Ковчег
Харрис прибывал в растерянности. Взятый его командой «приз» оказался
космическим зоопарком, что летал от планеты к планете и ознакомлял публику со своей
живой экспозицией за звонкую монету. Тед не представлял себе, какой доход приносит
подобный бизнес и приносит ли вообще. Хотя кто будет связываться с любым делом, если
оно не сулит прибыли. Хотя поговаривали, что есть чудаки, которые раздают деньги за
просто так, этих убогих называли меценаты. Хотя возможно за этой их, так называемой
благотворительностью, крылось какое-нибудь узаконенное жульничество, с теми же
налогами к примеру. Но сейчас Харрису было не до жульничества и чудаков. Ему
достался корабль, забитый всевозможным зверьём, половина которого вышла из стазиса и
разбрелась по палубам «приза». В настоящий момент Тед в сопровождении Эверс и
техника Рона Страховски наблюдал за тем, как двое бойцов из абордажной команды с
помощью парализаторов брали под контроль мостик, освобождая его от банды обезьян.
Ещё восемь абордажников зачищали коридоры судна.
26
Выстрелы парализаторов утихомирили визжащую обезьянью свору, и техник смог
заняться центральным пультом управления «приза». Страховски снял его переднюю
панель, и присоединил к устройству свой планшет. Харрис знал, что Рону понадобится
некоторое время, а потому обратился к Эверс:
- Что думаешь по поводу всего этого? – он многозначительно обвёл капитанский
мостик взглядом.
- Вы о команде корабля? – уточнила Лина, поглаживая пепельную обезьянку, что
держала на руках. Зверёк был явно напуган побоищем, что учинили абордажники с ему
подобными.
Харрис утвердительно кивнул. Ему действительно не давал покоя вопрос, куда делся
экипаж «приза»? Не мог же кто-то набить зверьём корабль, а затем запустить его в космос,
чтобы он бесцельно дрейфовал среди звёзд и туманностей.
- В медпункте пятнадцать трупов, сэр. Думаю, это и есть команда судна. Видимо
умерли от какого-нибудь вируса, не животные же их туда затащили, - спокойно, без
лишних неуместных эмоций проговорила Эверс.
- Какого чёрта! - резко развернувшись к рыжей, выругался Тед, - и ты только сейчас
об этом говоришь?! И ты ещё шатаешься здесь без шлема?! – Харрис осознал, что он сам
и Рон сняли шлемы, - Возможно, мы уже заразились этим долбаным вирусом!
- Смею вас заверить, что нет, - с лёгкой улыбкой на губах проговорила Эверс. –
Обезьяны живы, а мы с вами недалеко от них ушли. Медпункт уже десять дней как
блокирован изнутри, а мартышки покинули свои криокамеры пять дней назад, если верить
бортовому самописцу, а ему я склонна доверять. Из него так же известно, что мор скосил
экипаж за три дня, так что ни о какой опасности говорить не приходится.
- Так что же убило экипаж? – раздражённо бросил Тед. Его нервировала сама мысль
о каком-то там вирусе.
- Понятия не имею, - Лина мимоходом пожала плечами, словно гибель людей от
неизвестной болезни было меньшим из того, что её сейчас занимало, - пока не вскроем
медицинский отсек, не узнаем.
Лина вела себя беспечно. Можно было подумать, что она на увеселительной
прогулке, но Харрис знал породу таких людей, как она. Её беспечность была наиграна, а в
серо-зелёных глазах поселился алчный блеск. Значить это могло только одно – она
почуяла большой куш.
Дальнейшие слова и действия девушки подтвердили предположения капитана:
- Сэр, вам стоит взглянуть на это, - она что-то набрала на одном из второстепенных
сенсорных пультов.
Харрис приблизился и взглянул на экран пульта. Это был какой-то список. Харрис
вчитался в его пункты: «Носорог с Земли – 2. Ледяной волк с Лейды – 2. Шимпанзе с
Земли – 4. Ситанские медведи – 16…» и ещё восемьдесят наименований. Харрис понял,
27
что в графе списка сначала идёт наименование животного, а затем их количество в
зоопарке. Всего более трёх сотен животных. Тед бросил внимательно-вопросительный
взгляд на Лину. Ему были нужны ответы.
Лина не заставила себя ждать, с улыбкой на губах и холодным расчётом в глазах она
сообщила:
- Капитан, большинство этих животных достаточно редкие. По моим самым
скромным подсчётам приблизительная оптовая стоимость всех питомцев зоопарка в
несколько раз превышает стоимость самого «приза».
Харрис задумался. Эверс была в чём-то права, просто бросить зверюшек за борт,
было бы глупостью. Куш, который можно было сорвать, был более чем заманчив. В
голове Теда начал формироваться план дальнейших действий. Первым делом, необходимо
было взять «приз» на буксир и чем скорее, тем лучше. Затем покинуть квадрат его захвата,
дабы никому и в голову не пришло обвинить капитана «Эниды» и её команду в
мародёрстве, чем, собственно говоря, они и занимались в данный момент. После чего
выбравшихся из клеток зверюг необходимо запихать обратно, и по возможности
максимально деликатно, они всё-таки денег стоят и не малых. Пункт третий - взять под
полный контроль «приз». А именно врубить его движки, дабы тот смог самостоятельно
двигаться и маневрировать под управлением «призовой» команды. Четвёртое -
разобраться с тем, что убило экипаж захваченного корабля, и если Эверс всё же права
насчёт вируса, избавиться от этой напасти. Ну и наконец, пункт пятый, но, наверное,
самый приятный, сбагрить захваченный зверинец ко всем чертям. Как быть с самим
«призом», Харрис ещё не решил. Корабль можно было так же толкнуть, что сулило не
плохую прибыль. Но так же можно было добрать команду и оставить судно себе в
качестве вспомогательного транспортника при «Эниде», разумеется, внеся кое-какие
изменения и новшества в его конструкцию. Благо, по утверждению Эверс, средств на это
будет достаточно.
Харрис принял решение. Кроме «приза» он собирался получить и зверинец, дабы на
его перепродаже выручить максимум возможного. Мысленно усмехнувшись фортуне, что
соблаговолила улыбнуться ему, капитан обратился к технику Рону Страховски,
ковырявшемуся с приборной панелью захваченного судна:
- Техник, мы сможем управлять этой лоханью?
- Непременно, сэр, - ответил тот, не отрываясь от вскрытой панели, - дайте мне пару
часов, и корабль полностью наш.
- Занимайся! – короткий ответ Харриса. Его следующая фраза была направлена в
коммуникатор шлема и предназначалась для Крюгера: - Берём «приз» на буксир и уходим.
- Так точно! - отрапортовал помощник капитана.
Взгляд Теда переместился на Эверс, которая беззаботно поглаживала примата на
своём плече. Доверяет ли он ей? Харрис мог точно ответить, что нет. Но пока они
союзники, и их союз им обоим взаимовыгоден, она не ударит в спину. Тед уже понял, что
у девчонки голова варит, вот только не слишком ли она самоуверенна, и не приведёт ли их
28
это в могилу? Капитану не давала покоя мысль о погибшем экипаже захваченного корабля
и долбаном вирусе. Выяснить это было одной из первоочередных задач. И раз уж Лина
выдвинула гипотезу о вирусе, ей и заниматься этим. Подойдя к девушке, прошептал
Харрис: - Выясни, от чего передох прежний экипаж нашего зверинца.
- Всенепременно, капитан, - лилейным голосом проговорила она, - но всякий труд
заслуживает платы, сэр.
Харрис окинул Лину взглядом подозрительного прищура. Та улыбалась, продолжая
поглаживать обезьянку. Не подавая виду, Тед подивился её наглости. Ему было
интересно, что она ещё себе потребует. Увеличение своей доли в добыче?
- Слушаю, - бросил Харрис, глядя в упор на Лину. Ему хотелось узнать, как далеко
зайдёт её наглость.
- Сущий пустяк, капитан, - выдала обворожительную улыбку Лина, - мне бы
хотелось, чтобы этот зверёк добавился к моим трофеям. – Её взгляд переместился на
обезьянку на её руке.
- Выяснишь, и он твой, - со смехом ответил Харрис. Его смех был искренним. То,
что запросила Эверс, он ничем не ожидал. По мнению Теда, Лина могла забирать свою
обезьяну и делать с ней всё, что хотела, не жалко, лишь бы дело было сделано. О чём он её
и уведомил, - на выяснение у тебя есть сутки.
Словно в усмешку Эверс козырнула и щёлкнула каблуками, а её зверёк забрался ей
на шею, откуда состроил Теду улыбку-оскал.
2
Исходя из элементарных предосторожностей и сберегая свою бесценную жизнь,
прежде чем войти в изолированный медблок, Лина натянула на себя скафандр. Чёрт его
знает, что за дрянь там её ждёт. Обезьянку Эверс оставила в небольшой, оборудованной
двухярусными нарами, каюте рядом с мостиком, видимо, помещение использовалось
прежним капитаном «приза» в качестве гауптвахты, чтобы, так сказать, арестанты были в
поле его зрения. Обычная практика для судов с небольшим экипажем.
Внешнюю дверь-люк шлюза медблока Эверс удалось преодолеть без проблем, но
вот с внутренней возникли проблемы. Она была заблокирована изнутри. Вооружившись
набором инструментов и сканером, Лина принялась за вскрытие преграды. К её радости,
запирающий шлюз электронный кодовый замок был довольно примитивным для того,
чтобы с ним справиться. Лине хватило отвёртки для вскрытия панели его «мозгов» и
сканера, для считывания и ввода кода. Девушка проникла в медицинский отсек.
Лина огляделась по сторонам. Открывшаяся в ровном бело-синем свете картина
была безрадостна. Блестящие сталью операционные столы, на которых лежат запаянные
термомешки, внутри которых угадываются тела. Такие же мешки с телами лежат и на
полу. На несколько мгновений они приковали к себе взгляд Лины. Она механически их
пересчитала: четыре на столах и восемь под ними. Затем осмотрелась по сторонам.
29
Разбросанные хирургические инструменты, тёмные пятна крови и ещё чего-то, обрывки
медицинской самоклеющейся ленты, аналог бинта, мусор. Безрадостная картина агонии.
Трупы и только трупы… Для Лины Эверс это зрелище было не ново и особых
эмоций не вызвало. Бояться нужно не мёртвых, а живых, была уверена Лина. Люди были
мертвы, но то, что их убило, могло быть живо и дожидалось новой добычи. С разумной
долей брезгливости, стараясь не наступать в малосимпатичные тёмно-коричневые пятна
на полу, девушка начала исследование медблока. Передвигаясь между телами в мешках и
обездвиженными медроботами, она пыталась не думать о том, какой омерзительный
зловонный запах сейчас витает вокруг неё. В том, что вонь наполняет помещение Лина не
сомневалась, ей уже доводилось видеть лазареты во время эпидемий. И этот мало
отличался от иных, разве что жирных гнойных мух здесь не было. Да, Эверс могла
позволить себе дышать воздухом скафандра, а не тем, что был снаружи и вызывал бы
рвотные позывы. Девушка сделала несколько шагов и замерла от испуга. Медицинские
роботы скинули с себя летаргию и уставились на неё своими оптическими окулярами.
Несколько камер-глаз впились в Лину, отчего мурашки пробежали по её телу. Секундное
замешательство. Лина мысленно обругала себя за испуг. Медицинские роботы, что они
могли ей сделать? Их предназначением было оказывать помощь больным или
пострадавшим людям, а никак не вредить. Эверс усмехнулась и двинулась дальше по
медотсеку.
Миновав мутную стеклопластиковую перегородку, Лина вошла в бокс, где
находилось диагностическое оборудование. Очередной операционный стол, на нём под
белой плёнкой угадываются черты тела. Сканер-камера и пустующее, заляпанное тёмно-
кровавыми пятнами диагностическое кресло. Стол, на котором пара мониторов, сенсор
клавиатуры, глаз-визор объёмного голографического проектора, рядом стоит рабочее
кресло с высокой спинкой. В компьютере медотсека мог быть ответ на загадку, которую
пыталась разгадать Эверс, и она решительно двинулась к монитору. Чтобы добраться до
клавиатуры, Лине было необходимо отодвинуть кресло, что она и проделала. И
отшатнулась. На мягкой светлой обивке сидел человек, точнее его полуразложившийся
труп в белом перемазанном гноем и кровью докторском халате. Серая, покрытая
многочисленными гнойными язвами кожа, обтягивающая раздувшееся тело. Вытекшие
глаза, вместо которых на лысом, местами оголившемся до кости черепе зияли тёмные
впадины. Отвратительное зрелище. Внутренне Лина была готова к чему-то подобному, и
без долгих размышлений ударом подошвы оттолкнула кресло. Оно оказалось снабжённым
гравитационной опорой и откатилось в сторону, остановившись от удара в стену. Лина же
склонилась над клавиатурой. Компьютер включить удалось без труда, но вот дальше
Эверс ждали трудности. Для входа в операционную систему требовался восьмизначный
пароль, о чем свидетельствовала вспыхнувшая на мониторе надпись. Гадать над
миллионами, а может и миллиардами комбинаций кода, девушка не собиралась, в её руке
оказался небольшой плазменный резак, с помощью которого она вскрыла панель стены, за
которой находился центральный процессор и базы данных медблока. Добравшись до них,
Лина подключила сканер. На экране небольшого, чуть больше ладони, планшета
замелькали строки последовательности цифр, знаков и букв множества алфавитов. Сканер
рассчитывал и вводил в компьютер двести тысяч последовательностей в секунду. Для
подборки необходимого могло уйти несколько часов и, дабы не терять время впустую, а
30
так же занять себя чем-то в малоприятной обстановке, Эверс решила продолжить
исследования медблока.
Обойдя все помещения и заглянув во все закутки и ящики, Эверс обнаружила
двадцать семь тел. Все они были в пластике термомешков, за исключением тела в кресле,
видимо тот человек умер последним. Ничего необычного Лина не нашла, медблок как
медблок. Хирургические столы, кровати-кушетки, медицинское оборудование, приборы,
инструменты и роботы. Запас медикаментов и хирургических материалов в шкафах с
прозрачными дверцами. Внимательно изучив этикетки на ампулах, коробках, баночках,
тюбиках и вакуумных пакетиках, Лина пришла к выводу, что запас медикаментов на
«призе» был более чем скромным – необходимый бортовой минимум. Кто бы ни
заведовал им, он явно экономил. Что по глубокому убеждению Эверс было непроходимой
тупостью и идиотизмом. Экономить на медицине она считала недопустимым, особенно в
открытом космосе, где никогда не знаешь, что может случиться, и наличие тех или иных
медикаментов по существу является вопросом жизни и смерти.
Несколько минут у Лины ушло на вскрытие обнаруженного сейфа, квадрат
металлической дверцы которого она обнаружила в одной из стен. Так как для открытия
сейфа требовалось ввести код, который Эверс разумеется не знала, а сканер трудился над
взломом компьютера, и ей пришлось вскрывать его грубо ручным инструментом –
резаком и электроотвёрткой, что выполняла роль дрели. С не самым сложным запорным
механизмом Лине пришлось провозиться не менее четверти часа, после чего дверца всё же
распахнулась, и девушка смогла добраться до содержимого. Она азартно погрузилась в
потрошение сейфа.
Копии накладных прихода-расхода на прозрачном пластике. Личные вещи
пациентов - немного наличных, пара драгоценных побрякушек. Небогато. Коробочки,
внутри которых были сильнодействующие наркотики. Две запертые металлические
коробки, похожие на ящики банковских ячеек, закрытые кодовым замком и ключом. Лина
вновь пустила вход резак и дрель.
Аккуратно вскрыв первый, Лина занялась изучением его содержимого. Портмоне,
пара увесистых мешочков из замши, массивная золотая цепь с кулоном виде диска с
узором - от чёрного бриллианта отходят спиральные витки, этакое стилизованное
изображение чёрной дыры. Подобные амулеты, с одинаковым рисунком, но в различном
исполнении и из разных материалов носили многие астронавты. По их суевериям, эти
стилизованные «чёрные дыры» должны были защитить их от опасностей космоса. Судя по
всему, в данном случае этот амулет своему владельцу не сильно и помог. Эверс открыла
мешочки. В одном из них были великолепной огранки дарейские рубины, свет играл на их
гранях. Во втором находились платиновые монеты. Лина попыталась взвесить мешочки в
руках, но из-за скафандра это не получилось. На вид Эверс держала в руках небольшое
состояние. Невольная улыбка довольного кота растянулась на её губах. Закрыв и сложив
мешочки в сумку на поясе, предвкушая новые ценности, девушка открыла портмоне. Но
внутри него ничего ценного не было – старая сенсорная записная книжка из четырёх
листов прозрачного пластика с какими-то пометками и рисунками и четыре чипованных
карт-купчих. Чтобы понять, для чего они были предназначены, карточки необходимо
было активировать. Это Лина и проделала, по очереди надавив на небольшой экранчик на
31
каждой из них. Первая купчая была на скоростную космическую яхту, следующая на
ангар на одном из космодромов в системе Змей, оставшиеся - на тяжёлый скафандр и
различное оборудование к нему: алмазный бур, лазерный резак, телескопические
манипуляторы. Всё вместе стоило довольно прилично, и Лина с радостью запихнула
купчие назад в портмоне, а затем и в сумку-клапан на поясе. Немного подумав и
справедливо расценив, что записная книжка не просто так хранилась вместе с вещами в
ящичке, Эверс бросила её к уже отобранным трофеям. Покончив с первым, девушка
принялась за второй ящик. Его содержимое было куда скромнее: две толстых пачки
помятых банкнот крупного номинала из более чем десятка систем и полусотни планет.
Кожаное портмоне, внутри которого лежали с десяток карт-купчих на акции каких-то
предприятий и компаний, медицинский диплом-файл из синего прозрачного пластика на
имя некоего Треварда Эша; весьма скромный кожаный мешочек с двумя десятками
золотых монет и маленькая коробочка. Увидев её, Лина понадеялась, что внутри лежит
кольцо или ещё какая-нибудь приятная и дорогостоящая драгоценная безделушка, но
вскрыв её, оказалась разочарованной. В коробочке лежала медаль в виде семиконечной
звезды, по виду боевая награда. Эти находки Лины отправились к остальным в поясную
клапан-сумку.
Покончив с потрошением сейфа, с довольной улыбкой на лице, ещё бы такой куш,
Эверс вернулась к компьютеру. Сканер ещё подбирал код. Лине пришлось ждать.
Приятные мысли об улове гуляли в её голове, а она сама ещё раз обошла медблок. Его
белые стены и заляпанный пятнами и мусором пол не вызывал у Эверс уже отвращение, и
она даже весело подмигнула полуразложившемуся трупу на кресле. Трофеи были надёжно
укрыты в сумке на поясе, и жизнь была прекрасна. Лина уже не была той нищей
оборванкой, какой вступила на борт «Эниды», теперь она была состоятельной дамой, и
могла позволить себе благостное настроение. Правда, девушку несколько огорчал тот
факт, что трофеями придётся делиться с Харрисом… А ведь придётся, если она не хочет
потерять всё. Капитан «Эниды» может сам узнать про них тем или иным путём, и тогда...
Лина даже не хотела думать об этом. Харрис, конечно, производил впечатление довольно
приличного человека, но куш, тем более солидный, меняет людей и, как правило, не в
лучшую сторону. Будет лучше, в первую очередь, для неё, - решила Лина - если она
поделится добром сама.
«Легко пришло, легко ушло» - философски решила Лина о судьбе трофеев, и
продолжила обход, периодически поглядывая на сканер.
Приблизительно через час сканер наконец-то подобрал комбинацию символов и
открыл операционную систему. Это несказанно обрадовало Лину, так как грязь и
общество трупов начинали ей надоедать. Было откровенно скучно, а ещё раз обшаренный
медблок не принёс новых трофеев. И Лина с радостью погрузилась в изучение
содержимого базы памяти медицинского компьютера, ища ответ на вопрос из-за которого
она и оказалась в этом помещении – что убило прежний экипаж корабля?
3
- Что-нибудь выяснила? – тихо спросил у Эверс Харрис, как только та появилась.
32
Они вновь были на мостике «приза». Рон Страховски колдовал над сенсорной
клавиатурой у центрального пульта, на мониторе перед ним мелькали какие-то цифры,
знаки и слова. Он настраивал искин захваченного корабля.
- Да, сэр, - весело бросила Лина. И, выдержав театральную паузу, заговорила, -
команду корабля, как я и предполагала, убил вирус «холстейской проказы».
- «Холстейской проказы»? – удивлённым голосом переспросил Тед.
- Именно.
- Это точно? – в голосе капитана сквозило недоверие. – Насколько я знаю,
«холстейскую проказу» очень легко вылечить, и от неё не умирают.
- Не умирают, - подтвердила Эверс, - если у вас есть антидот от этой дряни. Любой
бортовой врач сварганит вам столько доз сыворотки от неё, сколько вам будет нужно. Но
если у вас его нет, то кроме, как сыграть в ящик, иных перспектив у вас нет. Насколько я
знаю, антидот от неё входит в расширенный набор противовирусных и инфекционных
антидотов звездолётов. Но бывший капитан этого судна решил сэкономить, на борту его
зверинца был запас антидотов, сокращенный и порезанный до минимума.
- Идиот, - проворчал Харрис о мёртвом капитане. Тед всегда лично проверял, чтобы
на борту «Эниды» медотсек был оснащён по максимуму. Он исходил из той аксиомы, что
лучше немного переплатить и запастись лекарственными препаратами, что возможно
никогда и не понадобятся, чем рисковать понапрасну своей шкурой и подчиненных.
Впрочем, подобной политики Харрис придерживался и в отношении иных запасов на
борту «Эниды», будь то: оружие и боеприпасы, провизия, запчасти и расходники для
оборудования, топливо, чем одновременно радовал и огорчал каптенармуса, а по
совместительству и казначея Фишера. И тот при каждом пополнении припасов мучился
дилеммой «забить трюмы полезным барахлом или сэкономить судовую кассу», что
каждый раз веселило капитана.
- Полностью согласна с Вами, сэр, - поддакнула Лина и тихо продолжила, - и мне
кажется, я знаю, куда покойный капитан этого славного судна девал свои доходы. – Она
покосилась на Рона, что возился с компьютером, - Хотелось бы поговорить с Вами об
этом конфиденциально. Уверена, Вам это будет крайне интересно.
Тед понял её намёк и кивнул. После чего проговорил:
- Обсудим это в моей каюте через пару часов. Как только инъекции будут готовы,
Вы сможете вернуться на борт «Эниды», мисс Эверс, и немного отдохнуть. Да, и как мы и
договаривались с Вами, мартышка Ваша, мисс Эверс.
- Капитан, - Лина кивнула и удалилась, направившись за своей обезьянкой.
Харрис задумался над сложившейся ситуацией. «Энида» уже несколько часов
тащила «приз» на буксире сквозь космическое пространство. С каждой минутой они всё
больше и больше удалялись от точки захвата «приза», что не могло не радовать Теда, так
как каждая минута увеличивала вероятность того, что никто не заявит права на
33
захваченное судно. Пока импровизированная операция шла без осложнений, а
информация, сообщённая Эверс, была просто восхитительной. «Холстейская проказа» -
вирус, с которым они справятся без проблем, вакцинация команды и проблема отпадёт
сама собой. С теми животными, что разбрелись по захваченному кораблю, по сообщению
команд-загонщиков из абордажников практически удалось справиться, и звери были
благополучно помещены в свои клетки. Техники близнецы Страховски тоже не сидели без
дела. Рон, по его собственным словам, сможет полностью взять под контроль «приз»
менее чем через час, а Вон смог закрепить «Эниду» и летающий зверинец на жёсткий
буксир и навести между ними герметичный мост-тоннель, и теперь передвижение с
одного корабля на другой было налажено и не требовало особых усилий. Подведя итог,
что всё идёт прекрасно, Харрис связался по радио с медотсеком «Эниды»:
- Доктор Мортштен, - обратился Тед. В течение нескольких секунд никакого ответа.
Он повторил, - доктор Мортштен, выйдите на связь.
- Да, кэп, - секунд через пять в динамике шлема Харриса раздался голос
корабельного врача «Эниды». Тед отчётливо представил его себе: невысокий, бочковатый,
с красным от спиртного и одутловатым лицом, с увлажненными синими глазами, пухлыми
губами, сложенными в добренькую улыбку и мясистым носом, с огромной залысиной и в
мятом белом медицинском халате не первой свежести. Элоис Мортштен больше
напоминал этакого забавного клоуна-коротышку из второсортного провинциального
шапито, чем врача. И не просто врача, а первоклассного полевого медика, что большую
часть жизни провёл в космосе, и даже когда то служил в каком-то флоте и участвовал в
нескольких военных компаниях, а кроме этого имел академическое образование одного из
лучших университетов центра галактики. Элоис был доктор от бога, как говорится, и
Харрис, скрипя сердцем, был готов закрывать глаза на его пристрастие к алкоголю, так
как знал, что как бы ни был пьян «Док», он сделает всё великолепно. И главное, лучше
Мортштена Харрис, при всём своём желании, специалиста найти не смог бы, как ни
стараля бы.
- Док, нужна вакцина от «Холстейской проказы» на всю команду, - озадачил медика
капитан.
- Никаких проблем, Тед, - отозвался Мортштен, - через два часа они у тебя будут.
- Работайте, доктор. Конец связи…
4
- Выпьете? – задал вопрос Харрис. С сигарой в зубах и с бокалом, на три четверти
наполненным бренди, в руке он сидел в кресле за столом в своей каюте.
Лина утвердительно кивнула. Тед достал второй бокал и плеснул в него бренди.
Женщина взяла свой бокал и сделала небольшой глоток. Мягкий, слегка терпкий вкус.
- Что Вы хотели мне сообщить, мисс Эверс? – сделав глоток, спросил капитан.
- Лучше я покажу, - ответила Лина. Из принесённой собой сумки она выложила на
стол свои трофеи из медблока «приза». Три мешочка, пачки денег, карты-купчие, толстую
34
золотую цепь. Немного мелочи и драгоценных безделушек Лина оставила себе, сочтя их
недостойным упоминания на фоне общего улова. Своеобразная плата за риск.
Харрис внимательно осмотрел добычу Эверс. На его губах заиграла улыбка. Карты-
купчие на яхту, тяжёлый скафандр, оборудование и ангар капитан убрал в ящик своего
стола. После чего обратился к Лине:
- Эти вещицы пригодятся на «Эниде», - он говорил об имуществе, купчие на которое
спрятал в недрах стола. – Ну а остальное надо разделить. Третья часть вас устроит, мисс
Эверс? Треть ваша, треть моя, треть в трофеи команды.
- Вполне, мистер Харрис, - улыбнулась Лина. – Но с меня хватит и четверти,
остальное из моей доли в общую кассу.
Лина Эверс понимала, что ради большего, иногда нужно пожертвовать меньшим,
сейчас же нужно было заслужить доверие и уважение капитана, а так же команды. И этот
жест с добровольным уменьшением своей доли, играл на Лину.
Харрис понял манёвр и стратегию девушки и улыбнулся уголками глаз. Ему
нравилось, что жажда наживы, не мешает Эверс думать и принимать решения в
правильном ключе. Тед взял золотую цепь, покрутил её перед глазами, и положил на стол
перед Линой:
- Космонавты народ суеверный мисс Эверс. Мы верим в разные приметы. И одна из
них вера в то, что амулет с «чёрной дырой» защитит нас от опасностей космоса. Вы
хорошо поработали Лина, и эта безделушка по праву ваша. На флоте принято поощрять
медалями и наградами, но мы не на флоте, поэтому примите её в качестве награды. И
пусть она принесёт вам удачу.
- Спасибо, сэр, - с улыбкой ответила Лина и надела цепь на шею, убрав амулет под
комбинезон.
- Не за что, мисс Эверс, Вы это заслужили. – Харрис поднял бокал, обозначив тост.
Они выпили. – Мне нужны Ваши, скажем так, рекомендации. Как бы Вы продавали наших
зверюшек?
Лина откинулась в кресле и задумалась. Она сделала несколько глотков бренди. Тед
не торопил её. Он курил сигару, пригубил бренди. Казалось, он смакует каждое
мгновение, наслаждается им. Хорошая выпивка и курево - это всё что сейчас ему было
нужно, чтобы расслабиться, немного отдохнуть от волнений дня.
Одним большим решительным глотком Эверс прикончила выпивку в своём бокале,
и поставила его на стол. Встряхнула своими короткими до плеч рыже-алыми волосами и
заговорила:
- Товар можно толкнуть двумя способами. Первый – одному оптовому покупателю.
В этом случае прибыль будет меньше, и мороки тоже меньше. Скинули товар и
разбежались. Второй вариант – устроить аукцион через доверенного барыгу. Прибыль
35
будет значительно больше, чем оптом, но и это займёт какое-то время. Возможно, весьма
продолжительное. Здесь вопрос в том, есть ли у Вас время, сэр?
- Хм, - очередь задуматься дошла до Хариса. Сейчас в нём боролась алчность и
осторожность. Эверс не упомянула одну значительную деталь, при проведении, аукциона
существовала доля вероятности, что подлинные хозяева или страховщики «приза» и
зоопарка на его борту выйдут на Харриса. И чем это может аукнуться для «Эниды»,
можно только гадать. Разборок не избежать, это факт, на кону большие деньги. Для
принятия решения Теду нужен веский аргумент, и он спросил, - в случае аукциона, во
сколько наша прибыль вырастет по сравнению с оптом?
- Минимум, раза в три, - с озорным блеском в глазах ответила Эверс, - и это с учётом
комиссионных барыги и того, что не весь товар уйдёт.
«Минимум, в три раза» - мозг Теда шлифовал эту фразу Лины, словно леденец.
Прибыль от аукциона с лихвой перекрывала риски. Вынеси Харрис вопрос о его
проведении на голосование всего экипажа, то команда единогласно одобрила бы торги,
сомневаться здесь не приходилось. Большой куш - вот мечта каждого, кто был в том же
бизнесе, что Харрис и его люди. Бабки же, о которых шла речь, были более внушительные
даже от оптовой продажи зверья (в ожидании встречи с Эверс, Тед просмотрел цены на
животных в галактической информационной сети, в сокращении ГАИНСИ) и грешно
было не попытаться увеличить навар. Риск был более чем оправдан. Харрис принял
решение.
Он плеснул бренди себе и Лине. Тед поднял свой бокал в тосте, собеседница
последовала его примеру. На губах капитана заиграла алчная улыбка, и он провозгласил:
- За аукцион!
5
«Энида» и «приз» в жёсткой спайке двигались сквозь космос пятые сутки. Капитан
Харрис был на взводе, но старался выглядеть уверенным и невозмутимым, хотя бы для
своих людей. Переход кораблей превратился в цирк, а как прекрасно всё начиналось…
После разговора с Эверс и посоветовавшись с Крюгером, Харрис связался с одним
из перекупщиков в Тусклых звёздах. Офис, а заодно и база барыги располагались на
искусственном спутнике одной из планет. Тед и раньше имел с этим типом дело и знал,
что можно от него ожидать. Скупщик иногда выступал в качестве посредника в сделках и
брал за эту «услугу» небольшие комиссионные – десять процентов от суммы сделки. Да,
сумма несколько завышена, другие ограничивались и пятью процентами, но у этого
барыги было имя и репутация, которыми он, несомненно, дорожил. Это полностью
устраивало Теда, так как в какой-то мере гарантировало относительную безопасность
задуманной операции.
Капитан «Эниды» связался с посредником. После получаса переговоров, они
договорились о проведении аукциона. Организацию мероприятия взял на себя делец, а за
Харрисом был товар. Шестерёнки подготовительной части аукциона завертелись.
36
Харрис ввёл корабли в систему Тусклых звёзд. Все его люди прошли через
процедуру вакцинации от «Холстейской проказы», и новой вспышки эпидемии можно
было не опасаться. Часть экипажа «Эниды» перешла на «Приз», возглавить который
выпало Юлу Крюгеру. Вместе с ним на трофейный корабль перебрались пятнадцать
человек, включая Эверс, Рона Страховски, Тару Синг и каптенармуса Фишера.
Страховски контролировал работу оборудования трофейного корабля. Фишер занялся
любимым делом каптёров всех времён и народов – подсчётом и систематизацией трофеев,
взятых на «призе». Лине и Таре досталось наблюдать за живым товаром, благо вся грязная
работа – кормёжка и уборка за зверьём легла на отряд абордажников, которые сменялись
каждые сутки. И девушки могли заняться более полезным и важным для себя делом, а
именно, с благословления Харриса, они принялись шерстить каюты прежнего экипажа
трофейного корабля в поисках тайников и закладок на чёрный день. Такая уж
человеческая природа, всегда иметь заначку и секреты.
Они проходили каюту за каютой, отсек за отсеком, простукивая стены, полы,
потолки. Просвечивая и сканируя их всевозможным оборудованием. Как и следовало
ожидать, их труды приносили результаты. Немножко купюр и монет там, чуть золотишка
и камушков тут. Доходность концессии Лины и Тары росла. Девушки искренне
радовались каждой находке. Пантера - неожиданному доходу, а Рыжик скорее из
спортивного интереса, так как на фоне её трофеев из медотсека все новые трофеи казались
ей существенной мелочью. Но, тем не менее, дело шло и приносило доход. Неизменным
спутником девушек в их предприятии была обезьянка Эверс, получившая кличку Ники, а
так же сплетённые хозяйкой ошейник и длинный тонкий поводок. Зверёк обладал
жизнерадостным дружелюбным характером и был мил и забавен.
На второй день перелёта Крюгер решил избавиться от трупов в медотсеке. Тела
были собраны и упакованы, а после небольшой траурной церемонии, ради проведения
которой с «Эниды» прибыл отец Войт, сожжены в пламени двигателя «приза». Такой был
старинный обычай космонавтов – погибшие и умершие на борту корабля члены экипажа
должны сгореть в струе пламени двигателей. Всё прошло штатно и без эксцессов. После
чего медблок «приза» был выдраен роботами-уборщиками и продезинфицирован.
Единственное, что было не в порядке, это вышедшие из строя криокамеры. Из-за их
поломки из заморозки вышла пятая часть обитателей зоопарка, которая хоть и была
возвращена в клетки, но требовала питания и человеческого участия. Абордажники
пахали в поте лица. И чтобы освободить людей, Юл подумывал обратиться к химику
Вану, дабы тот оторвался от изобретения новых видов дури и самогона и занялся делом.
Крюгер хотел усыпить животных снотворным и продержать их в состоянии сна до
прибытия в пункт назначения. Хлопот так явно было бы меньше, особенно для бедняг из
числа абордажной команды. Он даже связался с ним, но тот оказался занят более
насущными заботами. По приказу капитана, Ван разрабатывал синтетический корм для
животных. Пищевой генератор корма, установленный на «призе», был повреждён, и на его
восстановление не хватало квалифицированных специалистов, - Страховски работали едва
ли не круглосуточно. Идея Юла со снотворным была отложена до лучших времён, а
учитывая цель полёта, вероятно на «никогда».
37
Двое суток перелёта прошли в штатном режиме. Атомные реакторы, двигатели и
необходимое для полёта оборудование работало исправно. Вану удалось синтезировать
матрицу-образец для корма животных.
Неприятности начались на третий день полёта. Всё началось с того, что носорог
решил, что ему тесно в его клетке. Двухтонная бронированная махина бросила свою тушу
на прутья клетки. Металл выдержал. Но электронный замок был повреждён от ударов, и
его оголённые провода мерцали искрами электрических разрядов. Зверя привлёк их вид.
Но попытавшись их обнюхать, он получил болезненный удар током. Яростно взревев,
носорог атаковал своего обидчика. Он раз за разом бросался на дверь и замок на ней, и в
ответ каждый раз получая разряд электричества. Крохотный мозг зверя не мог понять, что
происходит, и раз за разом бросал свою тушу на своего противника, всё с большим
озверением от каждого нового электрического удара. Разъярённые три тонны плоти,
закованные в костяную броню, сделали своё дело, дверь клетки слетела с петель. Носорог
вырвался из загона на просторы корабля. Видимо решив, что все клетки со зверями его
враги, или их обитатели его просто раздражали, зверюга начала громить соседние
вольеры. И надо сказать, что небезуспешно, поэтому приматы оказались на свободе, что
могли констатировать прибывшие к шапочному разбору Лина, Тара, Юл и абордажники.
Разъяренный взгляд налитых кровью глаз носорога обратился на людей, и тем ничего не
оставалось, как осуществить «тактическое отступление» - бежать как можно быстрее от
взбесившегося зверя, что устремился в погоню за ними. Спринтерский марафон,
чередующийся с игрой в прятки, продлился довольно долго. Зверь метался по коридорам,
попутно разнося всё, что встречалось ему на пути – технических роботов, панели
управления, двери. Рассеявшиеся по кораблю люди спасали свои жизни, прячась от
обезумевшего животного. Быть протараненным или затоптанным трёхтонным
мастодонтом - малопривлекательное, никак не способствующее здоровью и долголетию
развлечение. В итоге зверь обнаружил Рона Страховски на мостике, занятый делом техник
не обратил на грохот и шум погони ни малейшего внимания. Техник успел заблокировать
мостик, и зверь отчаянно штурмовал прозрачные бронированные перегородки, за
которыми маячил растерянный и напуганный Рон. Минут через десять, когда техник
начал вспоминать всех богов, о которых только слышал и просить их о чуде спасения, на
«приз» прибыла команда зачистки во главе с Харрисом, что не мог позволить подобного
бардака на подчинённом ему судне. Залпом из нескольких парализаторов носорог был
остановлен, а Рон вызволен из осады. Обездвиженного зверя сопроводили к его клетке, по
дороге к которой к группе зачистки присоединились те, кто играл в прятки с разъяренным
зверюгой. Тед обдал их уничижительным саркастичным взглядом, по которому Лина, а в
особенности Юл, поняли, что выволочки от капитана, за произошедший хаос и разгром,
не избежать.
Но стоило только приблизиться к отсеку с животными, как стал ощущаться весь
размах бедствия. Оказавшиеся на свободе приматы вместо того, чтобы забиться в какой-
нибудь уголок и трястись там от страха, с чисто обезьяньей наглостью и
бесцеремонностью открыли большинство клеток и криокамер, благо большого научного
ума для этого не надо, хватит и нажатия всего на одну единственную кнопку на каждом
замке-запоре. Поток сбросивших узы неволи животных устремился на палубы «приза».
Бегущие, прыгающие, ползущие, они двигались по коридорам неудержимым потоком.
38
Отойдя от кратковременного шока при виде этой экспансии, Харрис скомандовал
организованное отступление и вызвал помощь с «Эниды» в достаточно лаконичной
форме: «Всем, кто свободен от вахты, вооружиться парализаторами и личным оружием и
мигом на «приз»». На этот раз отход был именно отступлением, а не бегством. Отряд
Харриса пятился к мостику и переходному межкорабельному шлюзу-переходу, сдерживая
напор взбунтовавшейся фауны выстрелами вспышек парализаторов. Благодаря этому и
прибывшей поддержке, что значительно усилила силы людей в этом противостоянии со
зверьём, Харрису удалось остановить противника на подступах к мостику «приза» и
шлюзу-переходу. После чего его люди перешли в медленное планомерное
контрнаступление, отстреливая животных парализаторами и отгоняя к отсеку их
содержания. Скорость наступления объяснялась тем, что приходилось проверять и
зачищать каждое помещение, животные разбрелись по кораблю. Сутки борьбы и Харрис
добился успеха, большинство зверей оказалось в своих вольерах. Но оставались особо
ретивые и юркие типа приматов, которые перешли к партизанской борьбе, проникнув на
нижние палубы, вентиляционные и технические шахты. В противодействие им, и чтобы
будущая прибыль не шаталась по кораблю, Тед организовал несколько групп охотников
на них.
Инцидент вроде бы был разрешён, как думал Харрис, но не тут-то было, следующий
день стал продолжением дня предыдущего, с его противостоянием людей и животных.
Тед проснулся от женского визга в коридоре. Выскочив из каюты он столкнулся с
бегущей и визжащей «компьютерщицей» Кили. Девчонка с разноцветными волосами
была «в чём мать родила», то есть, абсолютно обнажённая. Увидев Теда, она юркнула за
его спину. «Что за…» - удивлённый капитан не успел договорить свою фразу,
подразумевающую, по-видимому: «что происходит?», он увидел причину забега
голышом. Следом за Кили, в сторону Теда бежала обезьяна, похожая на большого,
покрытого красной шерстью, орангутана. Примат двигался на четырёх конечностях
скачкообразными движениями. Надо было действовать быстро. Зверь не уступал
физической комплекцией Харрису, который был безоружен, но обладал приличного
размера клыками. Тед среагировал почти мгновенно, он заорал на зверя что было сил.
Орангутанг замер в замешательстве. Этого времени Харрису хватило на то, чтобы
запихнуть девушку в свою каюту, схватить универсальный многофункциональный
пистолет, выставить его на парализацию и выстрелить из него в заскочившего в комнату
зверя. Примат упал в дверях, Кили забилась в угол, коридор наполнился людьми, а звери
как-то перебрались с «приза» на «Эниду»…
Атаке стаи мелких обезьянок подвергся камбуз, обед был бесповоротно угроблен.
Какие-то летучие мыши влетели на мостик. Из вентиляции ползли мелкие грызуны и
ящерки, какие-то лягушки оккупировали душевую, люди шарахались в панике. Приматы
пробирались в каюты и устраивали там разгром, хуже всего было то, что эти твари
бросали в людей всё, что попадало им в лапы. Из-за этого несколько человек с
различными травмами попали в лазарет, по заверению доктора Мортштена угрозы для их
жизней не было. Многие члены экипажа попали под обезьяний обстрел, с раздражением и
кровожадностью поглядывали на питомца Эверс, а в глазах кока откровенно читалась
готовка блюда из мартышки.
39
На палубах «Эниды» творился хаос. Это было какое-то нашествие. Уставшие
нервные люди ни на мгновение не расставались с парализаторами. Два дня, как со всех
сторон слышались крики, визги, чертыханья и шипящие звуки выстрелов парализаторов.
Медленно, очень медленно, как казалось Теду, зверей удавалось отлавливать и возвращать
в клетки. И Харрис, и его издёрганная команда были несказанно рады, когда до места
проведения аукциона остался всего один прыжок в гиперпространстве.
Прыжок в подпространственном туннеле, на выходе из которого люди увидели
космическую станцию – конечную точку их перехода. Наверное, они испытывали то же,
что библейский Ной, увидевший зелёную ветвь в клюве птицы, несказанное облегчение от
того, что зверинец вот-вот станет не их проблемой и головной болью…