Продолжаем серию материалов, посвященных расследовательской журналистике. Корреспондент Би-би-си на примерах из своей практики рассказывает о том, как, не пользуясь соцсетями, с помощью одного только телефона можно найти и разговорить любого спикера, как общаться с героями на сложные темы и как понять, когда вас пытаются одурачить.
Светлана Рейтер — лауреат премии «Редколлегия» за расследование о сливах российских хакеров спецслужбам США и «Лучший публицист по результатам народного голосования» по версии премии «ПолитПросвет». В настоящее время — корреспондент Русской службы Би-би-си. Недавно в соавторстве с Андреем Сошниковым выпустила расследование о первом раскрытом убийстве, заказанном через даркнет.
Человек без соцсетей
Я из тех старожилов, кто даже в век новых технологий и мессенджеров звонит своим героям. Помимо того, что так ты гораздо быстрее получаешь информацию, я очень люблю общаться с людьми.
Меня нет в социальных сетях. В свое время я вела Твиттер, но быстро поняла, что в соцсетях ты живешь слишком яркой и насыщенной, местами ненастоящей жизнью. Я закрыла аккаунт в Твиттере и сохранила только страничку в Фейсбуке, где я под псевдонимом, и у меня нет ни друзей, ни ленты, и не написано ни одного поста. Никто не знает, что это моя страница, но иногда я захожу с нее, чтобы что-нибудь почитать.
Как найти интересных героев на встрече выпускников
Отсутствие соцсетей нисколько не мешает в поиске героев. В основном, я нахожу их через свои источники. У меня очень много знакомых, и я этим нещадно пользуюсь.
Это похоже на грибницу: наткнулся на один грибок, а рядом обнаруживаешь кучу других. Все между собой связаны знакомствами. У меня есть знакомые абсолютно в разных областях: никогда не знаешь, как человек сможет тебе пригодиться. Моя лучшая подруга журналистка Олеся Герасименко как-то шутила, что я хожу на встречи выпускников, чтобы найти там героев. В каком-то смысле так и есть. Чем шире у тебя круг знакомств, тем проще найти информацию.
Как подготовиться к интервью
Если герой не только что явился в этот мир, вы вряд ли первый человек, кто к нему приходит. Наверняка с ним уже кто-то общался. Поэтому важно подготовиться, почитать предыдущие интервью. Я довольно часто прошу о помощи коллег. У них можно узнать о спикере: на какие темы он говорит охотно, что любит. И тогда можно понять, как лучше задавать вопросы, даже если они не самые приятные.
Звонки лучше сообщений
Первый контакт все равно происходит в мессенджерах, но вторым или третьим сообщением стараюсь договориться о звонке. Пишу: «Я бы хотела с вами посоветоваться, можно вам набрать?» Часто люди не против созвониться.
Сейчас стали забывать, как это — общаться друг с другом вживую, а ведь это же на самом деле очень тонкое искусство. Можно целую книгу написать о том, как правильно вести себя с источником.
Как задавать неудобные вопросы
Принято считать, что неудобные и острые вопросы лучше задавать в конце. Но часто бывает так, что интервью может резко оборваться. Ты никогда точно не знаешь, сколько у тебя будет времени. Поэтому, когда спикер неожиданно говорит: «Вы знаете, у меня осталось всего пять минут», ты не можешь в ответ заявить: «Ага, вот сейчас-то я вам и задам быстренько все свои страшные вопросы!» Даже если ты их берегла всё интервью, чтобы вывалить под занавес.
Поэтому я предпочитаю действовать так: задаю пять-десять расслабляющих вопросов, а потом какой-то острый. Часто в этот момент спикер может сказать: «На это я отвечать не буду». Тогда я отыгрываю назад, задаю еще пять-семь нейтральных или приятных для собеседника вопросов. Потом, переформулировав в голове тот свой сложный, задаю его уже по-другому. Так можно делать несколько раз, чтобы в итоге добиться нужного ответа.
Мессенджеры в этом смысле не подходят, потому что они дают спикеру возможность подумать, не ответить или вообще исчезнуть.
Что делать, когда герои не хотят отвечать
У меня часто бывало, что герои не приходили на встречу или просили закончить разговор после неудобного вопроса, просто вставали и уходили. Что делать в таких ситуациях? Звонить, добиваться, приходить на встречу еще раз.
Однажды, когда я писала репортаж для «Большого города» о тесте, который делают беременным женщинам для выявления у плода разных пороков, я брала интервью у главного акушера-гинеколога Москвы. Ему не понравились мои вопросы, он разозлился, отобрал у меня диктофон и на моих глазах удалил запись.
Я все равно написала большой текст, и мой собеседник страшно обиделся. А потом я работала спецкором Ленты.ру и писала уже другой репортаж, в котором другие герои говорили неприятные вещи об этом враче. И чтобы дать ему возможность высказаться, мне пришлось звонить его ассистентам и просить о новой встрече — после всего того, что произошло между нами. Ну, а что делать? Пришлось идти еще раз.
Понимать, когда нужно оставить героя в покое
В нашем расследовании о первом раскрытом убийстве, заказанном через даркнет, которое мы делали для Би-би-си вместе с коллегой Андреем Сошниковым, мы разделили обязанности: работу с даркнетом, форумами и соцсетями он взял на себя, а я помогала с источниками.
За пару месяцев до того как следователя Евгению Шишкину убили два подростка, взявшие заказ в даркнете, у меня скоропостижно умер муж. Сын погибшей — ровесник моей старшей дочери, и, мне кажется, он переживал то же самое, что переживала она после гибели отца. После выхода первой заметки об убийстве он удалился из соцсетей и больше ни с кем из журналистов не общался. Перестал отвечать на мои сообщения и звонки. Я поняла, что лучше его не трогать, поскольку его комментарий уже не был решающим в нашем материале.
Система «подтверждал»: как понять, что спикер врет
Всегда должно работать правило двух источников: если вам что-то сообщают, нужно это проверять. Когда мы работали вместе с Ваней Голуновым в РБК, мы придумали систему, у нас она называлась «подтверждалы».
К примеру, вам позвонил источник и сообщил некую информацию. Первым делом вы вбиваете ее в поиск. Вполне возможно, что об этом уже написали где-нибудь в телеграм-каналах.
Но даже не это главное. Вы получили информацию, дальше вам нужно ее проверить у независимого источника, который ничем не связан с первым. Вы звоните человеку, который может быть в курсе этой истории, и у вас происходит такой диалог:
— Иван Иваныч, мне только что сказали то-то и то-то, правда ли это?
— Правда.
Да, но не совсем. Потому что Иван Иваныч может так сказать, просто чтобы подчеркнуть собственную значимость. А на самом деле он ничего не знает. Есть люди, которые всегда рады что-то подтвердить, потому что им нравится общаться с журналистами, быть экспертами, чувствовать себя очень важными. Мы с Ваней их прозвали «подтверждалами».
Поэтому, после того как Иван Иваныч подтвердил новость, спросите его о деталях: что за проект, где и когда он будет реализовываться и так далее. Если он не сможет ответить на ваши вопросы, значит, ничего об этом не знает. И наоборот: если он не только подтвердит, но еще и сообщит сумму сделки и другие подробности, то точно знает, о чем говорит.
Пишите план
Когда я намечаю тему, то в голове или на бумаге очерчиваю список героев. Чтобы у меня вырисовалась картинка, я должна собрать минимум тридцать интервью. И после того, как я сделала и расшифровала пятнадцать, иногда тридцать или даже сорок интервью, я сажусь и их перечитываю. Когда я все это дочитываю до конца и понимаю, где самые яркие и важные куски, пишу план: о чем будет первая, вторая, третья главы, рисую переходы и логические связки между ними. А дальше пытаюсь запихнуть слона в косметичку.
Сложно держать в голове, что читатель понимает меньше автора, потому что автор погружен в материал, а читатель нет. И очень сложно соблюсти баланс: не перегрузить читателя деталями и при этом все доходчиво объяснить.
Обсуждайте текст с другими
Каждый раз мне трудно избавиться от ощущения, что ничего не выходит. Пока я собираю эти сорок интервью, мне кажется, что все клево и хорошо. Потом перечитываю их, собираю первый вариант и впадаю в отчаяние, потому что получился какой-то кошмар. И у меня нет другого рецепта, кроме как просить прочитать материал кого-то, кто с ним не знаком. Потом сесть и проговорить, что лучше убрать, а что добавить. Обычно со стороны это видно лучше.
При этом я, конечно, нарушаю журналистское правило — не раскрывать свою тему коллегам и конкурентам. Но я знаю, что они ничего у меня не украдут. Так же, как и я у них.
Что делать, когда страшно
За всю мою карьеру сложнее всего было работать с последним текстом, об убийстве через даркнет. Мы год бились над этой темой, и было ужасно круто и опасно, как в кино. Мы встречались с разными героями и читали какие-то невероятные документы.
В какой-то момент мне стало страшно от того массива информации, который мы собрали. Мы как будто шли по лесу ночью с перегоревшим фонариком. И до конца не понимали, куда в итоге выйдем. И выйдем ли.
Из-за этого я дергалась по-любому поводу. Наверное, сказалось и то, что раньше был муж, и я знала: если что-то случится, он меня поддержит. А когда ты одна и у тебя есть близкие люди, которые от тебя зависят, тут хватит даже собаки, чтобы начать за нее переживать. Даже ее кто-то ведь должен кормить.
Мне кажется, после истории с Иваном Голуновым журналисты стали более настороженными — и все об этом говорят. Но ты привыкаешь — и просто работаешь дальше. Нет такого, что теперь кто-то боится и отказывается писать на определенные темы. Просто все стараются быть аккуратнее и смотреть по сторонам.
Подготовила Анна Чернова
Читайте также:
- Журналист Андрей Захаров, раскрывший автора «Сталингулага» и фабрику троллей, — о том, как найти сенсацию за 30 секунд