Она сидела, и никак не могла собраться с мыслями. в остывающем авто становилось холодно, и это холодно проникало под тонкую майку, будто трогая липкими ладонями влажную кожу....Неужели опять, неужели придётся вырывать Его из сердца, разбивая его на осколки и склеивая их потом хаотично подбирая , надеясь, а вдруг получится довольно сносно. В висках бился испуганной птицей пульс. Неужели снова? Почему я? Почему другие женщины живут себе, варят обеды, смотрят сериалы, и ничего особенного не ждут от жизни, берегут свою маленькую иллюзию счастья, и никакие взлёты и падения им особенно не нужны, они знают почти наверняка, что ждёт их завтра, и после завтра, и через год.... Что со мной не так? Она заправила выбившуюся прядь волос, никак не привыкнут к новой стрижке и упорно не хотят слушаться.
Ну, уехал...ну, опять одна, иным и этого не дано. Сейчас она не могла сказать , чем её зацепил этот немолодой уже мужчина, такой разнящийся с ней во всем , начиная от вкусов, и , заканчивая взглядами на то, как устроена жизнь, и какое место в ней присуще женщине и мужчине.
Впрочем , что тут непонятного? - потребностью любви и зацепил: немного ласки, немного нежных слов , вот и всё- мышеловка захлопнулась .
И что теперь? опять годы выздоровления? Или все же.... все будет хорошо, он же обещал, и она поверила , кажется , несмотря на все зароки.
Она достала из пакета мягкий плед- его забота...
- Вдруг, тебе будет холодно?- с улыбкой говорил он складывая в багажник его и большой серый шарф.
Тогда ей казалось это нелепым:
- Я никогда не мерзну.
Или , может, не имела она права на такую даже слабость.
А сейчас что? Разрыдаться что ли, или обидеться, или просто ждать? ...Если ждать , то чего? Его возвращения? Разрешения своих накопившихся проблем? Чего ждать от жизни, которая подарила ей шанс, но потребовала взамен сделать выбор, причём такой сделать который невозможно: выбор между предательством и сознательным отказом от женского счастья, выбор между жизнью и доживанием, хотя кто знает её, жизни, замысел. Одно она знала- выбора то нет, ведь её с детства учили- не предавать.
Она сидела , опустив руки, и , казалось, силы её покинули совсем.... пусто...опять просто пусто.... Она, однажды пережившая боль, научилась заменять её пустотой.
Она многому научилась: не просить, не ныть и не плакать. Вот и сейчас слёзы не шли...
Хотя, почему бы не попросить?
- Господи, сделай так, чтобы он помнил, сделай так, чтобы если мне и суждено быть лишь эпизодом, то непременно ярким, чтобы не стала я ненужной вещью, которую достают иногда из пыльного угла , как старую гитару, и , нехотя, пусть и осторожно, бесстрастно перебирают струны...Господи, позволь мне быть значимой для него, той, о ком он будет молчать в тишине ночной кухни, разминая в пальцах потухшую сигарету, дай, Господи, жить, жить в его памяти....
Она повела плечами, освободившись от пледа, и завела, наконец, остывшую машину.
Жить...Ведь не совсем же сволочь эта гребаная жизнь!
-Все будет хорошо!- говорил он. И она ему верила
