***
— Я видел маленьких детей с искусственными руками и ногами! — Артур откинулся на спинку мягкого кожаного кресла и прикрыл глаза. — Это выглядело так… дико. — Он пришел в кабинет Куратора пятнадцать минут назад и теперь делился своими наблюдениями и чувствами по поводу прогулки.
— Почему же это показалось тебе диким? — спросил Куратор. Это обращение на ты, Артур всё ещё не мог привыкнуть к тому, что здесь все ко всем обращаются на ты. Сам он пока так и не перестроился.
— Становится грустно. И страшно. Сразу думаешь о том, что они ведь чем-то болели или с ними случился какой-то несчастный случай. Я разумеется рад, что им смогли помочь и они спокойно живут в обществе. Но... — он запнулся. Ему самому не нравилось то, что он говорил, хоть он и понимал, что отрицая свои мысли и переживания, их не исправить. — Я понимаю, что примерно этим руководствовались люди из моего времени, когда мешали людям… с ограниченными возможностями даже просто выходить на улицу из дома. Я понимаю, что не должен так думать и так относиться к этому. Надеюсь, скоро у меня получится адаптироваться.
— Не сомневаюсь в этом, — тепло и ободряюще ответил Куратор.
— Ещё я не видел ни одного старика!
— Отличное наблюдение. У нас их и не осталось. Думаю, пора открыть одну из завес. Мы пока не достигли полного бессмертия, но люди сейчас живут гораздо, гораздо дольше, чем в твоё время. И нам удалось практически остановить процессы старения, поэтому ты и не видел ни одного старика.
— Но если люди не стареют, от чего они умирают? От болезней? — предположил Артур.
— Некоторые. Мы победили не всё. Но в большинстве своем от другого. Сейчас это называют «уставанием». Причины кроются не в области телесного, поэтому это ещё не удалось победить. Психика оказалась сложнее и тоньше.
— Но ведь... — начал Артур, но Куратор перебил его.
— Думаю, что по этой теме мы пока обсудили достаточно. Было во время прогулки ещё что-нибудь, о чем ты хочешь поговорить?
Артур в очередной раз подумал про одноглазых и одноруких прихожан храма, но почему-то ему не захотелось рассказывать.
— В общем-то и нет. Мне просто многое не ясно и немного тревожно, — он задумался и добавил: — Тревожно в голове.
— Всё ясно. Выпей еще чаю, — Куратор записал что-то в блокнот.
Артур последовал его совету, а перед уходом вспомнил ещё один свой вопрос.
— А почему все эти искусственные части такие заметные? Я думал со временем их научатся маскировать под обычную человеческую кожу.
— Потому так это приносило бы меньше пользы, — ответил Куратор и отвернулся к столу с бумагами. Артур не поняла ответа, но решил больше не спрашивать.
***
Он не хотел идти на вторую прогулку и откладывал этот поход несколько дней. Сам не знал почему, но мир за пределами больницы пугал его. Пугало и то, как он похож на его мир и то, что похож не до конца. Но сильнее всего Артура пугало то, что физически он не ощущал никакого волнения. Он понимал, что волнуется и боится, но физически был абсолютно спокоен. И по каким-то причинам это сочетание было невыносимо.
Два дня он провёл в своей палате. Перечитывал книги, которые уже когда-то читал, ел привычную еду. Здесь, внутри палаты, он полностью ощущал себя в своём времени. И он совсем не хотел идти на улицу. Всё это оказалось тяжелее, чем он представлял, когда подписывал бумаги на заморозку. Когда ты стоишь на пороге смерти, любая возможность продлить жизнь кажется спасительной. А когда ты сидишь в больничной палате, совершенно здоровый, а вокруг тебя чей-то чужой непонятный мир...
На третий день врач настояла на прогулке. Он вышел на улицу, не имея понятия о том, куда идёт. Решил пустить всё на самотек, как в прошлый раз. Но намеренно пошёл в противоположную сторону от храма.
Это всё ещё был самый обычный мир. И это никак не укладывалось в голове. Они научились лечить страшные болезни, научились размораживать людей и отменили старость, но всё вокруг выглядит точно также. Кроме, разумеется, людей, но в этот раз Артур старался игнорировать все эти робоноги и роборуки.
Всё было так же. Будто он просто приболел и вот вышел из больницы подышать свежим воздухом, пройтись до ближайшей кофейни, посидеть за чашечкой кофе и обдумать тему следующей колонки.
И Артур на самом деле пошел в кофейню. Он не знал, где ближайшая, но решил, что в нужный момент поймет. Поиски заняли больше времени, чем он рассчитывал, видимо кофе в этом времени пили меньше. Артур успел дойти до городской реки и на набережной, наискосок от моста увидел деревянные столики и стулья веранды. Подошел ближе и, только уловив в воздухе аромат кофе, понял насколько соскучился.
Перед каждой прогулкой ему выдавали небольшую сумму денег. Потратить часть на кофе казалось отличной идеей. Артур вошел в кофейню, сделал заказ и занял столик у окна.
Людей в кофейне практически не было, поэтому ничто не могло нарушить ощущение «всё как всегда, ничего не изменилось». Это приятное и пугающее ощущение нормальности и обыденности происходящего. Бариста — Артур старался не смотреть на его искусственную руку — поставил перед ним чайник с кофе и вернулся за стойку. Играла приятная, но незнакомая музыка. Незнакомая, но самая обычная. Чёрт возьми, ведь он должен радоваться, должен быть доволен, что его разморозили, когда мир ещё так похож на его собственный. Он должен, но у него не получалось.
Артур налил себе кофе и посмотрел в окно. Идеальное место для кофейни: за окном река, деревья вдоль набережной шумят листвой, пешеходный мост идеально дополняет пейзаж. Его взгляд задержался на девушке, стоявшей на мосту. Что-то с ней было не так и, присмотревшись, Артур увидел то, что боялся увидеть все эти дни. Обычных, человеческих частей тела на девушке было меньше, чем замещённых. Руки, ноги, пол-лица — всё было из металла. Девушка стояла очень прямо и не отрывая глаз смотрела на воду.
Зашумел паровик кофемашины, Артур вздрогнул и посмотрел на бариста. Тот приветливо улыбнулся в ответ. Когда Артур опять посмотрел на мост — девушки там уже не было. И вновь всё внутри Артура поделилось пополам. В голове что-то требовало вскочить с места, бежать к мосту. Спасать! Наверняка она прыгнула, ты же видел как напряжённо и недвижно она стояла. Что-то явно было не так. Но физически он ничего такого не чувствовал. Он был абсолютно спокоен. Лишь только начинали холодеть и покалывать кончики пальцев, несмотря на чашку с горячим кофе в руках.