Для Джона и Йоко это был обычный день. С утра они пообщались с журналистами, провели фотосессию, а потом отправились в студию записывать очередную песню. У дома их уже поджидали фанаты. Леннон, с уважением относившийся к своим поклонникам, никому не отказывал в автографе. Вот и в этот раз он расписался на альбоме, который протянул ему молодой человек. Как выясниться чуть позже, его звали Марк Чепмен.
После работы в студии Джон и Йоко решили прогуляться к дому пешком, а потом отправиться ужинать. Возле апартаментов находился всё тот же молодой человек. Бросив на него мимолётный взгляд, Леннон, казалось, узнал фаната, но, не ожидая подвоха, пошёл дальше. В этот момент раздались пять выстрелов. Четыре пули вошли в тело рок-звезды, но он нашёл в себе силы подползти к дверям и сообщить о случившемся охраннику.
Прибывшие на место происшествия полицейские не стали дожидаться скорой, а, погрузив певца на заднее сидение своего автомобиля, сами повезли его в ближайшую больницу. Но Леннона было уже не спасти.
Марк Чепмен, а стрелял в Джона именно он, с места преступления даже не подумал скрыться. Он присел под фонарём и читал свою любимую книгу «Над пропастью во ржи».
…Впервые «битлов» Марк услышал в десять лет и сразу стал ярым фанатом группы. При этом воспитывался он в консервативной американской семье, поэтому его подражание Леннону в манере одеваться и делать стрижки, вызывало у знакомых насмешки. Но Чепмен на это не реагировал: он собирал записи «Битлз», а плакатами Ливерпульской четвёрки увешал всю комнату.
Поэтому распад группы поразил его в самое сердце. Марк не мог простить «битлам» своих неоправданных надежд, а главным виновником назначил Джона Леннона. Своё горе он не стал топить в алкоголе, наоборот, ударился в религию, заняв неплохой пост в Христианском союзе молодёжи.
Чепмен много путешествовал по миру, но мысли о певце его буквально преследовали. Он размышлял над тем, что в песнях Леннон говорит о возвышенных вещах, а в жизни, оказывается, зарабатывает много денег и живёт в роскоши.
Марк всё-таки попытался устроить свою жизнь, женился на японке и даже, подражая кумиру, стал приобретать дорогие произведения искусства, тратя на них денег больше, чем зарабатывал. Такая «несправедливость» и породила в Чепмене желание убить.
Поначалу он боролся с этим чувством, но потом купил револьвер и отправился в Нью-Йорк.
На суде Чепмен рассказывал, что у него в голове поселились маленькие человечки, которые говорили ему, что нужно делать. Вот и в тот вечер они твердили ему: «Сделай это, сделай это!» Возможно, убийцу и признали бы невменяемым, однако тот факт, что у него были и запасные жертвы, свидетельствует об обратном — Чепмен тщательно готовился к преступлению и на случай неудачи продумал другие планы. Об этом он подробно рассказал следствию и признал свою вину.
Поэтому исследователи данного вопроса склоняются к тому, что основной причиной убийства стало желание «славы Герострата». У Чепмена не было ни возможностей, ни способностей прославиться как-то иначе, а мировой известности ему очень хотелось.
Суд приговорил убийцу Джона Леннона на «пролонгированный» срок — от двадцати лет до пожизненного заключения. В 2000 году вышли первые два десятка, и Чепмен подал прошение о помиловании, однако оно было отклонено. Он часто пишет подобные просьбы, но по настоянию Йоко Оно получает отказ. Вдова свою позицию объясняет просто: если убийца выйдет на свободу, поклонники Леннона воспримут это как предательство. Кроме того, опасается она и за собственную жизнь.
Однако на комиссии по досрочному освобождению Чепмен признался, что сожалеет о содеянном:
«Тогда я слишком далеко зашёл, чтобы остановиться. Я видел, что у меня теперь есть автограф самого Леннона и мог уйти домой. Однако я не собирался этого делать. Я не испытывал никакой вражды к Леннону. Я просто хотел прославиться».
Вот так и получается, чтобы войти в историю, нужно сжечь храм или убить Джона Леннона. Зачем что-то изобретать, творить, созидать, когда просто можно разрушить уже кем-то созданное. Человеческое безумие не знает границ, человеческая жадность к славе тоже.
Как обессмертить свое имя? Помните Герострата, который сжег храм Артемиды? Никто уже и не знает, кто храм построил, но все знают, кто его сжег. Вот и Чепмен признался, что хотел прославиться. И это ему удалось.
А цена, заплаченная за его славу, его в тот момент не волновала.