Цитата заголовка взята из обращения флешмоба немецких женщин «120 децибел» к властям Германии. Однако обо всем по-порядку.
Характер нации, насколько он существует как совокупность общих черт — но все-таки явление имеет место, раз уж мы используем понятие «национальный характер» — определяется не только и не столько приобретенными поведенческими паттернами (воспитанием), но уровнем тестостерона в мужской части популяции.
Японцы, германцы, (возможно, и северяне в целом), отличаются более слабой половой конституцией, нежели южане. К такому выводу я прихожу по ряду признаков.
Прежде всего это наличие уникальной специфичной для Японии культуры манги и хентая, значительная часть сюжетов которых построена на насилии. Оборот такого рода продукции внушителен настолько, что государство не решается запретить его, что говорит о многих комплексах, которые не свойственны нормальному мужчине, но присущи мужчине японскому.
Второе. Преступления, совершенные японской военщиной в годы Второй мировой на оккупированных территориях Китая, перед которыми меркнут и злодеяния СС.
Наконец, высокий уровень депрессии, который приводит молодежь к затворническому образу жизни и суицидам — то и другое образовало в Стране Восходящего Солнца своего рода культ.
Нужны вам факты и статистика? Думаю, можно обойтись без цифр и леденящих душу подробностей: вы люди образованные, а кто захочет восполнить пробелы — тому гугл в помощь.
Определенность моего мнения в отношении японцев высока, а в отношении германцев меньше, и здесь уже приходится доверять стереотипам: немцы народ сентиментальный (германская литература, а особенно музыка, весьма слезливы). Вместе с тем творимые СС и вермахтом бесчинства в годы войны вошли в историю и были осуждены Нюрнбергским трибуналом.
Здесь можно возразить, что как японцы, так и германцы, формировали сильные армии. Противоречия в этом не вижу: пониженный уровень мужского полового гормона — более сильное влияние суицидальной компоненты, как следствие — выше готовность пожертвовать жизнью за за идею или вождя. Как тут не вспомнить японскую культуру камикадзе.
Интересно другое: воинственность германцев никак не проявляется на улице или в быту — читай в частном порядке — когда ты не в строю и над тобой нет фюрера.
Все мы читали о событиях, случившихся в германских городах, заполоненных «понаехавшими» по приглашению Меркель мигрантами. О новогодней ночи в Кельне, когда многие немецкие девушки подверглись домогательствам; немецкие же мужчины дожидались полицию — называя вещи своими именами, стояли и смотрели. Полиция бездействовала, опасаясь обвинений в нетолерантности.
«Государство не хочет нас защищать. Но мы не рабыни. Мы возьмем нашу судьбу в свои руки», — молодые немки призывают к открытому противостоянию «системе, которая скорее позволит убивать своих женщин, чем признает свои ошибки».
Но разве роль защитника — ребенка, женщины — не является естественной биологической нормой для мужчины? В конце концов, инстинкт собственника должен сработать. Твою подругу унижают, а ты звонишь в полицию… — как это существо, не способное к оправданному совершенно гневу, может считать себя мужчиной?
Подобные события бесследно не проходят: наносят тяжелейшую травму нации и оставляют шлейф. Состоит он, в частности, в том, что женщины начинают презрительно относиться к мужчинам. И, хотя это и может показаться странным, тяготеют к своим обидчикам — тем самым мигрантам.
Разумеется, все это не больше, чем мои предположения. В то же время стоит отметить: мы никогда не получим точных данных по изложенным вопросам, поэтому приходится нам обращаться к стереотипам и сообщениям СМИ, искать в них общее и частное, и анализировать полученную таким образом информацию в рамках сценарного анализа.