Старый доктор или в чем отличие британской и российской медицины
Он возвращался из Лондона на родину умирать. Два месяца назад ему в свои тридцать пять казалось, что жизнь удалась. Был карьерный рост, материальное благополучие, будущее было определено и оно радовало, а самое главное- вагон сил и никаких жалоб на здоровье.
Иногда обострялся гайморит, но отношение к нему было, как к старому поднадоевшему родственнику. Он с ним смирился, сроднился. Наступила прохладная осень, туманы, дожди и родственник явился незамедлительно и как то все пошло не по плану и не как обычно. Врач (одной из лучших лондонских клиник) ориентируясь только на жалобы, не углубляясь в анамнез, не выясняя хронический насморк или острый, назначила антибиотик, потом другой, так как улучшения не наступало. Температура не снижалась, вес таял, 90 кг за 2 месяца превратилось в 64 кг. Состояние все ухудшалось и ухудшалось, силы иссякли. Врачи сначала обнадеживали, шутили на тему подростковой угловатости, потом прятали глаза, избегать контактов и неудобных вопросов, и как то неумело готовили к худшему. Все это время они не сидели сложа руки, было проведено тщательное исследование органов и тканей, количество страниц в его истории болезни равнялось количеству страниц» войны и мира». Да это был роман о войне с болезнью и примирением с приближающимся концом.
Количество эндоскопических исследовании росло. Кишечник, желудок, мочевой пузырь и даже евстахиевою труба тщательно изучены и как народы севера свои песни сочиняют просто, что видим, то и озвучиваем, так поступили и лондонские врачи. Осмотрели ротовую полость, увидели стоматит, написали, углубились дальше нашли эзофагит, далее гастрит и проч. и так по каждому отверстию в теле. Но сколько бы диагнозов ни плюсовалось каждый день после очередного исследования, они не давали ответ на вопрос:» в чем причина и как избежать тех катастрофических изменений, которые уже было видно невооруженным взглядом. Начала развиваться поли органная недостаточность, это обычно пишут уже в посмертном эпикризе.
Он начал осознавать неизбежность конца и поспешил вернуться на родину пока еще оставались силы. Ко мне, подружки его сестры, хирургу, он не обратился за помощью. Ему казалось, что наша медицина давно в хвосте планеты всей, но я будучи патологическим оптимистом, и живущая по принципу, что надо испробовать все методы лечения, даже не очень традиционные, ну это совсем напоследок, когда уже точно терять нечего. Подумала, что его надо ещё раз показать гематологу, онкологу, ревматологу и дальше видно будет.
Первая, кто попалась на моём пути к кабинету, была наша «шанешка». Этой докторше ревматологу было уже лет 80 или больше. На вид-все сто, уже подводило зрение. Очки своими стеклами впечатляли, мне казалось, в них можно было разглядеть самую маленькую звезду в большой медведица или инфузорию туфельку, да и слух подводил. Она мне нравилась своей скрупулёзностью, я ей доверяла. Познакомились мы в дверях поликлиника, вбегая без шапки, в короткой юбки, в полупальто с коленами примёрзшими к капроновым чулкам и с ушами, как семафор, только горящими сразу двумя красными большими сигнальными огнями и услышала
-Ох, девка, драть тебя не кому.
Напомнила мою прабабушку, говором и словечками, Меня немного раздражало в ней, что она всегда с какой-то маниакальной дотошностью расспрашивал о проявлениях болезни, копающейся вечно, казалось, в таких мелочах.
Так как я знала сама мало о происходящем, я решила даже не углубляться на тему здоровья знакомого и попросила проконсультировать пациента с трудным диагнозом с лихорадкой 38 в течение двух месяцев и быстрой потерей веса. Мы пришли в назначенное время, он, как она его окрестила позже» кости да кожа» робко зашёл за мной. До ее стола было метра 3, она протерла очки, посмотрела, покачала головой и сказала:
-Какая у тебя лекарственная болезнь то, милок.
Диагноз был поставлен в дверях в прямом смысле слова.
Он услышал это первый раз за 2 месяца. пересохшими губами вымолвил --И сколько ещё осталось?
-Как Бог даст.
Она назначила терапию, диету, плазмоферез. Прошло 2 недели он практически здоровый, возвращался в Лондон. Мне он сказал:
-Знаешь, я думал, что здесь можно только быстро умереть, как долго нам внушали, что медицина и образование у нас отстой, а не так все однозначно.
Подумаешь, что лечили тупо или тупо зарабатывали деньги в этом Лондоне. Чем больше исследований, тем больше страховая компания платит денег, больше фактов для прокурора, что делали все и даже больше (на крайней случай).
А нашу бабушку выпроводили вскоре на пенсию. На самом деле, зачем она нам? Деньги тупо она не может зарабатывать, ей не нужно было назначать кучу исследований, значит страховая компания не переведет деньги в центр, да и ей не надо кучу визитов пациента. Зачем нам такие, в современных реалиях. Они не могут тупо разводить пациентов. В них совесть, честь, порядочность, доброта, человеколюбие. В наше время они не жильцы с таким отягощенным диагнозом, только на помойку, за борт этой капиталистической формации. И мы тупо следуем за британской медициной .
. В настоящее время в больницах пациенты обследуются бездумно, и выписывают быстро, без должного лечения. Галочка поставлена. Деньги переведены. Зарплату получили. Первично деньги, а не здоровье человека. Другому пациенту жизненно необходимо будет исследование, но уже выйдут из лимита и откажут, бездумная сиюминутная трата средств из бюджета, чтобы получить зарплату. На лечение уже нет денег и времени, и вытряхивается пациент на домашнее лечение, а дома проконтролировать интенсивную терапию невозможно и получаем кучу осложнений и фатальный конец. Кто воплощает в нашу жизнь это безумие? Остановитесь.