Родители поругались тихо. Что-то шипели друг на друга весь вечер, а на утро перестали разговаривать. Ссора тянулась долго, оба люди стальной закалки, но приближался отпуск. Иногда, когда обстоятельства не допускали иного варианта, они общались друг с другом через нас с братом, но чаще писали записки. Мы были детьми и не особо вникали в причину ссоры, кроме молчаливых вечеров наша жизнь никак не изменилась. Я по субботам уходил ночевать к старикам – традиция. Брат оставался дома, он не любил ночевать вне дома. Как странно распорядилась жизнь, брат стал моряком торгового флота и теперь отсутствует дома по полгода. А я, хоть и люблю путешествия, но ещё больше люблю дом, где-бы он не находился. Вообще, моя жизнь это бесконечное путешествие к идеальному дому.
Итак, родители были в нескончаемой конфронтации, мы были предоставлены школе и двору, приближалось лето и отпуск.
Большинство нашей родни проживало в Западном Казахстане, а именно в районе города Уральск. Остальные рассредоточились следующим образом. Одна из папиных сестёр со своими детьми проживала в Оренбурге. Мамина сестра тётя Дуся жила в Братске с супругом и моими двоюродными сёстрами и братом. Папин брат дядя Володя жил в Алма-Ате и со стариками я пару раз у него гостил. Отпуск – мероприятие важное, учитывая место нашего проживания (Ленинград) мы ехали к родне не с пустыми руками. Чемоданы ломились от гостинцев. Икра красная, сырокопчёная колбаса Майкопская, ветчина, конфеты, шоколадки. Всего и не перечислишь. Не сказать, что мы ели это дома каждый день, но в отпуск мы везли угощения, как если бы именно этим и питались.
Такое было время. Все жаловались на скудность товаров в магазине, но на столе в праздник у всех стояли самые вкусные деликатесы. Парадокс.
Чемоданы ломились от яств, билеты были куплены, но предстояла пересадка в Москве. С самого раннего детства я люблю поезда до Москвы. Именно ночные купе. «Красная стрела» - мой фаворит, хотя сейчас и другие есть. Не люблю Сапсаны, слишком быстро, да у меня и нет необходимости в этой быстроте. Вот и тогда, в ту поездку, мы заняли свои места и, после чаепития с бутербродами, легли спать. Утром предстояло компостировать билеты на пересадке.
Москва встретила суетой, и в советские годы там её хватало, мы перешли через площадь, и зашли в Казанский вокзал. Найдя несколько свободных мест и оставив там маму с братом и чемоданами, мы с отцом пошли стоять в очереди. До поезда оставалось несколько часов. Не знаю, кто придумал это извращение, но при пересадках следовало компостировать билеты с подтверждением мест в вагоне. Очереди в кассы на Казанском были нескончаемы, я успел съесть мороженое и выпить пару стаканов фанты. В какой-то момент к нам подошёл настоящий Старик Хоттабыч и заговорил с отцом с высочайшей почтительностью на незнакомом мне языке. Речь его была плавной и певучей, он мелко кланялся, но не подобострастно, а скорее из чувства высокого уважения к моему отцу.
- Простите, уважаемый, но я совсем не понимаю вас. – прервал незнакомца мой отец, как только тот сделал паузу.
- Да как тебе не стыдно, ты потомок древнего рода и забыл язык предков! – казалось, гнев старика не знал границ.
- Вы меня с кем-то спутали, я русский, мой отец русский, мать русская, все мои предки тоже, - отец был в чём-то прав, вот только подробности его заблуждения я узнал через много лет.
Старик внимательно выслушал отца, горько улыбнулся, негромко выругался (так мне показалось) и произнёс фразу, которую я помню и сейчас.
- Однажды ты поймёшь! – развернулся и быстро затерялся в толпе. А перед моими глазами и сейчас он стоит как живой – в тюрбане, пёстром халате с широкими рукавами и в сандалетах. У него была седая редкая борода, кустистые белые брови и голубые глаза. У моего отца тоже были голубые глаза, но я тогда не придал этому значению.
Через некоторое время мы оформили билеты, отнесли чемоданы в камеру хранения и отправились смотреть столицу на туристическом автобусе.
До поезда оставалось пять часов.
Полустанки, остановки, города – всё мелькает как в калейдоскопе, всё сливается в нескончаемую ленту дорожного приключения. Время от времени по вагонам проносят обеды для желающих - алюминиевые миски специальной формы, где помещается первое и второе. На платформах снуют торговки, пассажиры разминают ноги. Это особый мир, незнакомые люди становятся временными друзьями, или недругами, тут уж как повезёт. Родители не говорили друг с другом, но при этом активно общались с соседями по вагону. Мама у меня очень красивая, да и отец мужчина видный, а какой рассказчик он был. Вокруг него всегда собирался народ, что, конечно, раздражало маму. Попутчиц в тот раз было больше чем попутчиков. А я днями напролёт смотрел в окно, за которым пролетали леса и поля моей огромной страны. Мы ехали в отпуск к родне на Урал.
В Уральске нас встретил дядя Марат, они с отцом и мамой дружили с самой школы. Вечером за ужином отец рассказал, что с ним приключилось в Москве, при этом он был так уморительно похож на Хоттабыча, что все мы смеялись до колик. А громче всех смеялась мама, ей уже давно надоело играть в молчанку. Отпуск начался с примирения, впереди был целый месяц приключений.