Тетушка изобразила огромную радость на лице, всплеснула руками, как будто ничего не знала. Ну надо же, племянничек объявился, как ты?
Был у этих? Живая мимика на знакомом с детства лице играла всеми красками радуги. Сменяясь от лучезарной улыбки до грозовой злости.
Так человек, пытающийся скрыть эмоции, наполняющие его до краев, невольно «расплескивает» их в разговоре. По простым причинам. Либо их слишком много, либо они так сильны, что сами выскакивают наружу. Узнав, что меня выгнали самым бесцеремонным образом, чуть ли не свистнув напоследок, тетка удовлетворенно покачала головой. А чего ты ждал?
Первый вечер прошел в ностальгических разговорах, что-то детское промелькнуло в моей голове. На короткий миг показалось, что все не так уж безнадежно, несмотря на полное отсутствие денег в кармане. Главное, что я сразу не пропал в чужой стране, уже хорошо.
На утро меня усадили за стол, сварили кофе и принялись «пытать». Зачем я сюда приехал, что хочу делать и как собираюсь вести дела. Как будто они у меня есть. Не отойдя еще от вчерашнего вечера, плавая в океане беспечности, я брякнул несусветное.
– Не волнуйся, тетушка! Что-нибудь придумаю. Если не удастся получить работу здесь, через неделю поеду в Афины, там у меня живет приятель, наверно поможет. Все нормально будет, не переживай.
Она и не думала переживать. Главное было произнесено, на том и решили. Когда прозвучала конкретная цифра, тетка успокоилась окончательно, опять на лице ее заиграла улыбка, сменившая утреннюю настороженность.
Неделя проскочила как один день. Я ходил по улицам с открытым ртом, разглядывая местные достопримечательности. Подолгу разглядывал красочные надписи, силясь понять, что же говорят эти странные люди, обтекавшие со всех сторон иностранца.
Ощущение такое, что я невидим. По каким-то причинам не отсвечиваю.
Конечно, я ничего не нашел. Странно было даже надеяться на то, что человек, не знающий языка и местного колорита, сходу зацепится в чужой стране.
На седьмой день тетка повела меня к своим знакомым. Мать с дочкой снимали квартиру в центре города, обе толстые, в обтянутых лосинах, они казались подружками. Дочурке давно бы надо замуж, интерес к новому мужчине нестираемо проявился на прыщавом лице. Правда, сразу пропал, как только тетка проболталась, что я женат.
Помочь мне они могли бы, в разговоре неуловимо промелькнула возможность работы в супермаркете. Катать тележки много ума не надо, да и язык знать не обязательно. Но я опять, в который раз, повел себя как полный идиот.
Вместо того, чтобы схватиться обеими руками за подвернувшийся шанс, стал мямлить о работе по специальности и выспрашивать, сколько же мне заплатят. Так дела не делают, спустя месяц я это понял отчетливо. Молодая толстуха отвернулась, скорчив презрительную гримасу. Тебе еще разжевать и в рот положить?
Мы попрощались и вышли. Тетка провела меня мимо дома полковника, на балконе сидела та самая столетняя мумия, рассматривая сквозь внушительные линзы очков голубей, порхающих по крышам.
Вдруг моя милая тетя, солидная дама во всех отношениях, сдержанная и тихая, схватила пустую банку кока-колы, валявшуюся на тротуаре и, со всего размаха зашвырнула на балкон. Банка со звоном упала под ноги старухи.
– Получите, гады! – по-русски выругалась тетка и побежала прочь.
На следующий день я уехал. Тетка купила мне билет до Афин, подвела к автобусу и помахала ручкой на прощание. Не пропадай! Трудно будет, обращайся.
Как же, обязательно.
Сидя в удобном кресле, я тупо уставился в окно. Что делать, куда ехать? Запоздало осмотрев наличность в карманах, я приуныл. Будущее уже не казалось радужным.