Давно хотела продолжить записи, связанные с впечатлениями о просмотренных спектаклях. Делать это лучше по горячим следам, но у меня так не получается. А собственно, почему по горячим, по горячим только пороть горячку. Мы люди обстоятельные, нам всё обдумать надо, по полочкам разложить... Стоп, кажется, хватит для вводного абзаца, перейдём уже к теме.
Решила всё-таки начать с последнего просмотра, пока мысли и впечатления свежи. А посмотрели мы спектакль «Нижинский. Гениальный идиот» на Симоновской сцене театра имени Евгения Вахтангова, что в Калошином переулке на Арбате. Спектакль неоднозначный. Для меня неоднозначный - стало быть не поддаётся краткому определению нравится/не нравится. Впечатление оставляет двоякое. Название «Гениальный идиот» предполагает раскрытие темы мятущейся души, творческих исканий. Нас должен заинтересовать разум главного героя, его мысли и поступки, выходящие за пределы средней величины.
Чуть отвлечёмся. Я уже натыкалась на выражение гениот (гений идиот), читая однажды об Институте мозга человека имени Н.П. Бехтеревой. Очень была заинтересована. Ни одному нейрофизиологу ещё не удалось отыскать кнопку гениальности. Более того, мозг гения и идиота одинаковы. Изучение мозга великих людей не привело ни к какому результату. Учёный из НИИ объяснил, что живой мозг подчинен центральной нервной системе, которая по-разному реагирует на окружающий мир и потому по-разному дирижирует различными участками мозга. И в итоге один сочиняет «Реквием», а второй придумывает новый способ прополки грядок. Поэтому, чтобы понять, как работает мозг, надо изучать его при жизни. В мире сегодня многие институты исследуют эту интереснейшую проблему. Но к однозначному выводу - чем отличаются мозги «великих» - не пришли.
Недавно удалось обнаружить в мозгу человека «блок гениальности» - особую зону. Существование зоны подавления гениальности, которая носит название «детектор ошибок», - это научный факт. Он представляет собой внутренний «предохранитель», препятствующий нашему поведению отклоняться от нормы. Когда мы начинаем придумывать что-то очень новое - включается режим ограничения - «этого не может быть!». Нам кажется, что идея пустая и заниматься ею пропадает всякое желание. Но если этот механизм начинает барахлить или вообще ломается, то гениальные мысли и теории льются как из рога изобилия. Сама же природа очень скупо распределяет способности между людьми и отмеряет их. Одно компенсируется другим. К примеру, ауты - умственно отсталые люди - обладают исключительными способностями к творчеству. Они показывают низкие результаты в тестах на интеллект, почти неспособны общаться. Но в то же время талантливы в математике, музыке, изобразительном искусстве. Скорее получается, мозг гения - повреждённый мозг.
Возвращаясь к спектаклю, приходится сказать, что глубоко копать, и отыскивать тайны, заключённые в человеческом мозге, никто не собирался, вопреки заявленной теме. На деле, зритель просто наблюдает за цепочкой событий, различными моментами жизни танцора. По спектаклю трудно понять, в чём заключалось несоответствие нормам человеческого поведения у Нижинского. Ранимая творческая натура - это да, отсутствие практичности в жизни - тоже согласна. Но почему гениальный идиот, почему не просто гений? Да, он закончил жизнь в клинике для душевно больных, но авторы не дали своих ответов, почему так случилось. Есть отличная статья о том, что с точки зрения психоанализа, «с ума не сходят»: психотическая структура может по-разному (в разное время, в разных обстоятельствах и разными способами) себя манифестировать, но она всегда «здесь», с самого начала, когда по каким-либо причинам оказывается невозможным складывание «обычной» невротической структуры. Вопрос не в том, отчего сошел с ума Нижинский – было ли это перенапряжением сил, роковым стечением обстоятельств и так далее – а скорее в том, как ему удавалось «не сходить с ума» до окончательного срыва в 1919 году. Что позволяло ему сохранять относительную стабильность, хрупкое равновесие?
Спектакль скорее показывает, что вся жизнь Нижинского была подчинена творческому поиску, жизни на сцене. Вполне нормальное состояние для творческого человека. Нижинский искал в танце простое. Вопреки бытовавшему мнению об эстетике изощренности, танцор стремился к противоположному. Однажды залюбовавшись фигурами на древнегреческих вазах, он положил вазопись в основу нового танца. В «Послеполуденном отдыхе фавна» Нижинский «показал странное и удивительное сплетение звериного начала с человеческим, неживой и живой природы, древности и современности». Отрицать вызывающий эротизм Нижинского невозможно. С его откровенными па был связан не один скандал. Но всё это относится к новизне и творческому поиску.
Если уж речь зашла о творческом поиске, то в спектакле показать это в танце не удалось. Об успехах и провалах Нижинского зрители узнавали в основном на словах, когда читались телеграммы и отзывы от многочисленных поклонников. Сценическая жизнь Нижинского проходила за кулисами, а зритель на сцене наблюдал как раз закулисье актёра.
Милое эфемерное существо, лёгкое и прыгучее, но не имеющее отношения к балету.
И если обратить внимание на строение тела и мышц, фотографии современной актрисы и самого Нижинского не случайно поставлены рядом, то один явно является антиподом другого.
Но отбросим мысль увидеть спектакль и балет в одном флаконе. Игра актрисы мне понравилась. Не было отторжения, что мужчину играет женщина, мне об этом как-то не думалось во время спектакля. Были моменты, которые я для себя особенно отметила. Сравните две фотографии. Изучение документальных снимков современными постановщиками налицо.
Репетиция балетного спектакля в «Гениальном идиоте». (фотография со спектакля Владимир Голиков)
Знаменитое новаторство Нижинского «с пятки на носок» вопреки академическому балетному па и та самая «вазопись».
В спектакле, через репетиции хорошо прослеживались отношения Нижинского с другими членами труппы, раскрывались характеры. Восторженный пыл Нижинского в момент новых придумок, не разделяемый Дягилевым из-за затягивания репетиций по времени. Репетиции с актёрами и репетиции со Стравинским. Подсчёт такта, каждый такт подчинён движению, доведение движений под музыку до математической точности. В ходе репетиции спонтанная придумка новых поз, телодвижений, даже мимики.
Динамичный репетиционный момент. (фотография со спектакля Владимир Голиков)
Очень понравилась образная символика. Чтобы показать дождь, были разложены зеркала, тут же из чайника налита на их поверхность вода - вот и лужи, через которые приходится перепрыгивать. Красочные костюмы Нижинского то и дело вывозились на передний план, и удалялись вглубь сцены. Ещё одна символика - игра с апельсинами. Это был любимый фрукт Нижинского. В спектакле Дягилев дарил их танцору корзинами. А вот то, как принимал их Нижинский, как держал, как раскидывал, нюхал аромат фрукта во время той или иной сцены - можно было понять настроение танцора, его отношение, меняющееся к импресарио.
Были в спектакле стихи, скорее даже рифмовка, которая тоже оставляет сильное впечатление. Короткие строчки будто хлещут по щекам. Документально известно, что Нижинский обладал косноязычием, ему трудно было объясняться с актёрами на репетициях. А во время начинающейся болезни в сохранившихся дневниковых записях его речь превратилась в постоянное говорение, похожее на гуление младенца. Из статьи о его болезни «...особенность текста Нижинского – язык, изобилующий неологизмами на грани глоссолалии. Это язык нерасчлененный, затопляющий, насыщенный странными образами, которые только на первый взгляд можно принять за метафоры, за осмысленные единства. Но на самом деле это не свободные ассоциации, а нанизывание слов по принципу метонимии, смежности звучания». Пример. «Я булюкаю, как индюк… Я буль-буль дог… Я буль-буль, потому что люблю англичан. Англичане не есть Джон Буль»; «бык бычит [бык+мычит=бычит – А.А.]… Я Бог и я Бык». Буква, звук материальны. Слово становится вещью. Такая цепочка нанизываний может бежать и ветвиться безостановочно – это непрерывное говорение, буйство избыточных смыслов, лишенных иерархии. Такты, рифмовки к концу спектакля учащались.
Личная жизнь многих творческих людей - не простая жизнь. Спасибо большое режиссёру-постановщику Лейле Абу-Аль-Кишек и автору текста Нике Симоновой за деликатность. Видеть тонкую грань допустимого постановщику помогает только высокий вкус и чувство такта - на сегодняшний день вещи, пылящиеся на полках антикварных лавок. В этом спектакле не было пошлости, выпячивания сцен, связанных с личными отношениями импресарио и танцора. Обо всём можно было только отдалённо догадаться по каким-то поступкам. За это спасибо.
Я лично на спектакль шла не подготовленная. Дягилев - имя связанное с «Русскими сезонами», Нижинский - танцор балета. Это были все мои познания. Уверена, что мои читатели, бОльшие интеллектуалы, чем я, но дальнейшая заметка о Нижинском поможет мне вспомнить ещё некоторые нюансы, связанные со спектаклем.
______________________________
Итак, что остаётся после гениев, когда они отправляются в мир иной: после композиторов - музыка, после писателей -книги, художники оставляют свои полотна, учёные - открытия. А вот после Вацлава Нижинского осталось две, три дюжины фотографий, эскизы костюмов, и гора восторженных рецензий. Странная судьба этого человека до сих пор окутана тайной, легендами, сплетнями - и всё это притягивает, как магнит. Драматурги, режиссёры до сих пор не оставляют надежду разгадать эту тайну. Пытаются, по крупицам собрав новые сведенья, новые данные, выстроить новую мозаику жизни этого удивительного, великого танцовщика.
Вацлав Нижинский
Императорское балетное училище, куда отвела его мать, когда Вацлаву исполнилось 9 лет, стало его домом на долгие 10 лет. Талантливому ученику завидовали, и однажды сыграли с Нижинским злую шутку, после которой он пять дней пролежал в больнице без сознания. Он выжил и понял, что зависть, интриги и одиночество будут его неизменными спутниками на всю жизнь.
Вацлав Нижинский поражал всех невероятными прыжками. Это были не просто прыжки, а прыжки - полёты. Перелетая через полсцены, он словно парил, зависая в воздухе. Ничего загадочного, говорил Вацлав: "Надо только взлететь, замереть, а потом уже опуститься".
Когда танцор вывихнул ногу, и американский врач сделал рентгеновский снимок, то был потрясён. Строение стопы уникальное, нечто среднее между стопой человека и птицы.
В спектакле о Нижинском действие начинается с того отрезка времени, когда с танцором в его родном театре произошёл неприятный случай. Случай этот не описывается, только упоминается вскользь. На деле же, Нижинский танцевал «Жизель», и спектакль этот принёс ему успех, но, к сожалению, не только успех, но и первые интриги. Он вышел на сцену в костюме, созданном по эскизу Бенуа, в трико без традиционных коротких штанишек. Невероятная дерзость по тому времени. Танцору было передано, что он уволен за неприличный костюм.
Тут его и столкнула судьба с Сергеем Дягилевым.
Импозантный, барственный Дягилев обладал магнетическим влиянием на людей. Человек с бульдожьей хваткой, бешеным тщеславием, гениальным пониманием театра и зрительской конъюнктуры, он нужен был Нижинскому. И Вацлав переходит в его труппу.
Мощный, не терпящий возражений дягилевский тон; а также обладание лисьим чутьём и вёртким характером в исполнении Сергея Батаева так поразили меня, что после спектакля я была прям озадачена вопросом, действительно ли Дягилев был такой ДЕЛЯГилев.
Сергей Батаев (на фото справа) в роли Сергея Дягилева.
Ищем ответы в документальных подтверждениях. «Я ненавидел Дягилева с первых дней с ним знакомства, ибо знал силу Дягилева. Я ненавидел за голос слишком уверенный, но пошёл искать счастья. Я ненавидел, но притворялся, ибо знал, что моя мать и я умрём с голода». (из дневника Вацлава Нижинского). Есть и другие строки. «Я любил его искренне. И, когда он говорил, что любовь к женщине - вещь ужасная, я ему верил». Но дав Нижинскому всё: лучшие гостиницы, сапфиры от Картье, знакомство с мировыми шедеврами живописи, общение с элитой общества - Дягилев лишил его главного - свободы. Опять из дневника Нижинского: «Петрушка - это я. Я ценю шутки, так как я Божий клоун». И Вацлав стал ощущать себя куклой с человеческим сердцем, марионеткой в руках могущественного фокусника.
Сцена из спектакля «Гениальный идиот».
Обратите внимание на работу Аделины Гизатуллиной над образом Нижинского.
Специально ставлю верхнюю фотографию рядом с фотографией Нижинского в роли «Петрушки».
В конце спектакля есть и сцена с колпаком Петрушки.
- Танцуй.
Нижинский устало стягивает колпак:
- Я больше не танцую. Я сумасшедший.
Это почти историческая сцена, интерпретированная, получившая образность. Но об этом позже.
Нижинский занимался танцами и сочинял балет один. Дягилев не хотел, чтобы Вацлав делал один вещи, которые ему не по нраву. Потом в преддверие болезни Нижинский будет бесконечно рисовать пугающие раскрытые глаза своего Бога, сотворившего его; или дьявола, обещавшего мировую славу, взамен души. В спектакле это видоизменилось в сцену с чёрными крестами. Он рисовал их всюду, пугая ими себя и жену, и в то же время вопрошая к ним.
Рисунки Нижинского к балетам, среди них знаменитые глаза.
После женитьбы Нижинского и без того напряжённые отношения с Дягилевым переросли в открытую войну. Узнав о случившемся, Дягилев отослал Вацлаву телеграмму, в которой предуведомлял, что русский балет больше не нуждается в услугах Вацлава Нижинского.
А война, потрясшая Мир, ещё больше усугубила положение Нижинского. Он оказался военнопленным в Венгрии. А на родине вышла статья под заголовком «Нижинский дезертир»... Лишь спустя несколько лет, благодаря стараниям друзей, Вацлава удалось вытащить из плена. Тут он неожиданно получил предложение выступать в Америке, в труппе Дягилева. Неожиданностью эта было только для Нижинского, у Дягилева - ход расчётливого человека.
За напряжённой работой и внешним спокойствием Нижинского трудно было увидеть, что жизнь танцовщика превратилась в сущий ад. Он словно шёл по краю пропасти, и каждое событие буквально подталкивало его к бездне. Между Ромолой (женой Нижинского) и Дягилевым началась борьба за Нижинского. Положение усугубила судебная тяжба, которую затеяла Ромола, требуя выплатить Нижинскому положенные ему же деньги. Эгоизм окружающих Нижинского людей растаскивал одинокую душу танцора на части. Вацлаву Нижинскому было всего 27 лет, когда состоялось его последнее публичное выступление.
По возвращении в Европу Нижинский занялся изучением партитуры и записывал проекты своих будущих балетов. Он буквально каждое движение просчитывал математически и создавал геометрический рисунок танца, придумывал декорации. В это время он много рисовал. В его странных рисунках, состоящих сплошь из кругов разной величины, возможно, зашифрован таинственный код неисполненных им танцев.
В это же время в его поведении всё больше стали проявляться странности. Его захватила толстовщина. Нижинский, которого жена описывает в своих воспоминаниях как человека жизнерадостного, меняется на глазах. Он стал скрытным. Ведет тайный дневник. Подвержен агрессии и часто отправляется на прогулки в одиночестве. Однажды она узнает, что ее муж бродит по деревням с огромным крестом на груди и проповедует поиски истины.
Тем временем в своем тайном дневнике Вацлав описывает мысли, галлюцинации, страхи. Сколько душ сгубила эта проклятая любовь ко всему сущему! Любовь, которой не может быть. Любовь лживая, выдуманная, искусственная. Но Нижинский не был бы Нижинским, если бы не стремился к такой любви. «Я хочу произвести впечатление живое, поэтому пишу мою жизнь в жизни. Это будет мой дневник, мои мысли. Я пережил много, а поэтому хочу записывать. Всё, что я пережил, были одни ужасы. Я боюсь людей, ибо они меня не чувствуют, боюсь людей, ибо они хотят, чтобы я жил той же жизнью, которую ведут они...»
Вскоре Нижинскому был поставлен диагноз - шизофрения. Жене танцора посоветовали развестись с Вацлавом, но она до конца дней осталась рядом с безнадёжно больным мужем.
Дягилев пытался с помощью танца оживить рассудок Нижинского. В -39 году Серж Лифарь, сменивший Нижинского на балетном Олимпе и в жизни Дягилева, танцевал перед Нижинским до изнеможения. И вдруг таинственная сила подняла его, и он взлетел в прыжке, а потом опять впал в беспамятство.
Фотограф Жан Манзон успел запечатлеть этот последний прыжок.
Вот она, эта уникальная серия снимков.
Помните интерпретацию этой сцены в спектакле. Побег марионетки в колпаке Петрушки от своего повелителя. «Я больше не танцую. Я сумасшедший».
Вот и всё. Десять лет детства, десять лет учёбы и десять лет сцены и славы. А потом провал. 30 лет жизни в темноте, в безумии. Божий клоун стал божьим человеком.
А это моё осмысление спектакля на другой день после просмотра.
Выставляю свой скромный натюрморт - как бы послевкусие после спектакля .
