16 января известному Алексею Александровичу Стрепетову исполняется 70 лет. Сердечно поздравляем знаменитого петербургского футболиста и тренера, с чьим именем связаны многие славные победы "Зенита" и "Динамо"!
Незадолго до юбилея вышла книга "Колпинский футбол", где, в частности, Алексей Александрович рассказывает о своей спортивной жизни. (Литературная запись Анастасии Долгошевой). С любезного разрешения редакции приводим этот материал здесь.
...У меня два имени. В Ленинграде, Петербурге меня зовут Алексей, а в Колпине — Леня. Две ипостаси. Как две разные жизни. Даже больше: род моего отца вообще-то и не Стрепетовы: эту фамилию взял прадед, когда до революции семья приехала в Колпино из Смоленска. А изначально фамилия была — Константиновы. Так что я, по идее, не Алексей Стрепетов, а Константинов Леня. В Колпинском музее есть мои школьные грамоты — за победы в легкой атлетике, в футболе, — там написано «Стрепетову Лене». Но по паспорту я Алексей. Мы жили на улице Губина, 13. Это ближе к началу Колпина. Проспект Ленина тогда был застроен только с правой стороны, левая была пуста, так что я из окна моего дома издалека мог видеть, как мама возвращалась из магазина, где работала. И Павловская улица тогда была пустынной: там был детский садик, куда я ходил, и бараки, в которых жили приезжие, работавшие на Ижорском заводе. Помните, напротив кинотеатра «Заря», где теперь церковь, была Школа рабочей молодежи? Я в ту школу пошел в первый класс, — она была еще обычной школой, № 478. Потом ее перевели на Павловскую, и там я учился до 8 класса. А 9-й и 10-й заканчивал в 523-й школе, на проспекте Ленина. Проспект Ленина был — променад: все по нему ходили — девчонки, парни. У кого-то появилась первая магнитола — он ее несет, из нее «Битлз» доносится, а сзади толпа шествует. И, помню, было много голубятен. Голубятники поделили Колпино на районы: на Тверской были голубятни, на «Клочках», на Губина, на вокзале, на проспекте Ленина. Голубятни были там, где позже появился корт Владимира Плуцинского
Вдоль Павловской было много голубятен. Сейчас бы это назвали хобби, но люди в те времена просто болели этими птицами. Не просто держали их — было много соревнований: например, из разных районов запускали голубей — какой быстрее долетит до дома. Голуби моего дяди получили серебряные медали на каких-то всесоюзных соревнованиях. И я тоже голубями занимался. Ходить-то особенно было некуда. Дом культуры, мороженица на улице Братьев Радченко, «Сковородка»- танцплощадка. Потом появился «Лапоть», здание в конце Павловской, там сейчас неподалеку хоккейная школа имени Николая Дроздецкого. Из Колпина часто выезжали в Саблино, на выступления ансамбля «Лесные братья» — там свой творческий путь начинал Александр Федоров, который позже стал солистом «Поющих гитар», мы с ним очень дружили. Но на концерты я редко выбирался — я все по матчам, по сборам, поскольку уже был в составе сборной школьников Ленинграда, тренировались для всесоюзных соревнований. А старшим тренером у нас был Евгений Архангельский из ленинградского «Динамо». В свое время он был «командирован» в московское «Динамо» и участвовал в знаменитом послевоенном турне, в футбольных матчах в Англии. Колпинский стадион, как тогда казалось, был на краю света. Туда добирались по единственному тогда мосту, а потом шли по Красной улице, всей толпой, — на футбол и хоккей ходило очень много народу.
***
В хоккей мы начинали играть двор на двор, а в футбол — по районам, точнее, по микрорайонам. Играли на старом заброшенном стадионе «Красных Партизан»… Как бы объяснить: вот если от Павловской идти, в районе бульвара Трудящихся этот стадион был, ближе к «Военохоту». В футбол я начал играть еще в детском садике! Помню, меня воспитательница поставила на воротики такие маленькие, мини-футбольные. Я жутко обиделся: «Чего вы меня на такие ворота ставите! Надо же на большие!» Потом, в школе, я довольно быстро стал играть с ребятами, которые были на два года старше меня, 1948 года рождения. Это мои старшие товарищи, очень близкие, Валерий Максимов и Владимир Быстров, привели меня в спортклуб «Ижорец» и я стал играть в их команде за старший возраст.
Я рос ребенком довольно нервным. Семья «трудная» была: мама много работала, и я то дома жил, то у Рябовых — тети Клавы (родной сестры мамы) и дяди Леши. Они мне стали второй семьей, много мне дали, я очень благодарен этим людям. Как я уже говорил, дружил я со старшими, и среди них потом были и те, кто сроки отсидел, но эти старшие ребята присматривали за мной. Не разрешали ни выпивать, ни курить. Сами — могли, но мне запрещали: ты будешь в футбол и хоккей играть, тебе курить-пить не надо. В те времена многое в жизни вокруг спорта, вокруг футбола вертелось. Когда я за свою школу в футбол играл, однажды учитель пения — не учитель физкультуры! — при всех торжественно объявил: «Леня, будешь играть в футбол, обязательно попадешь в команду мастеров, желаю тебе играть в «Зените». У меня нет значка «Зенита», поэтому дарю тебе значок «Динамо»!» И вручил мне динамовский значок. Мой друг Юрка Цветков за меня все контрольные писал — а учителя прощали. Единственное, «англичанин» все время твердил: «Леня, учи английский, будешь играть, за рубеж ездить». Да ну, думаю. Но, помню, когда много лет спустя было турне по Бельгии (я за ветеранов играл), мы засиделись в гостях у одного бельгийца, а на утро он почему-то норовил со мной по-английски общаться. Я, естественно, жестами объясняю, что не понимаю — а он обижается. Потом наша переводчица растолковала: оказалось, я всю ночь с бельгийцем по-английски говорил. Я этого не помнил — спиртное не очень хорошо переношу и выпиваю редко, а тут, видимо, расслабился, и общий язык нашел. И когда с утра я не стал с бельгийцем по-английски разговаривать, тот решил, что я притворяюсь «непонимающим», этакий чекист.
***
Довольно долго у меня вровень шли футбол и хоккей. Это интересная история: у меня папа хорошо играл в русский хоккей, а старший брат Саша был очень хорош в футболе. Да у меня и мама в хоккей играла, на воротах стояла! Они с отцом так и познакомились: мама играла за женскую команду, папа, естественно, за мужскую. Мама была из бедной семьи, папа — из зажиточной: два дома, кони, овцы.
Во время войны моего отца (он хороший специалист был) срочно самолетом отправили в Саратов, на завод. Потом мама туда добралась. По дороге потеряла старшую сестру Риту, она погибла на Ладоге во время бомбежки. Бабушка и дедушка с маминой стороны тоже в Блокаду погибли. Так вот. При всей моей любви к хоккею я лет пять не мог научиться стоять на коньках! Как же мне было стыдно: придем на лед, все катаются, девчонки, ребята, а я (вроде бы, лидер — и по легкой атлетике, и в футболе, и в баскетболе) встану на коньки, и ноги разъезжаются. Тогда я стал ночью выходить на лед, учиться. При этом клюшкой-то владел отлично: тренировался — гантели вешал на клюшку, чтобы кисти разработать. И на воротах замечательно стоял — но не на коньках, а в валенках, это во дворовых играх разрешалось. В то время я уже хорошо играл в футбол за спортивный клуб «Ижорец», там у меня были замечательные наставники — старший тренер Татьков Евгений Иванович и его помощник, Анатолий Александрович Горевалов. Это они из меня, хулигана, сделали игрока. И вот они-то, футбольные тренеры, однажды мне заявили: «Леня, а приходи играть в хоккей!» Отвечаю: «Да я плохо катаюсь!». Они: «Ничего, мы научим». Я уже с ребятами из молодежной хоккейной команды дружил, они меня снабдили коньками хорошими, перчатками. Папа в пять утра встал, пошел на завод, наточил эти коньки — говорит, пойду на тебя смотреть. Ну, пришел я на просмотр, а все знают, что я на коньках не держусь. И вдруг я вышел на лед — раз-раз! И поехал. И шайбы забиваю! Наверное, я футболом себе ноги укрепил, — я ведь на замерзшее болото, возле школы, специально ходил тренироваться, там передвигаться сложно, нагрузка дополнительная. С футболом и хоккеем вообще-то забавно получалось. У меня ведь и фигура по параметрам больше хоккейная, чем футбольная. Причем обе руки — рабочие. Я и не замечал, что то правой веду, то левой, пока отец не обратил внимание. И всей школой за меня в основном болели не в футболе, а в хоккее. В том числе учителя. Учительница химии Нина Семеновна Фомина была самой ярой болельщицей. Оценки мне ставили за голы. Приходит учитель литературы на урок: «Вчера Леня забил 3 шайбы! Ставлю ему «четыре». Ставить «пятерку» было бы чересчур. Еще что забавно: меня, подростка, родственники за голы в хоккее деньгами поощряли, то есть я был будто бы профессионал. А за футбол — ну ничего не получал. Даже оценки мне за футбол не завышали. Хоккей и футбол друг другу не мешают. Наоборот, дополняют. К примеру, в футболе смотришь дальше, и если переходишь в хоккей, то по привычке голову держишь «наверху». А хоккей дает движение, потому что постоянно качаешься влево-вправо, это и в футболе очень нужно.
***
Я уже в «Зените» играл, но, если выдавалось время, выступал и в Колпине за взрослую хоккейную команду — года два-три. Мои товарищи по «взрослому» хоккею — знаменитый игрок ленинградского СКА Сергей Сальников, Евгений Татьков, Анатолий Горевалов, Анатолий Белов... А на воротах у нас стоял Саша Шехтель, сын семикратного чемпиона СССР по метанию молота Александра Яковлевича Шехтеля, брат знаменитого футбольного вратаря Зураба Шехтеля, забившего гол самому Льву Яшину. Александр Александрович Шехтель актером стал, его можно во многих сериалах увидеть — «Улицы разбитых фонарей», «Литейный», «Опера», «Тайны следствия»… Мы дружили, часто вспоминали те наши матчи. Последнюю игру за мужскую хоккейную команду я сыграл, наверное, в 1971-м. Потом уже не получалось: футбольные сборы начинались в январе, длились по месяцу, и когда я возвращался, хоккейный сезон шел к концу. Но с ребятами дружил, ни одного матча не пропускал. У детского тренера Владимира Плуцинского были коньки и для меня, и для Володи Казаченка, и для Коли Дроздецкого. Приедем — он говорит: так, давайте на лед! Мы выйдем, с мальчишками катаемся. На самом деле многие «звезды» футбола играли и в хоккей — правда, чаще в русский, с мячом. У меня самого довольно долго процесс выбора тянулся. Мне уже 16 лет было, пора определяться — хоккей или футбол. В Колпино часто приезжал старший тренер хоккейного клуба СКА Николай Пучков, просматривал меня — ему меня рекомендовал Татьков. Но я все-таки выбрал футбол. В 1967 году, после спартакиады школьников, где я был признан лучшим игроком, «Зенит» предложил мне контракт. Точнее, тогда контрактов не было — написал заявление на прием. Да и «футболистов» тогда не было, мы именовались «инструкторы по спорту». Статус футболиста появился, кажется, только в 1970-х. Написал заявление на стажера, после сборов дали ставку дублера, потом ставку игрока основного состава … Попасть в «Зенит» — это была мечта любого мальчишки. И было это очень сложно. Вот говорят: сейчас много приезжих в команде. Но и в те времена питерским было в «Зенит» не попасть. В 1968 году старшим тренером «Зенита» был Артем Григорьевич Фальян, он ставку делал на игроков из Баку или из Армении — своих приглашал. Пришел Евгений Иванович Горянский — он любил приглашать москвичей и ростовчан. Если посмотреть состав «Зенита» 1970-х — коренных ленинградцев там было человека четыре-пять: Голубев, Лохов, Стрепетов, Казаченок, Хромченков... Остальные только эпизодически появлялись. Это не называлось тогда трансферной политикой, да и нельзя сказать, что приезжие были очень сильные: замечательных игроков были единицы, а остальные — крепкие середняки, ленинградцы были ничуть не хуже. Мне в «Зените» посчастливилось играть с выдающимися футболистами — Львом Бурчалкиным, Павлом Садыриным, Анатолием Зинченко… Вот Зенит-84 — при Павле Садырине — это да: восемь человек были воспитанниками «Смены».
***
В моем детстве спортплощадки были почти в каждом дворе. Тетя Клава, которая меня воспитывала, сначала запрещала в футбол играть. И я постоянно врал: «Я не играл!» А сам весь чумазый, грязный, с меня пот градом. Но потом мне тетя Клава сшила футболку зенитовскую, причем от руки вышила и стрелку «Зенита» и номер «3». Из-за номера я расстроился: это же номер защитника! А я хочу — нападающим. В той форме я во дворе играл. Потом был и номером «8», и номером «10», а вообще мой номер «9», он фартовый. Но вот вышел я за «Зенит» играть именно под номером «3»! И гол свой первый забил на стадионе имени Кирова молдавской команде «Нистру» — под этим номером. И вспомнил тетю Клаву. Мечтал ли я стать профессиональным футболистом? Трудно сказать. Дома у нас, простых ребят, мячей не было — практику с мячом мы получали только во дворах. Поскольку я играл со старшими, то и равнялся на более сильных. Мы все время ходили на Ижору, на стадион, у нас было много футболистов хороших, было у кого учиться: Геннадий Котов, Виктор Терентьев, Слава Савин, Анатолий Смородин. Наши игроки с Ижорского завода входили в список лучших по Ленинграду — об этом мы читали в газете «Спортивная неделя». Часто выезжали на матчи в город: профком Ижорского завода выделял автобусы, мы семьями загружались, приезжали на стадион имени Кирова, а там — полная чаша, праздник! Ну, старшие иногда «нарушали». Выпивали, то есть. То, что в Колпине всех своих футболистов знали — само собой. Говорят, Ленинград город маленький. А Колпино — тем более, мы тут все друг друга знали. Есть такое понятие, «колпинские». Мы всегда были сами по себе, отдельное государство, самый бандитский район. Другие футбольные команды и их болельщики побаивались к нам на матчи ездить, потому что здесь и по судьям из рогаток стреляли, и, было дело, автобус с гостями в речку «отправили», потому что судья несправедливо судил. Я одним из первых коренных колпинцев в «Зенит» попал. Первым был Эвальд Алам. После меня — Володя Казаченок, Юра Герасимов. Потом Саша Панов, Костя Лобов, Максим Астафьев — плеяда отличных ребят. Сашу Панова я тренировал в «Зените-2». Очень сложный мальчишка был, но, я считаю, он сам себя сделал, когда попал к тренеру Анатолию Бышовцу. И добился высоких результатов — и Кубок выиграл, и в сборной отыграл. И в «Динамо» стал лучшим бомбардиром 1-й лиги. Сейчас движение колпинских в «Зенит» как-то приостановилось.
***
Колпино — это еще и мои одноклассники. С классом мы уже несколько десятилетий встречаемся. Был даже момент такой, — когда несколько лет назад «Зенит» опять стал чемпионом страны, я вел репортаж, и Кирилл Набутов мне говорит: «Ну, теперь пойдете с «Зенитом» отмечать?» Я отвечаю в эфире: «Нет, я поеду в Колпино, мы классом собираемся, так что там и победу «Зенита» отметим». Мне потом девчонки (ну как девчонки — одноклассницы мои) сказали: ты бы еще в эфире адрес и время сбора назвал! Но я люблю Колпино упомянуть. Например, что на Загородной улице есть замечательный подростково-молодежный клуб «Z», руководит им Надежда Владимировна Савинова, почетный гражданин города Колпино. Ребята из этого клуба постоянно ходят на матчи «Зенита» и болеют за нашу команду. … Был среди моих одноклассников актер Сережа Массарский, — он, к сожалению, рано ушел из жизни. Хороший актер, в ТЮЗе играл, в фильмах снимался. Угрюмого из «Рожденных революцией» помните? А в одном фильме он играл футболиста, хотя вообще не футболист, профессионалу это сразу видно, по фигуре, по ногам. Ну и раскритиковал я его тогда! Мне тоже довелось сниматься: по приглашению замечательного режиссера Виктора Александровича Садовского я снялся в фильме «Мой лучший друг, генерал Василий, сын Иосифа», в этом фильме были заняты великолепные актеры — Владимир Стеклов, Борис Щербаков, Георгий Штиль, Андрей Толубеев. Я в этом фильме не только снимался — мы вместе с Садовским ставили и редактировали футбольные моменты. На итальянском кинофестивале спортивных фильмов «Кортина д’Ампеццо» этот фильм был удостоен золотой медали национального олимпийского комитета Италии. Режиссер Садовский снял немало спортивных фильмов, по его приглашению я был в них своеобразным спортивным редактором.
***
Ленинград всегда был силен в легкой атлетике, коньки были приличные, лыжи. Волейбол Платонова, баскетбол Белова и Кондрашина… Это плохо, что у нас сейчас две вершины, футбол и хоккей — и все. Город заслуживает большего. Что для нас, дворовых ребят, было хорошо: в каждой школе работали секции — тенниса, баскетбола, волейбола. Я каждый вечер чем-то занимался. Голубей покормил после школы — и обратно: сегодня — баскетбол, завтра — волейбол. Соревнования проводились, первенства района, соревнования между школами. С обязательной дракой — а как же: проигравшему надо хотя бы в драке победить, а то неинтересно. Первый толчок в спорте должна давать школа. Раньше тренеру было проще: приходил в школу, или учитель физкультуры приглашал — приходи, у нас девчонки сильные; или парень — под 2 метра, гибкий, ловкий. Захочет этот школьник потом идти в спорт или нет — другой вопрос. Великая Хоркина через слезы гимнастикой занималась, бабушка заставляла. Но Хоркина стала Олимпийской чемпионкой. Сейчас все ждут выгоды от футбола, космической зарплаты. Это неправильно. Я, будучи тренером, одной маме говорил: вот вы просите для сына такие деньги, а сами получаете в три раза меньше, при этом вы трудитесь с утра до вечера, а сын у вас в футболе еще ничего не сделал. Обеспеченные родители нередко стараются впихнуть сына в футбол. Но ребенок сам должен себе такую цель поставить. Те, кто «сам» — они и с тренером занимаются, и до тренировки, и вечером во дворе. Так и патриотизм рождается. Я, например, не играл против колпинского «Ижорца» — потому что это же изначально мой клуб! … Тренер должен постоянно учиться. Не жить старыми конспектами. Надо учитывать, что сейчас дети другие, ранимые очень. Не надо себя ставить выше ребенка. Даже если видишь, что ничего не получается — сохрани его. А то мода пошла, — мальчишке десять лет, а ему говорят: ты не будешь в футбол играть. Никогда с этим не соглашусь. Может, в других видах спорта все видно с малых лет, но в футболе я много имен могу назвать, которые «выстрелили» в 21 год, в 23 года. Да, многие в определенный период из спорта уходят — причем даже те, кто мог бы вырасти в хороших спортсменов. Но сейчас нередко родители решают: так, у сына нет перспектив продвинуться в главную команду, а первый или второй дивизион нас не устраивает. Мы-то в свое время были именно любителями. Играли для зрителей. Футболисты 1970-х после завершения карьеры остались, в общем-то, нищими: пока играли, зарплата была неплохая, но не такая, чтобы капитал какой-то детям оставить. Я что-то заработал, когда уже тренером стал в «Зените». А сначала пять лет был старшим тренером в спортивном клубе «Ижорец», потом в городе, в спортивном клубе «Светлана» — там было удобнее, потому что я за мамой десять лет ухаживал, она ходить не могла. Детский тренер должен воспитать в первую очередь не чемпиона, а человека. Как ни странно, я больше люблю, когда мне звонят воспитанники, которые не стали футболистами — они просто состоялись в жизни. Ставшие футболистами, кстати, реже звонят — скорее их родители благодарят, что когда-то дал «дорогу в жизнь». Я очень рад, что внес лепту в подготовку игроков, которые стали «звездами» — Александр Панов, Вячеслав Малафеев, Андрей Аршавин, Игорь Денисов и многие другие. Я же «Зениту» 25 лет жизни отдал, пять поколений воспитал.
***
Что еще из колпинского детства помнится… Пионерлагерь «Искорка»: постоянные кружки и секции, всегда чем-то занят. Родительский день — просто сказка. Залив, Черная речка… Я многим обязан городу Колпино. Супруга у меня, Рая, колпинская — мы знакомы со школы, рано поженились. Сын родился в колпинском роддоме. Сын Алексей и его жена Юлия подарили нам с супругой замечательную внучку Анастасию. Мне приятно, что колпинские власти не забывают ветеранов спорта: меня приглашают и на Дни города, и на другие праздники, и на спортивные мероприятия…
Вот я говорил, что у меня два имени и я — как бы два человека. После того как мне исполнилось 50 лет, я стал все больше ощущать, что каким-то другим становлюсь. Очень правильным. Занудным: хоть бери и за начальственный стол сажай. Что хулиганом был — такое сейчас и не представить. Одноклассники со мной «на Вы» стали разговаривать; я говорю: «Чокнулись, что ли!» Только когда что-то хулиганское, прежнее, просыпается, они радуются: «О, наконец-то Леня вернулся!».