Зима 1979 года в Уренгое была суровая. В феврале должны были сдать в эксплуатацию вновь построенную радиорелейную станцию. Я тогда еще только приехала. Работала сварщиком и нашей бригаде было поручено сварить основание под антенну.
В один из дней я отправилась на объект к восьми утра. Асфальтированных дорог Уренгое еще не было. Из-за мороза транспорт растер снег на улицах в пыль, мелкую как пыль. Сыпучую как цемент. Морозный туман укутывал окрестности. Я брела по колено в снегу. Из-за тумана плохо было видно дорогу. Идти было холодно. Ну ОЧЕНЬ холодно! Дорога безлюдна, машин нет ни одной. «Странно!» – подумала я.
До объекта идти примерно с полкилометра, но чувствую не дойду, замерзаю. Дважды пришлось заходить в чужие организации и отогреваться. Тогда это была норма. Никто не отказывал приютить путника, да чаю стакан предложить. Северная традиция свята!
Когда я пришла на объект, то я не обнаружила своей бригады, а работники станции занимались своими делами. Коллектив только собирался, ещё был не сработанным: кто-то печь растапливал, кто-то коробки распаковывал с аппаратурой, кто-то с кем-то на связи был, а кто-то чай заваривал. Все по отдельности, но холод и горячий чай всех объединяли!
Из-за мороза нельзя было работать без «перекуров». Для нас – некурящих, перекур означал стакан горячего чаю с заранее купленными вскладчину конфетами.
Варить было очень сложно. Я не понимала, что происходит! Только сварю шов, а он «дзинь» и лопнул! И все швы лопались! Я снова варю, а они вновь лопаются! Это у меня – сварщика высшей квалификации (6 разряда). Стекло в маске от дыхания покрывается инеем и ничего не видно. Лицо закрыто шарфом, только глаза открыты, а ресницы смерзаются. И бригады нет! А ведь у сварщика должно быть не меньше двух помощников! Не получалось в одиночку справиться с работой. Да еще и металл капризничает! Как будто сглазил кто!
Я зашла в тепло, стала греть застывшие руки о теплую чашку и рассказывать сотрапезникам о своем недоумении.
И что же мне сказали связисты, установившие связь? Оказалось, что что мороз упал ниже 60 градусов. Объявлен АКТИРОВАННЫЙ день. Все работы на открытом воздухе запрещены. Даже связистам не надо было приходить. Я эгоистично порадовалась, что все пришли на работу. Ведь если бы я была одна, то и погреться, отогреть руки и маску было бы негде… Одной не выжить в таких условиях!
Все стало на свои места - так и должно происходить в 60-ти градусный мороз! Металл не выдерживает, становится хрупким, ломается даже от удара молотком. А уж перепады температуры при сварке переваливают за 1200 градусов.
По пути домой я опять дважды зашла погреться в организации. Оказалось, что обе женщины, работавшие дежурными, уже несколько часов сходили с ума от беспокойства. По радио многократно шли объявления об актированном дне, о том, что не надо выходить на работы. У меня радио было выключено, а дежурные загипнотизированные моей целеустремленность, только после ухода догадались, что и мне тоже не надо было идти на объект. А ведь телефонов тогда не было – и позвонить о ЧП было невозможно.
Но все закончилось хорошо. Домой я вернулась благополучно, и даже не обморозилась! А по утрам теперь всегда включала радиоприемник и смотрела – не стоит ли морозный туман, означающий, что температура упала ниже 45 градусов