Приезжаю к Стасу через 2 года после его свадьбы и через 3 после демобилизации. В статье «Как мой армейский друг стал авторитетом» я рассказывал о Стасе. Ехать мне до него 70 км, но я, гад, чаще, чем один раз в год лучшего армейского друга не навещал.
И что, дома его нет.
— Привет, Андрюха, а нету твоего, на фазенду поехал третьего дня и с той поры нету. – Жена Стаса, откинув челку со лба, и уперев руки в бока явно пускать меня в дом не собиралась.
— У вас нормально все? – Чувствую не то что-то творится.
— Ой, не спрашивай, езжай к нему, у него и спросишь. – она окрикнула своего брата – Витек, Андрюха приехал, съездюхай с ним к Аль-Капоне евошняму.
— Какой еще Андрюха, бл@? Занят я! – Витек, заморыш, брат Стасовой жены, тот самый, что на свадьбе сестры всем грозил, если его сеструху кто-то обидит убить, пьяный упал с козырька ресторана в кусты шиповника.
Выходит, в семейных трусах с розочками, как из матраса ватного, волка из «Ну, погоди!» напомнил. Ну вот, ничего в жизни нет более стабильного, чем идиотизм человеческий:
— А ты! Деньги есть? Пива купим, а то я к Стасу за так не поеду! – вот кто знает, как добыть на понюшку.
— Здорово, Виктор. Позвольте со мной проследовать в ларек и до фазенды Станислава Анатольевича.
Мы вышли, купили пива рядом с домом и поехали на дачу. Он с двух бутылок захмелел и показывал фак всем встречным машинам. Доехали. Витек сразу по соседям побежал здравкаться, к Стасу не зашел даже.
Захожу на дачу, машины стоят, Нексия, Мерс и Фиат. Стас встречает, обнялись, как водится и в дом. Дом большой, комнат 8 наверное, проходим в зал, садимся. Вижу на столе кровь высохшая, или вино.
— Что это такое, шеф? Порося резали? – спросил я, напрягшись.
— Да нет, позавчера что-ли старшеки откинулись, играли, на палец в карты баловались.
Я побледнел. Через силу сглотнул, все никак не могу привыкнуть, что я стал с педагогическим образованием спекулировать мылом и памперсами детскими, заботливо из Турции привезенными, а Стас, мой лучший армейский друг, добрейший души человек, который мне просто не дал крышей поехать в годы армейской службы стал бандосом.
— Ладно, сядем, в ногах правды нету. – Стас подвинул стул, а сам сел на табурет. – Ты зачем этого балабола с собой взял? Сейчас не угомонится, пока по хлебалу не получит в поселке.
— Я не знаю где твоя дача то…
— И то верно, ну рассказывай, что как. – Стас налил мне рюмку, потом себе в пиалу из бутылки ледяной водки, и открыл банку с солеными помидорами.
— Я норм, что с женой у тебя?
— Слушай, не привыкнет она никак, что я типа дела решаю, вот и сремся как в молодости.
— Ну ты и сейчас то не особо старый, сколько тебе, двадцать три уже?
— Двадцать четыре.
— Я вот в толк не возьму, что ты правда такой большой тут человек стал, или прикидываешься?
— А нет никого старше, либо вообще нет, либо уже не при делах. У нас же город какой?
— Какой?
— Треть менты, треть шахтеры, треть бандиты. Правда иногда взаимный обмен между группами случается, то горняки в хулиганы, то хулиганы в менты. А я…
— А ты?
— А я разговариваю.
— Разговариваешь?
— Разговариваю. С одними, с другими, с третьими. Помнишь на свадьбе пацаны подходили, поговорить хотели? Ну, ты еще пошел разбираться и развел по углам.
— Помню было что-то, они невнятное что-то хотели, а когда конкретно спросил сдулись, потанцевать зашли и разошлись по одиночке.
— Ну вот, так и я, говорю кому что, могу помогу, нет, посоветую. Некому больше. С того и живу.
— Ничего не понял, ну ладно. Ты для меня все ровно родной человек, что там и как если что.
— Не, брат, я сам по себе, ты сам, тебе тут не нужно. Спекулируешь немного, вот и торгуй, если на наших городских наткнешься, звони, решу. Не хорошо это, и не ясно когда все может закончиться. Может потому Светка то и бесится, потому что боится будущего.
Уехал я с томящей тоской за грудиной. Не правильно это, кто-то может, посчитает, что Стас стал успешен, а как по мне, так лучше бы он футболу пацанов учил или строителем работал, как батя его. Некому больше! Вот жизнь.
С тех пор мы со Стасом не виделись, я не знаю живой он или нет. На телефон давно не отвечает, и поехать тоже не получается, уже не 70 а 2700 км и 20 лет жизни.