1915 год. Монгольский император Богд Жавзандамба принимает решение построить Монгольскую железную дорогу. И скорее всего не просто железную дорогу, а скоростную железную дорогу. И скорее всего не просто для того, чтобы по ней кататься, а для того, чтобы кататься-кататься да и укатить навсегда из этой страны, где даже тебе - императору - дают такую несуразную фамилию.
В это же время на вокзал российского Петрограда, который уже как год не Петербург, пребывает молодой человек в сером разношенном пальто, неспешно волоча за собой изрядно потёртый коричневый чемодан. Он останавливается на перроне и, неуверенно оглядываясь, укладывает в соответствии с направлением балтийского ветра свои светлые кудри. В утренней серости Петербурга они кажутся чересчур вызывающими, чересчур выделяющимися, а взгляд его голубых глаз пронзает невский туман похлеще марвеловских Мстителей. Тучи паровозного дыма разваливаются клубами наэлектризованной ваты и из них на порог столицы является будущий супергерой российской молодёжи Сергей Есенин. Но это в будущем. А пока порог Петрограда скромно перешагивает Серёжа Есенин, наделённый никчёмным званием "ноунэйм".
Русскому поэту всего 19 лет. Русский поэт 19 раз пробует найти в своих карманах достаточное количество монет для того, чтобы позавтракать в привокзальном трактире. А дальше русский поэт, которого пока никто не обременяет этим дразнящим душу термином, идёт к единственному известному ему ориентиру в Петербурге - к поэтической звезде Александра Блока. Идёт в буквальном смысле слова, широко расставляя по Невскому проспекту купленные ещё в Рязани штиблеты и понятия не имея, где скрывается эта самая знаменитость - Александр Блок. Около дома под номером 66 он на всех парах врывается в центральную книжную лавку и, превращаясь всецело в свою знаменитую добродушную улыбку, орёт на всю ивановскую (в данном случае на всю "рязановскую"):
- Уважаемый! А где живёт Александр Блок, не подскажите?
Посетители удивлённо оборачиваются, а "уважаемый", привстает из-за кассы и к счастью для Есенина оказывается равнодушным к провинциальной агрессии человеком. К повторному счастью для поэта он оказывается практикующим ранние черты "Гугла" продавцом, который и вправду пребывает в курсе местоположения Александра Блока.
Через тридцать минут Есенин, сгорая от нетерпения, наматывает короткие круги на лестничной площадке в доме 57 по Офицерской улице. И не застав Блока дома, он оставляет ему скачущую эмоциями записку:
"Александр Александрович! Вы меня не знаете. Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4"
После чего, подхватывая свой неуклюжий коричневый чемодан, устремляется в Петроградскую сырость на поиски своего будущего, на поиски своей славы и бурных оваций...
Чудо в тот день всё-таки случилось, и Блок встретил Есенина в Петрограде. Последний потом напишет:
"Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что первый раз видел живого поэта".
А Петроград останется для Есенина одновременно и колыбелью поэтического старта, и разорванной лентой жизненного финиша. Слишком уж яркие у него были для туманной Северной столицы кудри. Слишком уж ясный для ее таёжной серости был взгляд.