Говорят, что город наш стоит на самом краю света, а дальше — только море, и всё. А я вот думаю: как же море через край света не переливается? Особенно, когда дождь и воды становится ещё больше? Не знаешь? Вот и я не знаю.
— Какого цвета море сегодня? — спросила дочка смотрителя маяка, рассеянно вертя в руках ракушку. Казалось, она вовсе и не слушала своего собеседника.
Собеседник, щуплый кудрявый мальчик, посмотрел в окно на серые, как мокрая вата, облака, хмуро нависшие над серыми волнами, похожими на спину неприветливого серого кота, и уверенно сказал:
— Голубое-голубое. Небо сегодня очень чистое. Вечером точно будет видно звёзды, и я расскажу тебе про каждую из них.
Уши его моментально покраснели, как яблоки в соседском саду — когда обманываешь, почему-то всегда так. Хорошо, что по голосу это незаметно.
— Ты уже тысячу раз рассказывал, — вздохнула девочка. — А мне бы хоть одну руками потрогать. А то, может быть, ты всё про них врёшь.
— Да они же все на небе!
— А помнишь, мы смотрели на звездопад, когда были маленькими? Ты тогда ещё говорил, что они исполняют желания. — Дочка смотрителя маяка подняла голову и умоляюще попросила. — Достань мне одну, пожалуйста. Как ты думаешь, они глубоко там, на дне, лежат?
Кудрявый мальчик думал только секунду. Даже, может быть, меньше.
— Я думаю, нет, не глубоко. Если нырнуть, можно достать. Я пойду, пожалуй, наловлю!
Он очень решительно спрыгнул с подоконника, очень решительно побежал к двери и столь же решительно растянулся на каменном полу, запнувшись о старого одноглазого кота Пирата. Кот привычно зашипел и, преисполненный глубокого презрения, удалился под шкаф.
— Ну, ты и растяпа! — дочка смотрителя маяка возвела глаза к потолку. — Это и слепому понятно.
Мальчик не стал спорить, героические поступки ему, и правда, никогда не удавались. Как и многие другие, впрочем.
***
Дочка смотрителя маяка потеряла зрение несколько лет назад. Тогда в городе только и разговоров было, что об этом. Врач же развёл руками и сказал, что помочь тут может лишь чудо.
— Это от того, что она слишком много читала книжек под одеялом в темноте, — назидательно говорили матери, гася свет перед сном; и длинные тени от предметов переставали шмыгать по стенам и прятались в укромные уголки детских комнат.
— Это от того, что она слишком много плакала, — поучительно заявляли отцы, и у некстати разревевшихся малышей слёзы от страха высыхали сами собой.
— Это от того, что она уроки не делала, — грозили пальцем бабушки, и дети в испуге утыкались носом в книжки, периодически прикрывая один глаз ладонью, проверяя, не расплываются ли задачки перед носом. Задачки, конечно, расплывались, потому что были скучными, а от уравнений так и вовсе хотелось спать.
— Это от того, что она слишком долго смотрела на край света, — задёргивая полосатые шторы, говорила сварливо старая соседка, присматривающая за мальчиком.
— А что там за ним, за краем света? — спрашивал он, высовываясь из-под одеяла, где, конечно же, читал книжку и даже рыдал над ней, когда никто не видел.
— Вот решишь все задачи, станешь моряком, как твои родители, тогда и узнаешь, — отвечала соседка. — Опять ведь ничего не решил!
— Решил, — отвечал мальчик и быстро нырял под одеяло, чтобы не видно было ушей — красных, как герань на соседкином окне. И красных от слёз глаз. Надо же было такому случиться, что у капитанского сына оказалась морская болезнь.
Да и когда же решать задачки, если всегда находился миллион более важных дел: шуршать листьями на каменных мостовых и собирать каштаны осенью; строить снежные замки или читать книги про морские приключения в городской библиотеке, пока за окном идёт снег; строить из ореховых скорлупок кораблики и пускать их по ручьям весной; собирать ракушки и делать из
них бусы для дочки смотрителя маяка летом…
Когда она только заболела и перестала ходить в школу, от желающих поддержать не было отбоя — но время шло, по оконным стёклам поползли длинные капли дождя, за ними — морозные узоры, а она всё не появлялась в классе, и постепенно о ней забыли. Только щуплый кудрявый мальчик продолжал ходить каждый день через весь город к старинному каменному маяку, о холодное подножье которого день и ночь разбивались волны, приходившие с самого края света. Не было дня, чтобы мальчишка не поскользнулся или не порвал штаны, зацепившись за калитку — поэтому все его штаны были в разноцветных заплатках, а соседка его иначе как растяпой и недотёпой не называла.
Растяпа приносил дочке смотрителя маяка все сокровища, какие только находил в городе: коричневый, гладкий и почемуто всегда тёплый плод каштана; обточенный морем круглый камешек; книгу сказок из городской библиотеки; счастливый трамвайный билет, который можно съесть и загадать желание.
Сегодня, впрочем, задание у него было гораздо сложнее — достать из моря звезду. Удача и здесь отказывалась улыбаться мальчику. Волны налетали на камни, разлетаясь на сотни брызг, и берег в белой пене напоминал сугробы. Мальчик всего-то раз нырнул и сразу разбил обе коленки. Опытным путём он установил, что, во-первых, в белой пене ничего не видно, а во-вторых, волны слишком быстро выбрасывают на острые камни, чтобы успеть нашарить на дне звезду. Эх. Но что-то же должно быть об этом в умных книжках…
Обычно в умных книжках у героев и пиратов, помимо храбрости и великой цели, был корабль. Но у кого же его попросить? Оставляя за собой мокрые следы и слегка (но очень героически!) прихрамывая, неудачливый ныряльщик побрёл к городу. Наверняка среди его жителей есть тайные пираты, у которых пришвартована где-нибудь в тайной гавани чёртова дюжина кораблей. Так обычно и бывает, он читал.
— Скажите, господин пекарь, а у вас случайно нет корабля?
— Кто это там пришёл? А, это ты! Держись-ка подальше от витрины, а то опять разобьётся, как в прошлый раз. Так чего тебе, растяпа, надо? Карамель, говоришь?
— Нет, господин пекарь! Я пришёл узнать: может быть, вы пират?
— А-а-а, мармелад! Мармелада сколько угодно. Но только если у тебя опять денег нет…
Мальчик вздохнул. Что поделать, старый пекарь глуховат. Но когда он вот так прищурится да ещё заломит на бок свой колпак, то выглядит точь-в-точь, как заправский пират. Поэтому попробовать ещё раз стоило.
— Мне не нужен мармелад, господин пекарь! — старательно прокричал мальчик. — Мне нужен корабль, чтобы достать из моря звезду для дочки смотрителя маяка. А я подумал, что вы, может быть, пират.
Стекла витрин зазвенели, задрожали, и подмастерье в кладовке успел ехидно ухмыльнуться, но, к счастью для всех, в этот раз ничего не разбилось. Пекарь, было, нахмурился, но вдруг лицо его просияло, даже губы задрожали.
— Звезду из моря? — переспросил он изменившимся голосом. — Это ты по адресу. Мой корабль сейчас на рейде, тысяча чертей, но какая-никакая звезда у меня завалялась. — Он нагнулся под прилавок, извлёк оттуда звёздочку бадьяна и взвесил на ладони. — Эту мы с ребятами выловили у берегов Вест-Индии, и тогда она светилась так ярко, что мы поднимали её на мачту, чтобы осветить дорогу в тумане. Да, вот времена-то были, тысяча чертей! Так что передай дочке смотрителя маяка, что это очень приличная звезда. Тридцатилетней выдержки!
Счастливый мальчик улыбался до ушей, бережно держа в ладонях сладко пахнущую звёздочку.
— Вот недотёпа! — подумал подмастерье пекаря, выглядывая из кладовки. — Обдурил его хозяин сказками, а он и рад.
— А хорошие были времена, чёрт побери! Есть, что вспомнить… — пробурчал пекарь, поправляя колпак, и побрёл в кладовку, постукивая об пол деревянной ногой.
***
Единственный в городе трамвай, румяный, красный, как яблоки в карамели, отдыхал на кольце в городском саду. Усталая вагоновожатая сидела на ступеньках и ела бутерброд. Хорошо всё-таки: дождь прекратился, дети в школе, горожане на работе, наконец-то можно и отдохнуть немного.
— Госпожа вагоновожатая, а вы умеете водить корабль?
И откуда только взялся этот мальчишка? Она его прекрасно помнила: вечно вертится вокруг кондуктора и выпрашивает счастливые билеты. Сами ему они почему-то никогда не попадаются — бывают же на свете такие неудачники! Что же ему на этот раз надо?
— И куда тебе корабль в такую погоду? — ухмыльнулась вагоновожатая. — Ты ж от берега не отплывёшь! Видал волны?
— Мне очень надо! — Мальчик смотрел на неё умоляюще. — Я должен достать звезду, которая упала в море. Это для дочки смотрителя маяка. Она тогда сможет загадать желание. Мы пробовали с трамвайными билетами, но у нас ничего не вышло.
— Понятно, — кивнула вагоновожатая и почему-то отвернулась. — Корабля у меня нет, но… — Она засунула руку в карман фартука и достала оттуда блестящую шестерёнку. — Вот, держи. На таких, как эта, и строится вся небесная механика. Да-да, а ты что думал? Передай дочке смотрителя маяка, да смотри не потеряй!
Хмурилось небо, падали разноцветные листья с деревьев. Мальчик уже давно убежал, а вагоновожатая всё смотрела ему вслед и думала, что в следующий раз специально отложит счастливый билет для этого кудрявого: вдруг да сработает?
***
Домой он добрался только под вечер. Зато с полной сумкой звёзд. Он обошёл за день почти весь город — корабля, к сожалению, ни у кого не нашлось, но и без того вышло неплохо. Соседка выслушала его с неизменно суровым лицом.
— Понятно, — сказала она. — Растяпа! Штаны порвал, уроки не сделал, да ещё и всех приличных людей в городе достал.
— Так я же звезду искал, — виновато развёл руками мальчик.
— А мог бы не бегать, а сперва у умных людей спросить, — ответила соседка и сняла с шеи цепочку. — То есть у меня. Вот, отдай дочке смотрителя маяка.
На цепочке висела звёздочка.
— А она у вас откуда? — спросил мальчик, доставая из кармана карандаш (он уже начал путаться во всех звёздах, ведь каждую сопровождала какая-нибудь история).
— От мамы.
— А у мамы как оказалась?
— От её мамы.
— А у неё откуда?
— С неба упала, конечно, — проворчала соседка. — Откуда ещё звёзды берутся, по-твоему?
Мальчик хотел спросить, не пошутила ли она, но что-то ему подсказывало, что так делать не стоит. К тому же в дверь громко постучали. На пороге встал запыхавшийся подмастерье пекаря
с окаменевшей морской звездой в руках. Самой настоящей!
— Вот! — сказал он. — Тысячу лет назад нашёл. Ты не думай, она не использованная: я не знал, что они желания исполняют! Так что забирай. Только не сломай по дороге, а то я тебя знаю. Ты же этот, как его…
— Растяпа, — подсказала соседка; она стояла за спиной у мальчика и улыбалась, а это было дело поистине невиданное; по крайней мере, оба мальчика никогда такого не видели. Можно сказать, настоящее чудо.
Дочка смотрителя маяка сидела на подоконнике и смотрела на небо. Небо с каждой минутой становилось светлее. Не само по себе, конечно — сначала на крышу городской ратуши вылез пекарь и повесил на небо яркую звезду. На крыше школы показалась вагоновожатая, за ней — учительница, музыкант, доктор, ученик пекаря, библиотекарь. Все жители города аккуратно прилаживали на небо звёзды, каждый — свою. И только кудрявый мальчуган, стоя на соседкиной стремянке, никак не мог решить, за какой же из лучей ему повесить ту, что у него. Впрочем, как бы он ни вешал, всё равно получалось криво.
«Вот растяпа, — подумала дочка смотрителя маяка, улыбаясь. — А ведь это самая красивая звезда из всех, что я видела в своей жизни. Пусть и во сне, но всё же».
Сияли над городом звёзды. Море шумело, переливаясь за край света и превращаясь по пути в дождь. А дождь убаюкивающе стучал по крыше старого маяка.
Аудиоверсия сказки Нины Семушиной.
Иллюстрации: Илья Есаулов и Елизавета Краснова.
Текст читает: Роман Кулешов.
Трек доступен в формате МР3.
Также текст можно прочитать на стр. 382-389 сборника "Заповедник Сказок-2018".
Сообщество "Заповедник Сказок" – творчество нескучных.
Если вам понравилось творчество, то, как говорится, подписывайтесь на канал, ставьте лайки и делитесь с друзьями. :)
Ваше внимание очень важно для меня. Если есть вопросы, пожелания, советы - добро пожаловать в комментарии, ни один из них не останется не замеченным.
До новых встреч с Фонотекой Заповедника Сказок!
Также обратите внимание на то, чем горжусь:
Аудиосказка "Мороженое"
Аудиосказка "Объект "БАБАЯГА" или Укрощение строптивых"
Сказка "Доисторическое интервью"