Мы послевоенное поколение. Тема войны остро засела в наших сердцах. Я писала историю нашей деревни, про окопы и противотанковые насыпи.
Мы читали книги, смотрели фильмы о войне. Я помню, как плакала, солдатиков было жалко...
Родители о том же говорили. Война прошлась по нашей деревне. Парней было много. В семье по 2-4 парня. Ушли, вернулись немногие.
Я маленькой помню, как рядом с нами в доме жил безногий солдат. Бледный, болезненный. Это в памяти отразилось. Мы маленькие в душе жалели его.
Родители рассказывали, как везли маленьких детей на открытых полуторках в большую школу, которую на несколько лет сделали детдомом. С ними взрослые учителя, воспитатели. Дети остались сиротами.
Помню, было мне лет пять, жила в нашем доме девушка, бывшая воспитанница этого детского дома. Уголок её был за синим в красных крупных цветах занавесом. Родные её не нашлись, так она и осталась в наших местах, после замуж вышла...
Так вот, военное время, колхоз работал. Женщины, дети, старики. Отцу моему было лет 14, когда война началась. Работал он кладовщиком.
Вот однажды его отправили в районный центр по колхозным дела. Это было далеко. Идти надо было с утра до вечера.
Лошади заняты на работах. Людей не жалели. Время военное. Вот идёт он, по полям лесам, мимо деревень. Стало уже темно. Видит вдалеке в лесу костёр горит. Ну и ладно, горит и горит. Мало ли людей бродячих в те времена.
Слышит шаги сзади, кто-то бежит, догоняет его. Он прибавил шагу и вдруг почувствовал удавку на подбородке. Верёвку. Отец руками сорвал удавку, сильно оттолкнул преследователя в канаву, и бежать, что есть сил.
Был он молод силён и ловок. Испугаться не успел. Всё произошло в одно мгновение. Хорошо удавка застряла на подбородке... Шагов больше не слышал.
Говорили, дезертиров много шастало в лесах.
Страшно представить, зачем хотели убить 14-летнего мальчишку. Сапоги с фуфайкой стащить. Может, думали деньги у него были. Или самого на еду пустить... Такое страшное время.
Вот так судьба смилостивилась над моим отцом. Он всю жизнь много работал, за десятерых. Построил столько домов, в том числе и мой, о котом я пишу.