русского помещика и юриста, ставшего самым известным пациентом Зигмунда Фрейда под псевдонимом «Человек-волк».
С 1898 по 1905 год Сергей учился в 5-й гимназии в Одессе, которую окончил с отличием. Сразу после окончания гимназии Сергей вместе с матерью и старшей сестрой Анной совершил летнее путешествие по Европе. В Одессе в это время было неспокойно: шли забастовки, которым суждено будет войти в Историю под именем Первой русской революции.
В 1906 году сестра Анна покончила жизнь самоубийством после посещения места дуэли М.Ю. Лермонтова в Пятигорске. Не сумев смириться с этим событием, Сергей в возрасте 21 года замечает у себя признаки депрессии. По совету отца он обратился к российскому психиатру Владимиру Бехтереву, а затем – к немецкому психиатру Эмилю Крепелину.
7 июля 1908 года отец умер в Москве из-за передозировки снотворного «Веронал».
Одесский психоаналитик Леонид Дрознес направил Панкеева в Вену, где тот начал лечиться у Зигмунда Фрейда. Сергею был поставлен диагноз «маниакально-депрессивное безумие», но Фрейд не согласился с этим, выявив у молодого человека невроз навязчивости. Такой диагноз, по мнению психоаналитика, вытекал из тревожных эпизодов, начавшихся в раннем возрасте и окрашенных религиозным воспитанием, навязанным матерью. Толчком его развития психоаналитик назвал увиденный мальчиком в детстве половой акт родителей, хотя сам Панкеев не был согласен с таким объяснением («всё это было невозможно, поскольку в семьях моего круга дети всегда спали с няней, а не с родителями»). Фрейд настаивал на своем, называя пациента «самым ценным среди всех открытий, которые благосклонная фортуна предоставила мне сделать».
В основном, анализ Фрейда строится на сне, который Панкеев часто видел в детстве: «Мне снилось, что это была ночь, и я лежал в кровати. (Моя кровать была развернута ногами к окну; перед окном росли старые орешники. Я знаю, это была зима и ночь.) Внезапно окно открылось, и я испугался, когда увидел, что несколько белых волков сидели на ветках прямо перед моим окном. Их было шесть или семь. Они были все белые, больше похожи на лисиц или овчарок, у них были хвосты как у лисиц и уши как у собак, когда они обращают на что-то внимание. Испугавшись, что меня съедят волки, я закричал и проснулся. Няня подбежала к моей кровати, чтобы посмотреть, что со мной случилось. Меня ещё долго убеждали в том, что это сон; я отчетливо видел, как открывается окно и как на дереве сидят волки. В конце концов, я немного успокоился, почувствовав, что избежал опасности, и снова заснул».
Психиатр полагал, что волки во сне — это ключ к тому, что происходит в психике Сергея. Животные, по мнению комментаторов Фрейда, в сновидениях часто подменяют отца. Идея открытых окон и хищных волков, ждущих и наблюдающих — явный признак подавленной сексуальной фантазии, в которой отец является хищником, а мальчик — жертвой. Панкеев, по мнению Фрейда, стал идеальным примером того, какой ущерб могут причинить детям нерешённые проблемы интимного характера.
Его стала преследовать боязнь волков, и его фобия стала ассоциироваться с ним самим. Чтобы идентифицировать пациента, не называя его имени и сохранив конфиденциальность, Фрейд начал именовать его «человеком-волком».
Боязнь перед необходимостью самостоятельного существования у Панкеева была настолько велика, что при появлении первого облегчения он немедленно прекратил лечение. Как считал Фрейд — из-за «боязни изменения своей судьбы и желания оставаться в своей привычной уютной обстановке». Позже Панкеев написал воспоминания о своем лечении, где признавался: «Проходя психоанализ у Фрейда, я чувствовал себя не столько пациентом, сколько его сотрудником – молодым товарищем опытного исследователя, взявшимся за изучение новой, недавно открытой области».
Уже более 100 лет случай Панкеева вызывает интерес среди ученых всего мира. Психоаналитики и в наши дни пытаются понять, в чем была ошибка Фрейда и почему его методика оказалась неэффективной. По одной из версий, причина тому – языковой барьер. Ключ проблемы нужно было искать совсем не в волках. В русском языке значение идиомы «дать на орехи» подразумевает угрозу наказания за какую-то провинность. Услышав эту фразу, предположительно, от няни («вот я тебе дам на орехи!»), ребенок воспринял ее буквально. И его сон – всего лишь реализация страха наказания.
А как думаете вы?