7 мая
Нырнул и, проплыв под водой, словно Ихтиандр, уперся головой в стенку бассейна. Развернувшись, стал стучать стопами по воде. Доплыл до ступенек. Поднялся. Сел в кресло возле столика, размышляя. Как сценарист «Ленфильма» представлял развитие сюжета: « Бывает, с годами алкоголизм скукоживается. Теряет силу молодежного тайфуна. Делается, скорее, пародийным, чем испепеляющим… Только не надо себя обманывать. Все зависит от того – начал ли Паганини хренов прикладываться уже в Питере, или это срыв-свежачок. Свежачок еще можно остановить угрозами и апелляцией к отсутствующей, впрочем, совести…. Быстро превратившись в животное, Паганини начнет бегать без штанов и трясти пятидесятилетними яйцами перед ветеранами войны, местными буддийскими монахами. Начнет попадать в милицию, откуда его придется вызволять. Паганини легко сорвет выступление, обгадит День победы. Русская мафия спросит с меня. Ой, как она с меня спросит! Ведь работы мы еще не сделали. А благами курорта уже пользуемся…»
Но, как говорят народные герои, семи смертям не бывать, а одной, б..ь! – не миновать. Оставив спящего виртуоза в «Раманезии», весь коллектив поплыл на злополучный остров Ко Ланг. Уж больно хотелось вкусить красот Южно-Китайского моря и осознать причины, заставившие алкоголика хлебнуть пива с ромом…
Когда подплыли к острову, то народ с кораблика пересадили на джонку. На корме к длинному шесту приделан мощный автобусный мотор, крутящий винт. С джонки многоязычная публика перепрыгнула на пластмассовый понтон, и двинулась к берегу. За 50 бат сели под навесом. Побежали в отлив. Вода шевелилась. Проплывали махонькие рыбки и пузатые тетки из российской глубинки. Скромные тайцы купались в одежде. Иногда под ноги попадали колкие камни. Вдоль пляжа торговали бары - там накануне жизнь и подкузьмила закодированного гитариста. Выйдя на берег, я нашел большой коралл и, вспомнив идеалы Пьера де Кубертэна, стал толкать его, словно ядро. Затем кружился и пел любимую песню:
- Прощайте, скалистые горы,
Отчизна на подвиг зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход…
В шале вернулись к семи. Николай, представитель местных русских, ждал нас. Вместе с ветеранами сели в «тук-тук» и покатили на улицу Протомнак. На подъезде Николая, ехавшего на мопеде без прав, тормознули гаишники и что-то хотели, но недолго. Освободившись, наш сопровождающий провел группу товарищей в русский ресторан «8 подков». Подковы я там не считал, а смотрел, как запойный Паганини глотает алкогольный коктейль для разгона. Все что-то ели. Я смотрел. Официанты-буддисты складывали ладоши на груди, как Гребенщиков. Я смотрел. Паганини позвонил Василию в Питер и поинтересовался грыжей последнего. Затем похвастался нашим коммунизмом. Я тоже сказал слова в трубку. Закончив разговор, обнаружил Паганини в баре. Что-то он там спрашивал, а, скорее всего, тайно, глотал виски-водку, удовлетворяя центры наслаждения головного мозга.
Потом народ распоясался и на обратном пути накупил волосатых рамбутанов. Сели у бассейна и стали вспоминать море, периодически роняя себя в местную его уменьшенную копию - бассейн. Я увидел, как под фонарем мелькнула тень Паганини. Это величайший из великих гитаристов мира отправился искать дно жизни.
8 мая
Еще до завтрака ко мне вежливо проник Однимсловомартист, со смехом рассказав о том, над чем следовало плакать. Передаю основные положения новеллы:
- …Часов в шесть утра наш сумасшедший товарищ вломился в бунгало. Даже сквозь сон слышу - не один двуногий явился, а, как минимум, двое. Опять же слышу – кто-то жует. Потом слышу слова Паганини: «Ну что, чмо, есть хочешь? Ешь-ешь. Потом узнаешь, что я с тобой сделаю. А для начала отдай мой айфон».
… Полупроснувшийся Максим, тем временем, стал прятать свою дорогую видеокамеру под подушку. Второе существо что-то отвечало на местном наречии, а сумасшедший продолжал требовать айфон. Затем мы с Максимом это увидели! В нашу часть бунгало заглянуло прелестное создание. Это был очевидный трансвестит с прекрасными и благородными чертами лица. Большие золотистые глаза, казалось, излучали свет. А стройные смуглые ноги, выглядывающие весело и откровенно из-под коротенькой юбки, говорили об открывшихся возможностях.
… Увидев еще двоих мужчин с волосатыми ногами, прекрасный трансвестит сперва вздрогнул. А после вскрикнул. Вскрикнул же он в значительной степени от непозволительного поступка алкоголика, поправшего все нормы морали, буддийского миропонимания, правил таиландского общежития.
… Этот безумец с рязанской харей стал душить прекрасное создание, повторяя: «Ху из сп@здил мой айфон, чмо? Ху из сп@здил мой айфон, чмо поганое?»… Существо вырвалось и убежало вон, а сумасшедший упал в диван и теперь храпит на нем, воняя перегаром!
- Бл@дь! – пришлось снова вспомнить древнеримское слово.
Позже возле бассейна возникла уточняющая дискуссия.
- Трансвеститы и транссексуалы – совершенно разные явления, - заявила всезнающая Айкью. – Кого же Паганини привез на самом деле?
- В следующий раз придется проверить! – воскликнул Однимсловомартист.
Максим ничего не ответил, но по его лицу можно было понять - он проверять категорически отказывается.
«…Королевство Сиам - страна большого числа катхей - трансвеститов и транссексуалов. Они, как считают многие тайцы, красивее «настоящих» женщин.Ежегодно операционным путем в женщин превращаются сотни юношей. Таиландские косметологи и хирурги считаются лучшими в мире в этой области. В ходе операции из мужских половых органов формируют женские, удаляют предательский кадык, а с помощью гормонов и силикона сооружают молочные железы. Но часто изменение пола, кроме «красоты», ничего не меняет. Многие катхей становятся проститутками, так как другой работы не найти. Туристы, как правило, не различают катхей, но тайцы их видят. Ни один уважающий себя работодатель не возьмет такую на работу. Наиболее талантливый и удачливый, может, найдет себе место в одном из многочисленных кабаре трансвеститов в Бангкоке, Пхукете или Паттайе. Многие катхей, зарабатывающие проституцией, кончают тем, что попадают в преступный мир. Кражи и грабежи - не редкость…»
Сегодня у нас репетиция в зале, где завтра пройдет праздник. В четыре приезжает Николай и сажает банду с гитарами на «тук-тук». На мое змеиное шипение гроза трансвеститов отвечает:
- Я чувствую себя отлично. Лучше, чем когда-либо. Все будут поражены моим искрометным гитаризмом. Одного я не понимаю – зачем эти существа в юбках, но с членами срезали мой тысячедолларовый айфон и пытались украсть кошелек. Кошелек я отобрал, а чмо взял в заложники. Предполагал обменять его на айфон обратно. О, чуден мир в своих непредсказуемых проявлениях!
- Зачем же ты привез это "прелестное создание" в «Раманезию»? – справедливо спросил Однимсловомартист, не прибегая к мату.
- Ноу коммент, - ответил сумасшедший.
Максим и Любовь Горького молчали, глазея по сторонам, и думали о хорошем.
Местные русские арендовали конферец-зал отеля «Амари Оршид» - круглое с высоким потолком и отличной акустикой большое помещение на берегу залива. Войдя вовнутрь, я сразу почувствовал себя сэром Полом МакКартни, приехавшим веселить владельцев яхт, заводов и пароходов.
Мы ждали каких-то внятных действий бесконечно долго. Гостиничные тайцы, обещавшие Николаю предпринять действия по поводу установления на сцену озвучивающей аппаратуры, свинтили прочь и не возвращались. Сумасшедший курил на солнышке, периодически исчезая. Я пошел проследить. Обнаружил больного на набережной, беседующего с туземцами на их наречии. Наш потягивал пиво, местные торговали не поймешь чем. Паганини издавал напевные звуки, произносил абракадабру, имитируя местное наречие. Но ему согласно кивали и сдержанно улыбались. Так продолжалось часа четыре. Банда ждала, запивший бандит дринкал. Выйдя в очередной раз на разведку, я увидел гитариста писающего под пальмой. Это было самое респектабельное место курортного города…
Тут и полицейский прогулочным шагом. «Все, - подумал, - сейчас идиота заберут в ментовку. Интересно, а есть ли в Таиланде вытрезвители?» Полицейский увидел гитариста. Гитарист не видел ничего, просто наслаждался облегчающим процессом. Мент отвернулся и прошел мимо, не нарушая своего буддизма. «Живут же люди! – подумалось облегченно, - Страна – всем народам пример!».
Отписавшись, Паганини потащился в зал. Там он стал со всеми заговаривать с исповедальной открытостью.
- Пошел я вчера в публичный дом, - обратился с кроткой улыбкой к жене Николая, женщиной вполне почтенной, – а с меня, понимаешь ли, срезали айфон…
Улучив момент, я проскрипел в ухо безумцу:
- Сиди, бл@дь, молча и ни с кем не разговаривай!
- Совсем ни с кем?
- Ни с кем.
- Хорошо.
Через пять минут он подсаживается к незнакомой мне даме из чьих-то высокопоставленных местных русских жен и повторяет со старательностью ученика, заучивающего главу из «Евгения Онегина»:
- Пошел я вчера вечером в публичный дом…
Продолжение тут
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!