Это было началом конца, растянувшегося на месяц упорного сопротивления издыхающей в развалинах Сталинграда 6-й армии. 8 января 1943 года в 15.00 представитель Ставки ВГК генерал-полковник Воронов и командующий Донским фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский предъявили командованию 6-й армии ультиматум с требованием о капитуляции. Немцы гибли в бессмысленных контратаках, предпринимаемых ими зачастую лишь ради того, чтобы отбить у наших солдат продовольствие, по ошибке сброшенное самолётами люфтваффе на советские позиции. Они же умирали бесславно в подвалах разрушенных домов Сталинграда, замерзая в объятиях русского мороза, поедаемые полчищами вшей и гния заживо от ран.
С нашей стороны ультиматум о капитуляции являлся единственной надеждой ещё живых немцев выйти из ада, ими же и сотворённого летом 1942 года, когда эти сегодняшние выжившие подошли к Сталинграду, гогоча и распевая свои песенки под палящим солнцем в большой излучине Дона.
Большую роль в предъявлении ультиматума играла забота о сохранении тысяч жизней советских бойцов, продолжавших гибнуть - не так массово, как до ноября-декабря 1942 года, но всё же – гибнуть!
Потери убитыми и ранеными только лишь в частях 64А, о которой и пойдёт речь далее, составили с 10 по 24 января 1943 года 2061 человек убитыми и 4850 человек ранеными. Стоит отметить, что количество убитых и раненых в сутки с каждым последующим днём уменьшалось в разы и в десятки раз – немцы к концу января всё-таки предпочитали сдаваться в плен, а не драться до последнего патрона в отсутствие боеприпасов, продовольствия и без всякой надежды вырваться из котла. Да и тактика ведения боя малыми штурмовыми группами способствовала уменьшению потерь среди личного состава советских войск.
«Котлов» в Сталинграде к концу месяца образовалось два: после начала 10 января уничтожения отказавшегося капитулировать врага войска 65А, 62А и 21А разорвали кольцо окружения на две части – северную часть 6-й армии сжимали в своих смертельных объятиях 65А, 62А, 24А и 66А, южную добивали войска 21А, 57А, 64А и той же 62А. Трём последним армиям не в диковинку было отбивать у врага те улицы и площади, овраги, рощи и отдельные объекты, на картах значившихся как «кусты», «будка разъезда №», «сар.» (сарай) – всё то, что они летом-осенью 1942 года оставляли, обливаясь кровью, под непрерывными бомбёжками, без продовольствия, воды, порой – с одним патроном в трёхлинейке.
Один пример, всего лишь один, но очень характерный для июльско-августовских дней 1942 года: прибывшее во второй половине июля 1942 года под Сталинград в количестве 2435 курсантов и командиров Грозненское ВПУ в начале августа, после очередного выхода из окружения насчитывало в своём составе 111 человек!
Принятие немцами капитуляции преследовало, в том числе, и сохранение жизней бойцов и командиров, прошедших все «прелести» Сталинградского ада!
Как ни тяжелы были будни Сталинградской битвы, но русский солдат даже в той обстановке отличался не только своей живучестью и волей к победе, но и не терял чувства юмора. Чем же ещё можно объяснить то, что описывается в боевых сводках, развед. донесениях и приказах по 64А в конце января – именно в те два дня, когда был пленён облепленный вшами генерал-фельдмаршал Паулюс. Тот самый Паулюс, который составлял в числе прочих пресловутый «план Барбаросса», а затем в качестве командующего 6-й армией пришёл под Сталинград.
Итак, смотрим, что зафиксировано в журнале боевых действий 64А:
«28.01.43г. Соединения 64А вели упорные уличные бои на улице Краснознаменская, успеха в продвижении не имели и к исходу дня оставались на северо-восточном берегу р. Царица; противник контратаковал наши позиции с ул. Краснопитерская, ул. Советская и вдоль ж.д. по берегу р. Волга.»
Казалось бы, успехов особых нет, но 26-28. января из состава 64А выводятся 157СД, 169СД, 66МорСБР, 154МорСБР – предположительно в состав воевавшей рядом все дни Сталинградской битвы 57А. Таковые обстоятельства случались не раз: части обеих армий неоднократно передавались друг другу по мере развития оперативной обстановки. Более того: к этому дню уже имелся приказ командующего Донским фронтом о разведении войск 64А по окончании разгрома окружённой группировки немцев! В том приказе определялись места сосредоточения войск 64А, памятные тем бойцам и командирам, кто летом и осенью 1942 года бился насмерть, оставлял там своих погибших товарищей, отступая и выходя из очередного окружения. Характерны записи о потерях в те дни касательно мест захоронения погибших: «похоронен на поле боя противника 5 метров от будки обходчика», «похоронен на сев. склоне балки Купоросная»; уже в самом Сталинграде: "Похоронен на улице... под стеной дома №...". Новые места дислокации болью отзывались в сердцах оставшихся в живых: пригород Минина, Ельшанка, Песчанка, Соловьёв, Елхи, Тундутово, Солянка, Красноармейск, Бекетовка, Купоросное. Бекетовку впоследствии командарм-64 генерал-лейтенант Шумилов выбрал для расположения штаба армии – слишком значима для всей 64А стала эта «проклятая Бекетовка»!
«29.01.43г. Соединения 64А выбили противника из кварталов между ул. Урицкого и ул. Краснознаменской и продолжают продвигаться на участке ж.д. вдоль берега р. Волга, по ул. Октябрьской, овладели кварталом и парком между ул. Октябрьская, ул. Гоголя и железной дорогой. В ночь на 30.01.43г. части 64А очищали от мелких групп противника улицы и кварталы Сталинграда.
30.01.43г. противник выбит с ул. Сталинская, ул. Им. Ленина, ул. Володарского, ул. Московская, площадь Павших Борцов, ул. им. Островского, ул. Гоголя и вдоль полосы ж.д.»
Стоит обратить внимание на фразу «площадь Павших Борцов, ул. им. Островского – именно на перекрёстке этой улицы и означенной площади находилось то, что имело некоторое значение для завершающих аккордов Сталинградского сражения и гибели в ней 6-й немецкой армии и нескольких румынских частей.
57А в эти дни в очередной раз поделилась своими соединениями: в 64А были переданы 422СД, 38СД, 15ГвСД, 143ОСБр., части УР и части усиления. В том числе, химические подразделения с РОКСами – иных обладателей прикормленных вшей приходилось выкуривать из развалин огнём!
А теперь – внимание! Очень интересное свидетельство из журнала боевых действий 64А – здесь и русская смекалка, и русское бесстрашие, и искромётный русский юмор:
«К исходу дня 31.01.43г. на сторону 97СБр (7СК) перешла группа немецких офицеров, из состава которой командование и политотдел бригады избрал двух человек и поставил им задачу проникнуть обратно на территорию, занятую противником, найти штаб 6-й армии и передать предложение о начале переговоров с советским командованием о капитуляции южной группировки немцев.
В ночь на 31.01.43г. назначенные офицеры (среди них лейтенант Ланге) были переброшены через линию фронта. Переброску произвёл начальник 2-й части 97СБр старший лейтенант Васильев.
В 4.00. 31.01.43г. посланные офицеры, получившие согласие на переговоры от командования южной группировки (генерал-майор Роске), вернулись в штаб 97СБр.»
Командир 97СБр быстренько составил делегацию для отправки на переговоры с Роске. Старшим группы был назначен начальник 2-й части старший лейтенант Васильев, срочно «произведённый» для весомости в подполковники, в роли его «адъютанта» выступил заместитель командира разведроты старший лейтенант Казаков, в переводчики был назначен красноармеец Рейзмен, а «телохранителем» – боец разведроты 97СБр. Все ребята бравые, немало повидавшие и, видимо, очень весёлые!
Штаб Роске располагался в подвале Центрального универмага и оказался на поверку штабом не только южной группировки немцев, но и штабом всей 6-й армии!
В 6.30. группа «подполковника» Васильева отправилась в подвалы универмага, где и приняла капитуляцию от генерал-майора Роске согласно требованиям о капитуляции, предъявленной немцам 8 января.
Непонятную возню возле универмага заметили бойцы 38СБр. Зам. командира бригады подполковник Винокур направился туда и, «войдя в кабинет Роске, где уже находился старший лейтенант Васильев, отрекомендовался представителем штаба 64А. Генерал-фельдмаршал фон Паулюс через своего начальника штаба генерал-лейтенанта Шмидта потребовал представителя от командующего Донским фронтом генерал-полковника Рокоссовского, от имени которого в 9.30. прибыл для окончания переговоров начальник штаба 64А генерал-майор Ласкин. После кратковременных переговоров с генерал-майором Ласкиным с согласия генерал-фельдмаршала фон Паулюса в 11.00. был назначен выезд командования и штаба 6-й армии немцев в штаб 64А.»
Да уж! «Кабинеты» в последнем сталинградском пристанище командующего 6-й армии оказались не ахти какими апартаментами: и сыро, и обломки штукатурки за меховой воротник сыплются с потолка к огромному неудовольствию обитающих там насекомых! А эти беспокойные русские автоматчики так и норовят очередью угостить – приветливые ребята, нечего сказать!
Ну, коль фельдмаршал не возражает, можно и в штаб к Шумилову прокатиться – негоже командарму-64 разъезжать по вшивым подвалам к зашивленным «великим полководцам», пущай сами приезжают!
То, что произошло по прибытии Паулюса со свитой в штаб 64А, достойно описания в качестве примера недомолвок, увёртливости и цинизма «двухдневного» генерал-фельдмаршала.
Во всё время беседы Паулюса с командармом-64 генерал-лейтенантом Шумиловым фельдмаршал не уставал подчёркивать то, что он – солдат, а потому не согласен капитулировать и объявить о капитуляции своей армии по той причине, что он, якобы, сдался в плен и отныне не является командующим. Обиделся, видимо, что сразу коньячку не предложили. Да и Адам со Шмидтом были против: мы, мол, сдались, но не капитулировали, пущай теперь за нас командуют фюрер и прочие!
«Шумилов: Прошу предъявить документ.
Паулюс: Я имею солдатскую книжку» – «солдат», так его растак!
«Шумилов: Удостоверение о том, что Вы произведены в фельдмаршалы?
Паулюс: Такого удостоверения у меня нет.
Шумилов: А телеграмму такую получили?
Паулюс: Об этом я получил по радио приказ фюрера. Об этом может подтвердить начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт.
Шумилов: Кто с Вами пленён?
Паулюс: Со мной начальник штаба и личный адъютант.
Шумилов: Кто ещё?
Паулюс: Имена других я передал в записке парламентёрам» – а что, сам господин фельдмаршал озвучить имена своих подельников стесняется?
Здесь Шумилов явно накаляется и прямо заявляет высокомерному «гостю»:
«Вас пленили части, которые дрались с вами, начиная от Дона и до конца вашего в Сталинграде. Жизнь, безопасность, ордена Вам сохраняются, части 64А Вам это гарантируют».
Стоит отметить, что вытаскивали из подвала универмага Паулюса и его свиту через окно с заднего двора здания: на площади Павших Борцов находились стрелки и артиллеристы 64А, которые могли, ещё не отойдя от горячки боя и помня свои отступления из окружений, пальнуть по Паулюсу и прочим изо всех видов оружия – и были бы правы! Да знай они содержание разговора своего командарма с обовшивевшим фельдмаршалом – могли и пристрелить «по ошибке» по дороге в штаб Донского фронта!
А суть заявлений двухдневного фельдмаршала сводилась к следующему: я в плену, а посему уже не являюсь командующим, мол, обращайтесь с предложениями о капитуляции к командирам ещё сражающихся частей, к фюреру и прочим, кто уполномочен! Мы, мол, «не сложили оружие, мы выдохлись, дальше драться не могли, нет боеприпасов, и армия не сложила оружие после того, как ваши войска вклинились и подошли вплотную к остаткам наших войск, у которых нет боеприпасов, нечем было защищаться и поэтому борьба была прекращена». Душевно так пожаловался! Со слезами на закисших глазах!
«Шумилов: Вы отдали приказ Вашей группировке сложить оружие?
Паулюс: Я не отдавал такого приказа.
Ласкин: Этот приказ при нас был отдан генерал-майором Роске командирам 71 пехотной дивизии, который и был немедленно разослан.
Шумилов: А Вы утвердили приказ о сдаче оружия?
Паулюс: Нет, он сделал это самостоятельно» – бедный Роске! Гитлер теперь лишит его премиальных!
«Шумилов: Северной группировке Вы отдавали приказ сложить оружие?
Паулюс: Нет.
Шумилов: Я прошу отдать.
Паулюс: Я не имею никакого права отдавать такой приказ.
Шумилов: Вы же командующий ими!
Паулюс: Я не могу неподчинённым мне войскам отдать приказ о капитуляции, я надеюсь, что Вы поймёте положение солдата и поймёте его обязательно.
Шумилов: Каждого солдата обязывает драться до последнего, но начальник может приказать своим подчинённым, и когда этот начальник видит, что люди напрасно гибнут, что это в дальнейшем ведёт к уничтожению людей…
Паулюс: Это может решить тот, кто непосредственно остаётся с войсками, так и получилось с южной группировкой, в которую я попал случайно» – надо же, попал на берега Волги «случайно», оказался в подвале универмага «случайно»! Совсем «случайно» пробыл пару суток в дарованном по радио звании фельдмаршала – а тут «случайно» подоспели ребятки из 64А, колошматившие эту «случайность» от всей широкой русской души с лета 1942-го – и хана карьере «случайного» визитёра!
Паулюс после «задушевной» беседы с командармом-64 генерал-лейтенантом Шумиловым, совершенно неслучайно надававшем по щам фельдмаршалу, был отправлен в штаб Донского фронта.
А капитуляцию заносчивый, изъеденный вшами генерал-фельдмаршал так и не подписал. Ну и тьфу на него и на его разгромленное войско! И французскую болезнь на всё их «величие»!
Я вот тут сейчас подумала. А что было бы, если бы «Коля с Уренгоя» изредка почитывал журналы боевых действий наших армий, дивизий, полков, батальонов и рот? Он бы в таком случае в Берлине смог поплакаться о «несчастных немцах", убиенных за своё бесчестье, кровожадность и бесславные «подвиги»?