Часть II. (Первая часть находится здесь )
22 августа русские войска начали выступление в поход на Нарву. В Твери получили известие: Карл скоро будет в Ливонии с 18 тысячами войска, высадятся в Пернау. Петр и верит и не верит: « И о том я многократно думал, истина ль или подлог? И буде истина, то конечно, датский осилен». Но о прибытии Карла слухов больше не было, говорили другое: «Нарва плохо укреплена и войска в ней мало».
23 сентября Петр стал под Нарвою и немедленно занялся приготовлением к осаде вместе с саксонским инженером Галлартом, которого прислал король Август.
Всего русского войска под Нарвой было около 35 тысяч, большей частью новобранцев, изнуренных тяжелым походом, под командованием иноземных генералов, не пользовавшихся доверием.
Только 20 октября открыли огонь по городу. Но скоро перестали — за недостатком пороха. Часть пушек оказались негодными. По разбитым осенним дорогам не могли довести ни боеприпасов, ни продовольствия.
В это время Карл XII, с небольшим войском, решительно вступил на берег Ливонии у Пернау. Петр предложил иноземцу генералу де Круи принять командование над русским войском, тот долго отказывался, но принял предложение. 17 ноября боярин Шереметев отступил к Нарве от Везенберга, где наблюдал за неприятелем. Он принес весть о приближении Карла. Петр в тот же вечер покинул лагерь у Нарвы — чтобы «не стеснять» главнокомандующего — де Круи.
Это дало повод обвинять Петра в трусости. Галларт так описал эти события: «Царь, узнав о приближении Карла XII , передал все управление войском де Круи, с инструкцией, наскоро написанной, без числа, без печати, совершенно нелепою, а сам удалился в сильном расстройстве».
Скорее всего, разговоры о трусости и малодушии Петра под Нарвой инициированы позже его врагами. Петр оставил армию под руководством опытного генерала де Круи, который имел отличные рекомендации, а сам срочно отправился в Новгород «для того, чтобы идущие на подмогу полки побудить к скорейшему приходу под Нарву, а особливо, чтобы иметь свидание с королем польским». В военном искусстве Петр считал себя новичком и оставляя войско в опытных руках мастера военного дела, не счел нужным оставаться и вмешиваться в его распоряжения.
Карл преследовал Шереметева и утром 19 ноября, в суровую вьюгу, 8-ми тысячная бригада шведов разгромила русскую армию под Нарвой. Ход сражения очень поучителен. Натиск и стремительность победили робость и неумение.
Между тем победа Карла была не полной и определенной — преображенский и семеновский полки, а также отряд генерала Вейде стояли насмерть и отчаянно отбивались от шведов до самого вечера. Но это были лишь острова среди всеобщего бегства.
Конница Шереметева, ударов которой в тыл очень боялся Карл, побежала вплавь через Нарву — утонула тысяча всадников. Русские начали бить иностранных офицеров, раздались крики: «Немцы изменили!». Де Круи вместе с другими иностранцами сдался шведам.
На следующий день русские генералы Долгорукий Я.Ф., Головин, Бутурлин И.И.,согласились отступить отдавши артиллерию. 21-го ноября Карл с торжеством вступил в Нарву.
Итоги поражения под Нарвой — сохранилось 23 тысячи войска. Вся артиллерия и восемьдесят офицеров ( начальных людей), в том числе девять генералов, были потеряны. Европа восхищалась восемнадцатилетним победителем. В честь Карла выбивались медали: На одной он изображен с надписью " истина превосходит вероятие (superant superata fidem) ", на другой Карл повергает своих врагов: " Наконец правое дело торжествует! " .
Юноша, почти мальчик, прославившийся в один день. Поверил в свою непобедимость и непогрешимость: «Русскую каналью мы могли бы не шпагой, а плетью из всего света - не то что из собственной земли выгнать!».
Шведские министры (Пипер, Вреде, Веллинг, Штенбок) советовали заключить мир с Августом и окончательно разгромить деморализованных русских. Но Карл с презрением относился к побежденным: «Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, как другие, а бегут». К тому же - холодная и бедная страна не обещала богатой добычи.
Карл оставил в Ливонии небольшой корпус генерала Шлиппенбаха. А сам, с главными силами, двинулся на польского короля Августа.
На этом можно было бы и закончить рассказ о печальных для России событиях ноября 1700 года. Но, как это не парадоксально, последующий ход Истории показал, что величие Петра началось и проявилось именно в этих событиях.
После тяжкого поражения Петр развил «изумительную» деятельность. Он не унывал от неудач - «по стойкости ли духа, или по слабости чувства ответственности», но не останавливался ни перед чем. Не щадил ни кого и ни чего, жертв не жалел. Кипели работы по укреплению Новгорода, Пскова, Печерского монастыря. «И горе тем, кто в это время не хотел работать или думал. Как поживиться от общего дела».
Петр велел: «со всего государства, с знатных городов от церквей и монастырей, собрать часть колоколов на пушки и мортиры». Меньше чем за год было изготовлено более 300 орудий. Россия не собиралась сдаваться на милость победителя , она извлекла уроки из поражения и готовилась к новым, но уже победоносным сражениям.
Пройдут годы, будут блестящие победы — Лесная, Полтава, Гангут. Но побежденные шведы только 1721 году подпишут Ништадтский мир, закрепивший за Россией выход на Балтийское побережье. В 1724 году на праздновании годовщины Ништадтского мира прославленный император Петр так вспомнит о Нарве 1700 года: «Все то дело яко младенческое играние было, а искусство ниже вида. И ныне, как о том подумаю, за милость Божию почитаю, ибо, когда сие несчастие получили, тогда неволя леность отогнала и к трудолюбию и к искусству день и ночь принудила».
Первая часть находится здесь.