Заметки из прифронтового блокнота. Дорога на тот свет 4
И земляная крепость на холме
На степном перекрестке, возле бывшей автобусной остановки, а теперь просто холмика битого кирпича, двое. Дед и бабка. Стеснительные до зубной боли. Сердобольному водителю понадобилось пять минут, чтобы уговорить стариков занять заднее сиденье.
-Так испачкаем же,- засомневалась бабка.- Вам накладно будет. Вот если бы автобус обычный...
-Садитесь,- осерчал водитель.- А то мокрые, как ихтиандры.
-Быть по вашему,- согласилась бабка.- Только мы куртки снимем и под ноги бросим. Уселись рядком. Тихие, как на колхозном собрании. Дед, словно старый сохатый, бабка - колобок из ржаной муки.
Только с ручками и ножками. Но при внешнем отличии у них похожие глаза. Янтарные с печальной дымкой вокруг райков. Я даже решил, что старики - брат с сестрой.
-Муж он мне,- ответила бабка,- уже почти шестьдесят лет. Но еще держится. Двенадцать километров отмахали, так он ни разу не пожаловался.
-Чего это вас в такую погоду понесло?- спросил водитель.
- На ту сторону, за пенсией ездили,- объяснила бабка.- Оформлены там переселенцами, а живем, значит, у себя дома... Остановите, если можно, на том перекрестке... За разговорами не заметила, как в свое село въехали.
-Не ваша ли хата, которую столбом привалило?- полюбопытствовал водитель, отпуская педаль газа.
-Наша через два дома. А эта - свахина. Сваха у дочери в Воронеже который месяц гостит... Держи, сынок. Бери, не стесняйся. Мы же с дедом пенсию получили.
-Спрячьте деньги, иначе обижусь.
-Спаси вас Господи,- молвил дед, и поскрипывая мослами, бочком выбрался под дождь. А всего за поездку, включая "Здравствуй", он произнес четыре слова.
- Олухи царя небесного,- шлепнул себя ладонью по лбу водитель.- Ни дорогу у стариков не спросили, ни даже как село называется...
-И что толку? Карту забыли дома, а без нее как в мутном пространстве ориентироваться... А ну-ка сбрось скорость, по курсу что-то обозначилось.
Этим "что-то" оказался разгромленный укрепрайон площадью в два десятка гектаров. Исхлестанная и еще не зажившая пашня, перекошенные от ужаса рты землянок, обрывки рябого тряпья. И еще запах. Таким до самой сердцевины пропитываются окружающие крематории каштаны. Осматривать земляную крепость мы не стали. Неинтересно. Десятки, если не сотни, блокпостов и укрепрайонов построено и брошено на просторах Донбасса, который с нетерпением ждет мира и топографов.
Однако время корректировать географические карты не пришло. Кто знает, сколько сел еще будет порушено, и сколько крепостей, вроде этой, появится на высотах, где робкие, как монастырские послушницы, фиалки весной прорастут сквозь россыпи автоматных гильз.