Сейчас играли в футбол, только пришел. Сегодня Т.М. мне не разрешила появляться на уроках. Я, конечно, заартачился. Правда, не переговаривался, а только спросил: «Я свободен?» И получив ответ, надел фуражку и вышел, не попрощавшись. Зря. Надо было раскаяться сразу. А то плохо себя веду, а потом уже, после, раскаиваюсь. Она завтра придет к нам в класс за дневниками и надо ей сказать, что я одумался. Вот как это будет.
Дневник Евгения Жаплова
14-е апреля 1966 года. Вечер.
«Тамара Михайловна! Вчера вы меня оставили для разговора, а теперь давайте я с вами поговорю. Я одумался, извините меня за дурацкое отношение к вам. Я больше не буду, честное слово. Понял, что без немецкого языка мне трудно будет осуществить мою мечту. Обещаю, что больше не буду хулиганить на уроках, только вы, пожалуйста, разрешите мне присутствовать. Я понял, что гордость здесь не поможет и я, в самом деле, загордился. Если я нарушу слово, то поступайте со мной как хотите».
И правда, без немецкого меня не примут в литературный (ха-ха) институт. Ведь я мечтаю об этом, а моя гордость плохо повлияет на мое же будущее… Я Т.М. не буду уважать, потому что не хочу слиться с безликой массой учеников. Пусть она обо мне вспоминает, хотя бы со злобой. Все-таки я зря ее довожу. Она хорошая учительница и, действительно, я слишком много о себе возомнил. Ведь не будут все говорить зря. Какое-то основание есть…
Но я не хочу быть похожим на всех: и вот опять, значит, я слишком возгордился. Что ты будешь делать, елки-палки. Слова на меня собственные не действуют, не то что людские. Ведь я себе только плохо делаю: остальные отделываются только плохим настроением… Да, я всё это понимаю, но как трудно и как неохота ломать свой характер. Почему я на Т.М. обозлился? Она вторглась в мой внутренний мир непрошено, что ли. Я, как видно, этого не переношу.
Хотя она и отказалась пускать меня на уроки. А ведь (опять «ведь», черт побери) такое может случиться. Вот так: «Нет, нет. Я тебе сколько раз говорила, упрашивала. Все окончательно решено. Иди и проси директора». Я скажу: «Т.М.! Я был свиньей по отношению к вам, извините, пожалуйста. Я вас очень прошу. Дайте мне возможность исправить свои грехи»… А тут еще газету общешкольную выпускать. Захар один не выпустит: нужна помощь, а я буду на нее озлоблен, на неё (на Т.М., а не на газету) … И пусть не пустит… Представляю: «Т.М.! Мы газету выпустили, повесили, идите, посмотрите». И ни слова об уроке. Пусть не думает, что я из-за нее буду классу мстить. А стоило бы. В классе никто ничего не делает. Федя только кулаками машет. Вот я до осени поиграю в футбол и позанимаюсь гантелями, тогда он не будет кулаками махать, тогда я с ним потягаюсь и неизвестно, кто кого… Мыслей, сколько мыслей! Надо почаще обращаться к бумаге, а то самое ценное самое нужное залегает в клетках мозга в глубине его и предается забвению.
ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ: