Правление Петра Великого стало переходным этапом для России практически во всех сферах жизни: постоянно привлекались иностранцы, старое уходило в глубину времён и больше оттуда не возвращалось, старая русская Москва заменилась строгим европейским Петербургом. Так хотелось Петру, и поэтому он так делал.
Искусство не осталось нетронутым. Иконопись должна была уйти на второй план и остаться лишь в религии. Правитель России желал, чтобы его художники умели писать картины максимально реалистично (сам Пётр, если посмотреть на него здраво, был тем ещё реалистом в душе), максимально по-европейски. Для строительства Санкт-Петербурга мастера приглашались из-за границы. Множество портретов Петра того времени также писались иностранцами, что ничуть не удивительно.
Жан-Марк Натье не стал исключением среди художников Европы, удостоенных писать Петра Великого. Очень знаменит именно этот величественный портрет, где художник, превзойдя всех и вся изобразил именно императора Петра, именно такого, который представляется нам, как властелин-реформатор (яркий, воинственный, словно греческий бог, абсолютная противоположность серому изображению Серова).
Не обошлось и без изображений Петра на картинах сугубо исторического и военного характера. Луи Каравак, француз, переехавший в 1717 году в Россию и ставший придворным художником (контракт с ним был заключён на три года, но прожил Каравак в нашей стране до самой смерти), часто изображал и Петра, и его семью. В основном это были портреты, но кисти художника также принадлежит «Пётр Великий в Полтавской битве» 1718 года.
Пётр I на данной картине изображён величественно, ярко, как и на всех картинах иностранцев. Он, словно Солнце, ясно видное на небосклоне, выделяется среди поля сражения, как самый яркий её представитель. Он подобен Иисусу, спасителю, святому среди этого кровопролития и жестокости, подобен он и его дворянство (изображённая в правом нижнем углу картины группа людей, одетая по европейскому стилю, стоящая у Петра за спиной).
Однако у всех этих картин, писанных европейцами, есть полная противоположность, как в изображении, так и в авторстве. Иван Никитин, русский художник времён Петра I, родившийся около 1690-го года, был одним из немногих людей, желавших учиться за границей и ехавших туда именно за этой целью. К концу жизни у Никитина получаются очень реалистичные портреты, в особенности портреты Петра. Иван Никитич изображает царя, а в последствие и императора, очень просто, несмотря на прошедшие годы в Европе. Художник не превозносит его, не делает ярким, а, наоборот, максимально приближенным к народу. Мы знаем, что это было не так, Пётр Великий был далёк от простого народа: при нём люди служат по 25 лет, рубятся бороды, переплавляются церковные колокола, жестоко пресекаются восстания (в Астрахани – 1706 год, на Дону – 1707-1708 гг.).
Но Никитин видит в Петре прежде всего реформатора, который ведёт Россию к будущему, который открывает ворота туда, в Европу, до которой ещё далеко. Необычайная простота, с которой изображён великий император, захватывает, в особенности, в последнем живом изображении Петра Великого, от которого явно веет скорбью художника.
Несомненно, что Пётр Великий – очень противоречивая личность, что видно даже из искусства, в котором он остался навсегда. Для кого-то он был извергом, для кого-то – великим императором, а для кого-то –реформатором, которому не было равных в своё время.